Священный камень - Клайв Касслер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Какие предположения насчет временных рамок? — спросила Росс.
— Мы все также считаем, что удар планируется нанести в момент празднования Нового года, для особого эффекта, — ответил Хэнли.
— Мы получим конкретные задания, уже будучи в Лондоне? — спросил Мерфи.
— Именно, — ответил Хэнли. — Мистер Кабрильо координирует усилия с MI-5. Они вместе будут выдавать вам конкретные указания по мере развертывания операции.
У Хэнли на поясе завибрировал пейджер. Поглядев на него, он снова обратился к собравшимся:
— Итак, Трюйт прибыл, чтобы отвезти вас в Лондон. Он уже здесь. Не забудьте забрать ящики с оборудованием, которое приготовил для вас Никсон. Они стоят наверху рядом с трапом. Вопросы есть?
Все промолчали.
— Тогда удачи вам, — закончил Хэнли.
Шестеро оперативников вышли из конференц-зала.
Закончив излагать Флемингу текущую ситуацию, Кабрильо отпил чаю.
— У премьер-министра будут проблемы с тем, чтобы скрывать это от людей, — признался Флеминг.
— Сам понимаешь, если парни из «Хаммади» поймут, что раскрыты, они могут взорвать бомбу в любой момент. — Наилучший вариант — выйти с ними на связь, используя голос аль-Халифы. Либо подождать, пока они сделают первый ход и приведут нас к бомбе. И тогда обезвредить ее.
— Надо отменить концерт, — сказал Флеминг. — По крайней мере будет меньше людей в вероятной зоне поражения.
— Боюсь, это может навести ребят из «Хаммади» на ненужные размышления.
— По крайней мере эвакуировать королевскую семью и премьер-министра в безопасное место.
— Если сможете сделать это незаметно — безусловно, делайте.
— Начало концерта Элтона Джона должен объявить принц Чарльз, но он может сослаться на то, что приболел, — продолжал Флеминг.
— Сделайте двойника, — ответил Кабрильо.
— Если основной план — нанести удар на концерте, и бомба еще не на месте, то им нужно как-то доставить ее туда.
— Если сможете послать на место оперативные группы, скрытно проверить район вокруг концертной площадки счетчиками Гейгера и не найдете источников радиации, тогда придется предположить, что бомба будет доставлена на место транспортным средством.
— Значит, исключив окрестности места концерта, нам придется просто контролировать транспорт, движущийся в сторону Мэйфэйр и Сент-Джеймс.
— Именно, — ответил Кабрильо. — Пробки там ужасные, так что вам надо будет просто поставить на обочине грузовики, чтобы при первой необходимости перегородить улицы. Но не думаю, что до этого дойдет. Если мы правы и бомба действительно у Лабатиби, то мы точно знаем, что в его «Ягуаре» ее нет. Но она где-то совсем близко. Так что нужно, чтобы наших агентов вокруг него было, как мух вокруг дохлятины, и тогда мы сможем вовремя поймать его.
— Но если мы ошибаемся и он не приведет нас к бомбе, то единственная надежда — плотное кольцо вокруг Мэйфэйр и Сент-Джеймс, — сказал Флеминг.
— Если правильно расставите грузовики, там ни одна машина не проедет.
— Но останется ли у нас время, чтобы обезвредить бомбу?
— Чем дальше от места концерта мы ее обнаружим, тем больше у нас его будет. Проверь, чтобы у всех твоих людей были таблицы, в каком порядке резать провода, чтобы таймер остановился.
— Боже, если бы мы только знали, где бомба, — сказал Флеминг.
— Знали бы — все было бы куда легче, — ответил Кабрильо.
40Оверхольт докладывал обстановку верховному главнокомандующему.
— Вот так обстоят дела, мистер президент, — закончил он ранним утром в канун Нового года.
— Вы предложили британцам любую возможную помощь с нашей стороны? — спросил президент.
— Совершенно верно, — ответил Оверхольт. — Флеминг,
возглавляющий MI-5, сказал, что им понадобится разве что помощь двух наших специалистов по ядерному оружию с авиабазы Минденхолл.
— Вы, естественно, распорядились об этом?
— ВВС США уже доставили их вертолетом час назад. Они в Лондоне и должны были уже связаться с «Корпорацией» и MI-5.
— Что еще мы можем сделать?
— Я связался с Пентагоном. Они готовят спасательное и медицинское снаряжение на случай, если произойдет худшее.
— Я приказал эвакуировать из посольства в Лондоне всех, кроме ключевых сотрудников, — сказал президент. — Таких было немного в связи с праздниками.
— Не знаю, что еще мы можем сделать, — ответил Оверхольт. — Разве что молиться о благоприятном исходе.
На другой стороне океана Флеминг докладывал премьер- министру.
— Это последняя информация, — закончил он. — Нам надо как можно скорее эвакуировать вас и вашу семью.
— Я не сбегу с поля боя, — ответил премьер-министр. — Эвакуируйте семью, но я остаюсь. Если случится худшее, я не могу позволить гибнуть нашим гражданам, зная об угрозе и скрывшись.
Споры продолжались еще пару минут. Флеминг уговаривал премьер-министра, но тот был непреклонен.
— Сэр, в любом случае ваша мученическая смерть никого не спасет, — наконец сказал он.
— Правильно. Но я все равно остаюсь.
— По крайней мере, позвольте укрыть вас в командном бункере Министерства обороны, — взмолился Флеминг. — Там укрепленные стены и система очистки воздуха.
Премьер-министр встал, давая понять, что разговор окончен.
— Я пойду на концерт, — сказал он. — Организуйте меры безопасности.
— Да, сэр, — ответил Флеминг, вставая и направляясь к двери.
На улице рядом с домом в переулке у Стрэнд установили четыре микрофона с параболическими отражателями и навели на окна квартиры Лабатиби. Тарелки улавливали вибрации стекла и усиливали звук так, что все произносимое в комнатах можно было слушать как звукозапись высокого качества.
С десяток агентов MI-5 работали под легендой таксистов и патрулировали близлежащие улицы, другие просто прогуливались пешком, глядя на витрины магазинов, или сидели в ресторанах. В вестибюле отеля напротив дома агенты сидели, читая газеты, и ждали, когда же что-нибудь произойдет.
Трюйт встал со своего места в автобусе, рядом с водителем, когда они остановились у «Савоя». Он заранее позвонил Кабрильо по мобильному, и Сэн с Мидоузом уже ждали его у выхода. Выйдя из автобуса, Трюйт вместе с остальными оперативниками пошел к ним.
— Собираемся в номере у Кабрильо, — сказал Мидоуз, открывая двери.
Сотрудники вошли внутрь, и Сэн раздал им ключи от номеров. Спустя пару минут они уже были в номере у Кабрильо. Когда все уселись, он заговорил: