Записная книжка штабного офицера во время русско-японской войны - Ян Гамильтон

В западном направлении на горизонте, на расстоянии около семи миль, маячили горы, тянувшиеся параллельно Мотиенлингскому хребту. Здесь была главная русская позиция. Эти два параллельных хребта разделялись широкой Тиенсуитиенской (Tiensuitien) долиной. От каждого из обоих главных хребтов отделялись второстепенные долины и хребты, которые вновь разветвлялись на бесчисленные ущелья, лесистые вершины и скалистые верхушки: превосходная местность для основательно подготовленных к горной войне войск, но вместе с тем такая местность, где войска, привыкшие действовать на равнине, должны были встретить на каждом шагу роковые западни. Подобные войска могут возместить недостаток обучения только исключительной сноровкой, искусством и инициативой со стороны офицеров.

Перестрелка сделалась гораздо слабее, чем в то время, когда я с усилием взбирался по восточному склону Мотиенлинга, и ограничивалась только слабым огнем внизу перевала, в ущельях и хребтах, спускавшихся от него в Тиенсуитиенскую долину. Опыт подсказал мне, что я пропустил самый главный момент боя. Я прямо умирал от усталости, и мне оставалось только сесть и заплакать, подобно полковнику Курита во время его затруднений по перевозке грузов в Корее. Вне сомнения, мне страшно не повезло; однако, обсуждая сегодня вечером более хладнокровно свою неудачу, я пришел к заключению, что могло случиться что-нибудь еще похуже. Мне удалось увидеть много беспорядочной борьбы во время следующих четырех часов. Винцент же, прибывший на место сравнительно рано, сообщил мне подробности о том, что происходило в начале боя. Поэтому я надеюсь, что буду в состоянии послать домой довольно подробный и точный отчет. Завтра я проведу весь день, записывая все, что я сам видел, и те новости, которые накопились по сей день, и таким путем я буду в состоянии создать в своем воображении точную картину боя, прежде чем она будет испорчена моими соображениями о том, что следует сократить из-за цензуры или что следует совсем выкинуть. Пока же я должен послать телеграмму лорду Китченеру с указанием на некоторые особенности. Так, например, на недостаточное использование артиллерии с обеих сторон; на бой кавалерии в спешенном строю; на безыскусный способ русской атаки, чисто фронтальной, в сомкнутых строях, без учета местности и без малейших попыток к обходам. Я должен также обратить внимание на плохую стрельбу и на античный способ стрельбы залпами взводов из семидесяти ружей, принятый русскими. Не только роты, но и взводы и отдельные солдаты не выказали в этом бою достаточно гибкости, порыва и инициативы. С другой же стороны, я должен напомнить о необходимости отдать дань их полному безразличию к опасности. Все, кажется, служит доказательством превосходства европейца над сибиряком, и я думаю, что мне следует протелеграфировать и это, так как это важный факт.

19 июля 1904 г. X. вернулся из штаба и сказал мне, что моя телеграмма благополучно прошла через цензуру. Он также сообщил мне, что наша правая колонна, 12-я дивизия, начала сражение, обещающее быть большим и кровопролитным, с превосходящими по числу силами русских, преграждавших дорогу у Чаотао (Kioto), куда ей приказано было двинуться. Говорят, что у русского отряда имеются двадцать полевых орудий, которые представят нелегкую задачу для тридцати шести маленьких горных орудий 12-й дивизии.

Однако я должен сперва разобраться в сражении 17-го числа. Оно названо штабом сражением у Достигающего небес перевала и оказалось гораздо более значительным, чем предполагалось всеми теми, в том числе и мною, которые видели только, что русские были отброшены от Мотиенлинга. Несомненно, что главные силы русских, спустившись по Пекинской дороге, взобрались на горы по обеим сторонам Мотиенлингского перевала с целью атаковать японцев, окопавшихся на нем. Но теперь выясняется, что при этом было много вспомогательных, но отчаянных атак на протяжении фронта по крайней мере в десять миль. Эти атаки происходили к северу и югу от Мотиенлинга и одновременно с главной атакой. Действительно, Куроки был обязан одержанным успехом как высоким военным качествам обоих фланговых отрядов, так и стойкости защитников самого перевала, которым, по моему мнению, за все время сражения нельзя сделать ни малейшего упрека.

Другой интересной чертой этого сражения было то, что, несмотря на его большие размеры, оно было ограничено с японской стороны участием одной центральной, или 2-й, дивизии, успешно оборонявшейся на своей позиции. Ни 12-я дивизия справа, ни Императорская гвардия слева не приняли никакого участия в сражении, но, с другой стороны, весь фронт, занятый 2-й дивизией, простиравшийся от Гебато (Gebato), что в пяти милях к северо-востоку от Мотиенлинга, и до гор Шинкваиреи (Shinkwairei), около четырех миль к юго-западу от этого перевала, подвергался общей атаке, соединенной в некоторых случаях с обходом.

В общем можно сказать, что оборонительная линия японских аванпостов имела вид кривой, похожей на полунатянутый лук, и, начинаясь у Гебато на правом фланге, проходила вдоль Мотиенлинга в центре и оканчивалась горами Шинкваиреи включительно на левом фланге. Большею частью она шла вдоль главного хребта, но у Гебато была выдвинута вперед к северу от водораздела.

Около половины 2-й дивизии оказалось немедленно в готовности для защиты этой оборонительной позиции; другая половина была более или менее сосредоточена у Лиеншанкуана. Развивая дальше сравнение линии Шинкваиреи Мотиенлинг — Гебато с полунатянутым луком, можно сказать, что Лиеншанкуан составлял середину его тетивы, откуда стрела была, так сказать, направлена на Ляоян. Лиеншанкуан находится приблизительно в семи милях, считая по дороге от Мотиенлингского перевала, и на таком же расстоянии, но с худшими сообщениями от Шинкваиреи и Гебато.

Я думаю, что мне удастся дать более ясное представление о несколько запутанных событиях, происходивших 17-го числа, если я удержусь от искушения начать с того, чему я был личным свидетелем. Я лучше начну описание с правого фланга, или с севера, разбирая действия на каждом участке последовательно, пока не дойду до левого фланга и гор Шинкваиреи.

Оборона правого японского фланга была возложена на 16-й полк, штаб которого был расположен у Гебато. Полк этот был под командованием полковника Танияма (Taniyama) и ко времени сражения в его распоряжении было только два батальона, первый и второй. Третий батальон был послан назад на крайний левый фланг армии с секретным назначением, которое остается до сих пор для меня тайной. Каково бы это назначение ни было, оно совершенно выключало третий батальон из района сражения 17 июля.