Байки Семёныча. Вот тебе – раз! - Игорь Фрост
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И самое интересное, что из-за каких-то, еще не известных науке веществ, в батате содержащихся, чем дольше ту фуфу в ступке толкли, тем более резиновой и тягучей она становилась, красоты и пищевой привлекательности при этом, однако, не приобретая. Стандартные сорок минут «обмолота» превращали горячие куски картофелеобразных плодов в массу, настолько тягучую, что, ухватив от нее кусочек, растянуть можно было на добрый метр. Ну а если работницы в раж входили, в приподнятом духе пребывая, и в ступку больше часа бревнами тыкали, то полученной в результате фуфу можно было бы пробоины в подводных лодках заклеивать. Да что там пробоины! Такой фуфу саму лодку склеить можно было бы, если та по какой-то несчастной случайности пополам развалилась бы. И так та масса подлодку надежно держала бы, что подводное судно еще лет тридцать без особого ремонта Родине прослужить могло бы, моря и океаны в боевых походах бороздя.
Главное же достоинство фуфу было все-таки не в этом. Главным в ней было то, что она, но, скорее всего, все-таки ОНО, будучи в комплекте с лайт-супом потребленное, остроту последнего если не на ноль помножало, то уж совершенно точно нивелировало изрядно. Липкости своей благодаря, а также крахмалу, из которого в основном и состояла, фуфу, липким слоем все вкусовые рецепторы облепив, напалмового взрыва во рту не допускала, а в желудок вместе с супом спустившись, слизистые и нервные окончания своим присутствием от лавообразной пищи хранила и оберегала. Местные жители и нахлынувшая иностранщина, в Гане достаточно долго пожившая, эту хитрость лайт-супа, конечно же, знали и потому вкушали его с положенной осторожностью, обязательным шматом фуфу присовокупив, получая от этого по-настоящему вкусного блюда все причитающееся удовольствие. Туристу же неинформированному, находящемуся в поисках кулинарной экзотики и вкусных достопримечательностей, супчик этот, помимо целого спектра новых ощущений, приносил некоторый сюрприз, который хорошо на примере Репкина Алексея Федоровича раскрыть можно.
Алексей Федорович, огромный увалень почти двухметрового роста, обладал невероятно добрым характером и несколькими учеными степенями. К его широчайшей эрудиции и глубочайшим знаниям во многих областях Природа приложила еще и невероятную физическую силу с неисчерпаемым трудолюбием, сдобрив все это щедрой горстью любви к своей семье. Расхаживая вразвалочку на тумбообразных ногах, будучи готовым обнять каждого встречного, напоминал Алексей Федорович огромного медведя, который по какой-то причине сошел с ума и теперь всех, кого сумеет поймать, не жрет без всякого сожаления, а как раз наоборот – обнимает и облобызать норовит. Очень добрый и гостеприимный человек, считающий, что мир полон «хорошими людьми», а всякий, кто моложе него, как минимум его любимый племянник и, стало быть, человек совершенно не чужой. По этой причине все вокруг, будучи им к себе в родню записанными, звали его просто «дядя Лёша». Являясь тестем Дмитрия, дядя Лёша, как человек по-настоящему пекущийся о душевном покое и физическом благополучии собственной дочери, однажды безапелляционно постановил, что ему тоже нужно в Африку, потому как он давно про такое мечтал и завсегда Диме со Слоном полезным оказаться сможет. Постановил, за свой счет билеты купил и одним прекрасным днем прибыл к нашим концессионерам в столицу Республики Гана, город Аккра. Вот как раз по приезде дяди Лёши и произошла его первая встреча с лайт-супом, каковая, в принципе, является типичной для любого, страждущего снискать кулинарных приключений в поездках по ганским краям.
Прежде всего следует сказать, что супруга дяди Лёши, Галина Аркадьевна, дай ей Бог очень сильного здоровья и совсем уж долгих лет жизни, невзирая на то, что практически всю свою жизнь занимала большие должности, времени для холения и лелеяния своих близких всегда находила с избытком. Ее гипертрофированная чистоплотность принуждала всех без исключения домочадцев мыться самим и мыть полы во всем доме не реже двух раз в сутки, а футболка, по неряшливости и недомыслию ношенная двое суток, без доли сомнения летела в мусорное ведро, потому как носить эту помоечную и антисанитарную рухлядь далее никак невозможно. При этом Галина Аркадьевна находила время и на то, чтобы, поколдовав на кухне несколько часов кряду, взорвать вкусовые рецепторы домочадцев очередным кулинарным шедевром в виде фаршированного поросенка, приготовленного в духовке, или, к примеру, многослойной гурьевской кашей, запеченной до хрустящей корочки. Про эту кашу Дмитрий рассказывал, переходя на благоговейный полушепот, закатив в мечтательном экстазе глаза и часто сглатывая набегающую слюну. По уверениям Димы, этот шедевр, уже никакого отношения к манной каше не имеющий, количеством своих слоев вдвойне превосходил классический первоисточник и, судя по вкусовым качествам, сенатор Гурьев эту кашу не изобретал вовсе, а рецепт у Галины Аркадьевны подсмотрел и бессовестно спер. Получилось у Дмитрия Александровича потом неплохо, конечно, но не так славно, как это у Дмитриевой тещи выходило. Дмитрий уверял, что апробированная им как-то в дорогущем ресторане гурьевская каша была лишь слабой попыткой повторить шедевр его тещи и попытка эта провалилась уже где-то на уровне покупки манной крупы в соседнем магазине.
Однако ж, как уже очень давно отмечено, нет пророка в своем отечестве. Облизанный со всех сторон, тщательно отмытый и вечно благоухающий свежестью, откормленный разнообразием и качеством кухни Галины Аркадьевны, дядя Лёша, временами недовольно хмурясь и морща нос, укорял супругу в том, что в поданном к обеду гуляше по-венгерски недостаточно специй, а конкретно – жгучего перца. «И вообще, Галка, – говаривал он, – ты чего все время недосаливаешь и недоперчиваешь? Чай не для рожениц готовишь! Сыпь, не робей!» А иногда, даже не попробовав поданное блюдо хотя бы для приличия, дядя Лёша высыпал в тарелку, испускающую ароматный пар, половину перечницы, присовокупив туда же половинку чайной ложки соли. Дима, которому с раннего детства была привита любовь к острым блюдам, не сильно удивлялся такой страсти дяди Лёши, но все-таки время от времени на всякий случай даже он предлагал дяде Лёше не горячиться. В ответ дядя Лёша рассказывал истории о своей студенческой юности, в которой ему в
