Тихоня с искорками в глазах (СИ) - Николаева Раиса Борисовна

- Да… - также тихо сказал он, потом хотел что-то добавить, типа: «Теперь у двадцатилетних девушек совсем другие мечты», но промолчал, видимо вспомнив кое-что и о себе самом. – Наверно, я повредился рассудком, - резко меняя тему сказал он, - если верю во все, что вы мне сказали, - лицо Элиды мгновенно стало злым. Ее губы растянулись в зловещей ухмылке.

- Не верите? Так почему бы это не проверить прямо сейчас? Подумайте о той мести, о той расправе, что вы учините надо мной, как только представиться такая возможность. – Элида с насмешкой посмотрела на мужчину в предвкушении того, что она сейчас увидит. И не ошиблась. Он заорал от боли, упал на колени, а потом покатился по земле.

- Прекратите! – простонал он. – Я все понял!

- Я ничего не делаю. Это вы себе сами делаете, своими мыслями. Теперь вы видите, как будет действовать заклинание? И так будет даже когда я уйду, и никто ничего изменить не сможет. Хотите жить – делайте добро этому Миру! – Валерий Андреевич затих, Элида видела, что он старается сконцентрироваться, абстрагироваться от тех мыслей, что привели к такой вспышке боли. Это ему удалось, он медленно поднялся, Элида видела, что он уже не знает верить или нет.

-Значит, вы из другого Мира, - с какой-то непонятной усмешкой сказал он. – Ну и как там в других Мирах? – Элида засмеялась.

- Хорошо там, где нас нет, но дом есть дом.

- В магическом Мире, наверно, словно в сказке, - упорно продолжал он, очевидно подводя Элиду к какой-то мысли.

- Да как сказать, - снова улыбнулась она. – Сильные маги управляют слабыми, а все вместе управляют теми, кто вообще лишен магических способностей… - Элида вдруг всерьез подумала, что действительно справедливого Мира она не знает, хотя… - Один человек рассказывал мне о своем Мире. Мир, где все люди, словно одно единое целое. Но тот Мир стоит на грани гибели. Планета сдвинулась со своей орбиты и неумолимо приближается к своему Солнцу. Спасения нет. – В эту секунду Элиде до ужаса захотелось еще раз услышать своего отца, поговорить с ним, может и попрощаться. Но это было невозможно. Она огляделась по сторонам и поняла, что все оставлять в таком виде нельзя. Элида быстро сбросила куртку и разложила ее на земле, потом закрыла глаза и потянула к себе все гильзы от патронов, все выпущенные пули, все осколки от снарядов и остатки несгоревшего пороха. На ее куртке образовалась внушительная куча металла, но этого было мало. Элида снова закрыла глаза, сосредоточилась и куски асфальта, разбросанные по сторонам, послушно снова устроились на дорожном полотне. – Завтра организуете бригаду, - приказала она Валерию Андреевичу, - и приведете дорогу в порядок… ну а машины, - она задумалась, - сдадите в металлолом, хоть какая-то копейка будет, - ехидно улыбнулась она, и подхватив куртку с осколками в одну руку, автомат в другую, пошла к машине отца. Она шла совершенно спокойно, осознавая при этом, что является отличной мишенью. Очевидно эта мысль пришла в голову не только ей… за спиной раздался сдавленный стон Валерия Андреевича и было слышно, как он, в очередной раз упал на землю. Элида даже не обернулась, лишь тихо хихикнула, прошептав себе под нос: «Повторение – мать учения».

Ч. 4 Гл. 8

Глава 8

Отец стоял рядом с машиной, неуклюже держа в руках винтовку.

- Все в порядке! – весело сказала Элида. – Можно спокойно возвращаться домой.

- Полина, что происходит? – растерянно спросил отец. Он решительно ничего не понимал. Элида поняла, что откровенного разговора не избежать. Вот только поверит ли он ей?

- Понимаете, - Элида обращалась к нему на «вы», по-другому и быть не могло, ведь для нее он был совершенно чужим человеком, - я не Полина. Мое имя Элида…

- Что ты такое говоришь? – Отец от таких ее слов не удержал руль, и машина дернулась в сторону, едва не съехав с дороги. Элида тяжело вздохнула. Очень трудно говорить всерьез о вещах, рассказ о которых – это прямая дорога в психушку.

- Полина умерла, - глухо сказала она. – Ее убила Кристина… отравила, попытавшись все замаскировать под самоубийство. Хотя… там все так шито белыми нитками, что вопрос о самоубийстве Полины сразу же вызывал большие сомнения. Мне жаль. – Машина резко остановилась, хотя отец Полины продолжал смотреть вперед с таким напряжением, словно они неслись по дороге на бешенной скорости.

- Моя дочь умерла? – тон отца был таким, что Элида поняла: он либо не верит, либо не может принять эти слова.

- Да, - коротко ответила Элида.

- И вы заняли ее тело? – И снова короткий ответ:

- Да.

- Но почему именно ее тело? – Вопрос был просто нелепым, но Элида ответила очень серьезно:

- Понятия не имею. Я уже в третий раз занимаю тело только что погибшей или умершей девушки и некоторое время живу ее жизнью, пока… - Она замолчала, поскольку сказать: «Пока меня не убьют», она была просто не в силах. - Вот теперь тело Полины, - невесело усмехнулась она. – Я видела всю ее жизнь, слышала самые потаенные чаяния и надежды, испытывала все ее эмоции, хоть горя, хоть радости. Я знаю насколько она любила вас и своего младшего брата Егора. Я знаю, как она была счастлива… всего несколько часов, но каких счастливых и радостных часов. – Она замолчала, потом глухо продолжила: - Тимура убили. Он спас ее, но погиб сам, Полина не хотела жить, хотела отомстить, а потом… - Элида не закончила фразу, но было и так понятно, что случилось бы потом.

- Что будет дальше? – каким-то мертвым голосом сказал отец, и Элида поняла, что он и сам не знает верить или нет и решить подумать обо всем позднее.

- Я постараюсь собрать как можно больше еды, имеющей как можно меньший объем, но при этом, насыщающей как можно сильнее… - Начала она, и увидев совершенно ошалевшие от ее слов глаза отца, поняла, что, надо хотя бы вкратце рассказать о муже и о той тяжелой ситуации, в которой он оказался. – В моем Мире я замужем, - нехотя начала она. – В данный момент мой муж находится в крепости, осажденной врагами. У него и у магов, что находятся под его командованием, почти нет ни еды, ни воды и им грозит мучительная смерть… - Было непонятно, понимает отец или нет то, о чем ему рассказывает Элида, но одно слово он точно уловил.

- Маги? – удивленно переспросил он. Элида вздохнула и тихо напомнила:- Ну вы же видели, что происходило только что? Неужели вам это показалось нормальным? Неужели вас ничего не удивило? – и поскольку отец молчал, она почти с досадой продолжила: - Да, маги. Я, я тоже маг, хоть и не такой сильный, как мой муж. Его магический потенциал настолько огромен… - она замолчала, понимая, что о муже рассказывать сейчас просто глупо. – Кристина убила вашу дочь, - снова вернулась она к самому важному вопросу, - Кристина должна быть наказана…

- Ты… вы, - отец не знал, как обращаться к Элиде, поэтому сбивался то на «вы», то на «ты», - хотите убить ее? – голос отца дрогнул, и он отвернулся к окну. Элиде стало понятно, что как бы он не злился на свою жену – вот так просто обсуждать ее убийство и смерть он не может.

- Нет. Я не собираюсь ее убивать! Я… мне же Кристина ничего не сделала, но я не хочу, оставлять ее преступление безнаказанным. Может наказание, что я для нее придумала глупое… - Элиде теперь и самой стало казаться, что проклятие, которое она наложила на Кристину было каким-то детским, что ли. Обезображенная внешность – тоже мне проблема. Если бы она испытывала физическую боль за каждую злобную мысль, что ее посещала – это было бы совсем другое дело. Но Элида ошиблась. Это было именно то наказание, которое сильнее всего ударило по самомнению, по самовлюбленности и эгоизму Кристины. И Элида это поняла, едва они вернулись домой.