Ужасающий рай - Артемис Мантикор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мельхалин побледнела и чуть не выронила арбалет. Но на пути у сшитого из тел двух монстров с торчащими внутри стрелами-лучиками от эльфийки встала Лита. Воительница рассекла освещенным клинком тело твари перед собой, и та стала покрываться полупрозрачной дымкой из белого шума.
Чудовище явно взвыло в боли, судя по его страдающему виду, но как-то абсолютно бесшумно. Тем не менее из ушей Литы потекла кровь, а над головой появилась красная полоска, стремительно убывавшая в желтый сектор.
Воительница слишком долго смотрела на своего противника во время боя. Другой бы на её месте давно бы упал на колени в страхе, с чем сейчас всеми силами боролся хаосит. Но девушка игнорировала ментальные чары призраков, продолжая снова и снова поднимать в воздух свой меч.
В этот момент я понял, за что её среди всех выбрал хаосит.
Вид крови девушки мигом привел меня в чувства, вырвав из странного оцепенения, навеянного жутким видом духов покоя. Я направил конец посоха в сторону нашего танка и скастовал целебные чары.
Даже без каких-либо свойств, работать с ним было приятно. Подарок удобно устроился в руке, словно был для меня и создан.
Магия концентрировалась в палке, используя её в качестве ретранслятора, значительно увеличивая дальность магии и направляя её в разы точней. Раньше мне нужно было практически прикладывать руку для исцеления, чтобы мана не расходовалась впустую. Теперь же, с посохом, я мог достать в любое место на поле боя.
Может, и с атакующей магией будет так же?
Дар вампира придал мне уверенности. Рядышком в бой уже вступил Дрим сразу с двумя влезшими на его ступень духами. Освященный светом клинок исполосовал тело не особо стремящегося защищаться монстра и развеял дымкой.
На сей раз обошлось. Никакого беззвучного крика не последовало, и ученик паладина принял на меч второго врага, освященным сапогом тут же отправляя его в полет на лезущих снизу новых призраков.
Кажется, у них слабость перед светом. А как же мой холод? Я зачаровал инеем свой новый посох, и с силой нанес удар по башке приземлившегося рядом призрака. Существо замедлилось и прикрылось руками. Я ткнул тварь в живот, и та заторможено завалилась на следующих за ней по пятам сородичей. Все-таки возвышенность и ограниченностьразмеров левитирующих ступеней — сильное преимущество.
Да, с моим инеем существа снова были медлительны и неповоротливы как раньше, но они все еще были практически неуязвимы для нашего оружия. Еще и прыгуны отвоевывали зараз сразу две, а то и три широких ступени. Будь лестница хоть немного шире, и мы бы уже проиграли бой. Хотя и так никакого выхода я не видел. Сколько бы мы не уничтожали тварей, меньше их не становилось.
Мы постепенно отступали к безопасному дереву, но это ставило нас в тупик. Таким образом, они нас просто возьмут измором. Вампиру-то хорошо, едой в виде нас он запасся. А вот наше поражение — только вопрос времени.
В голове не было ни одной мысли о том, как исправить ситуацию.
Я выставил левую руку и испробовал поочередно весь свой обширный боевой арсенал мага воды: единственное атакующее заклинание в виде паровой стрелы никак не вредило противнику. Тут бы тот снежный шар, что я прежде посчитал абсолютно бесполезным заклятием и даже книгу с собой не взял… у него как раз никакого урона, один холод. Впрочем, даже это лишь замедление, а не урон.
Рядом на землю повалился Дрим.
— У них когти ядовиты. Паралич, — коротко бросил он.
Еще и это?!
Я тут же направил на него посох, активируя «восстановление» и «снежную белизну», чтобы убрать отраву. Вот только статус «паралич» никуда не делся. Напротив, полностью вошел в силу, не давая паладину даже и рта открыть.
— Это не яд. — прохрипела в привычной спокойной манере неожиданно пришедшая в себя Ласка, и я похолодел. В голосе подруги сквозило нечто странное, чуждое ему прежде. — Они настраиваются на вас.
В абсолютной тишине нас теснило уже десятка два духов покоя, сумевших забраться на лестницу из висячих камней. Медленные, бесшумные, неумолимые… Надо мной нависла туша двух новых чудовищ и Хеор зарыдал. Истерично, как маленький ребенок, закрывая лицо руками. Духи атаковали его разум, мешая реальность с самыми жуткими воспоминаниями, о которых позабыли мы сами.
— Не смотрите на них дольше пары секунд! — прокричал я, хотя в страшном бесшумном бою меня и так было отлично слышно.
Ударив по чудовищным монстрам наотмашь посохом, я сразу двух замедлил, давая шанс союзникам с солнечным оружием и обкастом добить их.
Магия разума — понял я. Самая мерзкая вещь в этом мире.
Следом за Хеором разрыдалась Мельхалин. Два монстра были совсем рядом с блондинкой, и одна из тварей уже готовилась схватить её за горло, преобразившись в образ гротескной двухголовой старухи. Одна только Лита мощными взмахами светящегося солнечного клинка успешно отгоняла врагов от себя.
Я посмотрел на воительницу другими глазами — насколько огромная у неё воля, если она вообще плевать хотела на этих ментальных уродов? Один раз засмотревшись чуть дольше положенного, она для себя сделала все выводы и теперь эффективней всех расправлялась с врагом.
— Им нет конца. Мы едва совместно валим одного, как из ниоткуда является другой.. — не в силах поверить в наше близкое поражение, почти прохныкал Хеор. Тесак выпал из его рук, а четыре мощных щупальца, появившихся перед ним из камня никак не задержали бесплотных духов. Глаза его постепенно стекленели, и в них начали собираться слезы, набирая силу начать свой путь вниз.
Однако гениальный хаосит и тут умудрился извернуться. С силой сжав в руке свой тесак, он медленно провел острием по ладони. Выражение лица его выдавало панику, но разум не желал так просто сдаваться. С трудом, но он смог привести себя в чувства, а оказавшиеся бесполезными щупальцами помогал себе двигать одеревенелыми от паралича конечностями.
Смотрелось откровенно жутко, жаль духи покоя не впечатлялись.
Паровая стрела! Паровая стрела!
С конца посоха сорвались две тщедушные стрелки горячего пара, беспомощно пройдя сквозь тело чудовища. Да, теперь в заклинании больше не было воды, только раскаленный пар и ничего более. Но что толку, если враг просто плевать хотел на высокие температуры?
Остался последнее оружие, применение которого могло вызвать массу неудобных вопросов в будущем,
