Автовор - Сергей Романов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Климов тут же грохнулся на колени:
– Прости, Шамиль!
– Ладно-ладно… – Он щелчком бросил сигарету в помойное ведро, которое стояло в углу под умывальником и поднялся со стула. – Ну, где чемоданчик? У меня сегодня очень много дел.
Климов полез под кровать. Шамиль усмехнулся:
– Вот дети малые! Они даже деньги не могут как следует спрятать. Надо же, нашел, где устроить сейф, – под кроватью.
Славка вытащил «дипломат» и снова посмотрел в сторону охранника. Тот оскалился:
– И не думай драпать. А чемоданчик дай сюда. Там случайно гранатка не завалялась?
Но Климов все же толкнул «дипломат» по направлению к Шамилю.
– Осторожно, шеф! – охранник постарался перехватить чемодан.
Но Шамиль, поймав кейс, уже щелкнул замками и открыл крышку. Внутри лежали перетянутые резинками пачки американских купюр.
– Ну вот и молодец, – одобрительно посмотрел Шамиль на Климова. – А теперь прокатишься со мной. Хочешь посмотреть, как пострадал по твоей вине художник? Он и решит вопрос о наказании.
…Увидев своего благодетеля, вахтерша приветливо улыбнулась ему, как старая знакомая:
– Заходите еще.
7
Зубков сидел на хвосте «Паджеро». И спереди, и по бокам колонны также были муровские машины, которые он привлек на подмогу. И теперь ему, как и всем его коллегам, не надо было ничего предпринимать, а лишь только наблюдать, в каком направлении двигается колонна. Он уже попросил выяснить, какому управлению принадлежит милицейская машина, на которую были возложены функции сопровождения, и кто ей управляет. Ответа долго ждать не пришлось. На этой машине должны были нести дежурство младший лейтенант Омельченко и сержант Гнеушев. Но утром машина сломалась, и Гнеушев остался в автопарке, чтобы устранить неисправности. Зубков сквозь зубы выругался:
– Мало им водителей на дорогах грабить, так еще и с мафией связались.
Колонна на предельной скорости неслась по Ленинградскому шоссе. Машина, на которой ехал Зубков, шла в километре позади колонны. По рации подполковнику регулярно докладывали о скорости и направлении движения.
– Странно, – словно сам у себя спросил Зубков. – Значит, следуют они не в Ермолино? А куда?
– Понятно куда, товарищ подполковник. Под Городней есть еще один военный аэродром.
Зубков кивнул головой. Как же он мог забыть об этом? Но на городнинском аэродроме базировалась дальняя авиация. От предположения на голове шевелились волосы: неужели преступники смогли договориться с военными о переброске автомобилей на стратегических бомбардировщиках? «Как бы за такое „открытие“ от собственного начальства по шапке не получить?» – подумал он, когда они, обогнав колонну, проезжали последний пост ГАИ на окраине города. Трое гаишников чуть ли не по стойке «смирно» стояли на обочине дороги и провожали глазами караван во главе с патрульной машиной.
Колонна действительно неслась в сторону Городни. Зубков поднес к губам портативный радиопередатчик:
– Внимание! Всем группам захвата! Будем производить задержание на городнинском аэродроме, а пока одно распоряжение: постарайтесь не маячить на глазах у водителей колонны. Не дай бог, обнаружат, что их пасут, – разбегутся в разные стороны, и тогда придется отлавливать каждого в отдельности.
Он мог этого и не говорить: ребята из группы захвата были опытные и проверенные не в одном деле. Но почему-то после предупредительных слов на душе у Зубкова стало спокойнее. Да и он сам прекрасно знал, что не обидятся на него оперативники за это напоминание.
Он достал из кармана трубку сотового телефона, потыкал пальцем в кнопки:
– Военная прокуратура? Капитана Рогозина можно услышать? Что? Под арестом? – Он выключил телефон и, уже не стесняясь шофера и двух пассажиров-оперативников, дал волю эмоциям. – Твою мать! О коррупции в армии я слышал, но никогда с этим не сталкивался.
Сидевший на заднем сиденье оперативник рассмеялся:
– Да если надо, они и ядерными ракетами будут осуществлять перевозки…
8
Игорь Смагер считал, что ему жутко повезло. И не только с этим «Гольфом», который только вчера стал его частной собственностью и на котором он теперь возвращался в Москву, но и со всей питерской командировкой в целом. И причин радоваться была масса. Пусть временно, но с его помощью в портовой таможне был наведен порядок. Опять же: без его участия шведская страховая компания и полиция еще долго бы выводили на чистую воду группу Бьерна Сальминга, который поставлял ворованные машины российским партнерам по криминальному бизнесу. Там, в гостинице Питера, Смагер услышал от Сони слова согласия стать его женой. А на автомобильном рынке в порту Игорь Смагер всего лишь за четыре тысячи долларов приобрел этот пятилетний «Гольф». Конечно, еще почти тысячу Игорь заплатил за растаможку автомобиля. Быстро справиться с бумажной волокитой помог ставший другом до смерти таможенник Ерема. Он, Ерема, предлагал растаможить «Гольф» и за сто долларов, но Смагер наотрез отказался. Мало ли как может повернуться жизнь, и незначительный факт с дешевой растаможкой обернется против него. Смагер с детских лет придерживался поговорки: честь собираешь долго и по крупицам, а теряешь сразу и целиком.
«Гольф» приближался к Москве со скоростью сто сорок километров в час, и Смагер чувствовал, что это еще далеко не весь запас мощности и прыткости автомобиля. Соня, откинув спинку сиденья, свернулась калачиком и сладко спала. Смагер заметил, что она вообще любила спать в транспорте. Соня рассказывала, что проспала всю дорогу, когда ехала к нему в поезде. Она дремала и в автобусе, когда они решили съездить на экскурсию в Петергоф.
Смагер с нежностью посмотрел на свою будущую супругу и подумал: может быть, это у них, милиционеров, профессиональная привычка – спать в любое свободное от дежурств и работы время. Но вот беда: этого самого свободного времени всегда катастрофически не хватало.
Они проскочили Тверь, и Смагер уже рассчитывал, что через тройку часов поднимет Соню на руки и, если она не проснется, сам отнесет ее на третий этаж своей квартиры. Он так замечтался о своем семейном будущем, что очнулся лишь в тот момент, когда на обочине дороги увидел будку ГАИ и инспектора, интенсивно машущего полосатым жезлом в его сторону.
Он включил поворотник и резко нажал на педаль тормоза. Гаишник вертел головой по сторонам и, что-то насвистывая, лениво шел к его машине. Метрах в пяти от машины он присел на корточки и что-то пристально стал разглядывать под кузовом. Наконец этот гаишный ритуальный танец надоел Смагеру, и он вышел из машины:
– Что вы там такого интересного увидели, инспектор?
Страж дорог заулыбался и фамильярно поманил его пальчиком к себе, приглашая опуститься рядом. Смагер покорно исполнил его желание и тоже уставился на колеса своего «Гольфа».
– Неужели лягушку или какого-нибудь жука навозного переехал? – спросил он.
Инспектор хмыкнул:
– Еще один шутник выискался. Посмотри лучше внимательнее, чего у тебя не хватает на машине?
– Чего же не хватает-то?
– Брызговиков нет.
– Надо же, какое жуткое нарушение.
– Нарушение-то у тебя уже есть. Езда с превышением скорости карается штрафом в один минимальный оклад. А огнетушитель у тебя есть?
– Я не знаю, – честно ответил Смагер.
– А знак аварийной остановки?
– Надо посмотреть…
Инспектор приблизился к автомобилю и заглянул в салон, где спала Соня.
– Поня-я-ятно, – иронически оглядел он стоящего перед ним ловеласа и протянул руку. – Права и документы на машину. Будем изымать.
– Что, машину? – не понял Смагер.
– Права! – грустно посмотрел на него инспектор. – Пошли в будку, в трубочку подуешь.
Смагер отдал права и направился за гаишником, разговор с которым начинал его уже забавлять.
– А если я дуть не буду?
– Куда ты денешься! – сказал тот, не оборачиваясь.
Они зашли в будку. Сержант-инспектор небрежно бросил на стол права перед коллегой-лейтенантом, процедил сквозь зубы:
– Превышение скорости, отсутствие брызговиков, знака аварийной остановки, огнетушителя и аптечки нового образца.
– Аптечка нового образца как раз имеется, – внес поправку Смагер. – Я ее купил перед самым выездом из Петербурга.
Сержант, не обращая внимания на слова Смагера, так же лениво добавил:
– И, по-моему, он все еще пьян. И вообще, надо проверить, его ли это машина? А то ни фига не знает, что у него есть, а чего нет! Дамочка-то хоть твоя или тоже не знаешь?
– А полегче на поворотах нельзя? – Игоря задели последние слова сержанта.
– Полегче будет, когда пятнадцать суток получишь.
Смагер хотел что-то сказать, но из рации, которая лежала на столе дежурного лейтенанта, до него долетели слова Зубкова:
