Одноклассники - Хельга Графф

– Нет, не могу, – с сожалением ответила Розалия. – У меня здесь стенд, я целый день на выставке. Приезжай сама, а вечером где-нибудь посидим, поболтаем. Между прочим, есть о чем, – обнадежила она меня.

Это многообещающее «есть о чем» заставило сердце забиться сильнее. Она что-то знает! Интересно, какого рода информация: приятная или нет?

– Хорошо, – пообещала я Розалии, – сегодня приеду, диктуй адрес выставочного зала, подъеду прямо туда и кроме разговоров хочу еще посмотреть на ваши работы.

На том и порешили. Давно я не ездила в Дюссельдорф, как-то не случалось оказии, хотя там проживал вредный троюродный брат моего второго мужа Левушки. Уж и не знаю почему, но редкие еврейские родственники, разбросанные по всей Германии, общаться друг с другом попыток никогда не делали. Мы с Левой периодически пробовали как-то наладить с ними контакт, но родственнички стояли насмерть, не желая делать встречных шагов. Нет, они приезжали к нам по приглашению, всегда наедались и напивались до отвала, ночевали на пуховых перинах, увозили подарки и… исчезали из поля зрения на долгие годы и даже позвонить или хоть раз поздравить нас с тем или иным праздником или днем рождения им было не под силу, а может, не по карману, хотя в карманах у них всегда шуршало и звенело. Скорее всего, не было желания, а ближе к истине – душила зависть! По идее, живя в чужой стране, надо как-то объединяться, и особенно близким, ан нет, каждый жил сам по себе и никого из своих близких рядом с собой видеть особо не желал!

С Розой мы встретились как добрые друзья, и я сразу поняла, что ей есть, что мне сказать. Разговаривать на выставке возможности не было, потому что вокруг толкался народ, да и у девчонок, работающих на стенде, уши были как локаторы, так что любая услышанная ими информация уже на следующий день после возвращения на родину будет, как ветер, гулять по городу, залетая в каждый дом и каждый двор.

Мы решили встретиться вечером в ресторане и спокойно, без чужих глаз и ушей, поговорить обо всем, что нужно знать мне, а ей поделиться со мной. Я прогулялась по выставочному залу. Модельный дом Розалии порадовал меня прекрасными фасонами и умопомрачительными тканями. Во всем чувствовались изысканный вкус и элегантность. Я уже сообщила ей, какие наряды хочу приобрести, и она обещала их оставить. Дюссельдорф считается в Германии столицей моды. Большинство серьезных модных показов проводится именно в этом городе. Все это было в полном объеме представлено здесь. Кроме шикарных нарядов от модельного дома Розалии, я присмотрела для себя еще кое-что интересное. Куплю в последний день, когда сбросят цены и можно будет приобрести то, что понравится, избавившись от «жабы», которая порой, увидев стоимость желаемого, начинает душить меня, как Отелло Дездемону.

Вечером мы вошли с Розалией в ресторан при отеле, где жила она и остановилась я. К большому удовольствию, наши номера оказались по соседству.

– Роза, выбирай, дорогая, что захочешь, угощаю! – сделала я щедрый жест.

Она благодарно кивнула, поскольку в данный момент находилась в состоянии подготовки к бракосочетанию со своим очередным…цатым женихом, а это, разумеется, требовало приличных расходов (конечно же, не из кармана моей приятельницы, а из нетощего кошелька несчастного влюбленного). Наконец, определились с заказом: разнообразные салаты, тушеная телятина с соусом из лисичек, кое-какие закуски и литровая бутылка водки за… о ужас! 80 евро (в немецком супермаркете стоимость «Абсолюта» колеблется в районе 18 евро)! Что уж теперь поделаешь, не надо было выпендриваться!

Подняв по рюмашке за встречу, мы начали разговор, и первое же известие от Розалии повергло меня в шок:

– У Фимки сын родился, – сказала она, с удовольствием уплетая мясо.

От этого страшного известия я совершенно растерялась: после произошедшего наша с Фимой жизнь уж точно должна сделать крутой поворот, вот только непонятно, в какую сторону.

– Как родился? Ей ведь еще пару месяцев ходить.

– Всё, – сказала Роза, усмехнувшись, – отстрелялась. Недоношенным родился, семимесячным, но всё вроде нормально, без патологий.

Об этом же мне докладывал и Марк. Признаться, я не была готова услышать такую новость. Знала, что это произойдет, знала, но все равно случившееся застигло меня врасплох, и настроение рухнуло до нулевой отметки. Розалия заметила мое состояние, подняла новую рюмку и бодро заявила:

– Не дрейфь, подруга! Давай лучше за нас, за баб, мы и в огне не горим, и в воде не тонем! – и лихо, совершенно не по-женски, опрокинула рюмку в рот.

Я постаралась взять себя в руки. Почему Аня мне не позвонила и не написала? Может, ее уже уволили или она сама ушла? Но так или иначе должна была сообщить. И тут я вспомнила, что вот уже неделю пользуюсь своими рабочими телефонами, совершенно позабыв о личном!

– Что в городе? Какие сплетни? – поинтересовалась я у Розалии.

– Что говорят? – переспросила она, не отрываясь от тарелки. – Говорят, что кур доят! Вроде она замуж за твоего собирается, а тебе все только сочувствуют. Считают, что глупец твой муж, раз такую жену, как ты, на прошмандовку променял. Знаешь Толяна Смелковского?

Я кивнула, конечно, знаю. Банкир, ему принадлежит половина банков в нашем городе.

– Так эта сука, – моя приятельница совершенно не стеснялась в выражениях, – сначала с ним жила, хотела окрутить по полной, но Толик совсем не прост и не готов поделиться или расстаться со своим нахапанным богатством, поэтому оказал ей яростное сопротивление и быстро нашел выход из положения, сбагрив ее твоему муженьку, а вот Фимка почему-то на нее запал. Он мне сам это рассказывал. Стерва эта девка еще та! Через любого перешагнет, по трупам будет ползти к своей цели, уж очень хочет стать влиятельной и богатой. Только, думается мне, не женится Фимка на ней, а ребенка либо заберет, либо алименты платить будет, – она очень выразительно, с хитрецой, посмотрела на меня.

– Почему ты так думаешь? – спросила я с замиранием сердца.

– Теперь держись за стул, подруга, потому что я с Фимкой встречалась. Да, говорили о многом. Раньше времени радовать не буду, скажу лишь одно: он тебя, дурочка, любит, тебя!

Вот тут я уже не выдержала, и еще с полчаса Роза успокаивала меня и приводила в порядок, на счастье, мы находились в отдельном кабинете. Розалия рассказала мне, что недавно случайно столкнулась с Фимой в кафе.

– Я его прямо не узнала, – продолжала она, – он очень изменился! Настроения ноль, энтузиазма ноль, сам чернее тучи. Хотел сначала пройти мимо, как вроде меня не узнал, но потом решился. Подошел и спросил, можем ли мы поговорить.

– Конечно, Фима, давно тебя не видела, выглядишь, однако, не очень.

– Жизнь такая хреновая, – ответил он.

– А что так? – поинтересовалась я.

– Ты что, не знаешь, что ли? – усмехнулся горько. – По-моему, весь город об этом говорит.

– Что жена от тебя ушла? Так с кем не бывает. Вам же всем только молодых подавай! Да в принципе Ольга-то без тебя не пропадет. Богатая, красивая, сразу же найдутся желающие, – решила поддеть его. – Ты не представляешь, – со злорадством продолжала она свой рассказ, – он аж в лице переменился, думала, что сознание потеряет!

– Ты что-то знаешь? – напрягся он. – Если да, то скажи. У нее уже кто-то есть?

– А тебе-то теперь зачем это знать? У тебя же новая любовь и сын скоро родится, – попыталась я вытянуть из него информацию.

– Уже родился, правда, недоношенным, пока еще в роддоме, но в целом в порядке.

– Тем более, зачем тебе Ольга? У тебя нынче полный комплект – и жена молодая, и сын.

Он молчал. Я чувствовала его внутреннее противоречие. Затем поднял голову, посмотрел на меня и произнес:

– Не удивляйся, я Олю люблю и лишь ее, понимаешь, Роза, но она уже подала на развод! Скажи, ты точно должна знать, у нее кто-нибудь есть? Она собирается замуж?

– Я не слышала. Только знаешь что, Фима, если ты захочешь ее вернуть, – ответила ему на полном серьезе, – вряд ли получится! Она женщина гордая, и всё при ней, а ты ее так унизил перед всеми, больше года обманывал и изменял, сделал другой девке ребенка и рассчитываешь вернуть? Просто бред! Даже я бы тебя никогда не простила, не то что она! Пройдет время, и у нее обязательно появится «принц на белом коне», только ей еще надо снова научиться верить вам, мужикам. Дурак ты, Фима, такую женщину оттолкнул, обидел и потерял! – закончила, наконец, свою лекцию.

С нетерпением ждала, что ответит, но Фимка был так расстроен, что слов в свое оправдание попросту найти не мог. Наконец, немного пришел в себя.

– Розалия, прошу тебя, – взмолился он, – не рви ты мне душу! И так не знаю, на каком свете нахожусь и что мне делать. Ты можешь мне помочь? Я хотел бы с ней встретиться и поговорить. А развода ей не дам никогда, пусть не надеется, и ни за что не отпущу!

Я опустила его на землю.

– Ну это вряд ли. Она тебя и спрашивать не будет. Ты молись, чтобы голым не оставила. Если укажет истинную причину развода, ее адвокаты сделают все, чтобы ты свою жизнь начал с нуля. Хотя… Ольга ведь у нас девушка порядочная и благородная, при своих интересах останешься, даже не сомневаюсь. Эх, Фима, Фима, свою судьбу своими руками рушим. Она же пылинки с тебя сдувала, была для тебя идеальной женой, а дети какие у вас замечательные, и на кого ты их всех променял? На стерву, волчицу, прости господи. Вот так тебе и надо! – в сердцах припечатала я.