Не та невеста - Валерия Аристова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так ребенка не заполучить. Кэрри облачилась в ночную сорочку и пеньюар, и прошлась вдоль кровати. Лорд Эдвин ни за что не придет к ней. Ни за что. Она остановилась у окна, замерла, смотря на силуэты деревьев в свете луны. Ну что же, думала она, принимая решение. Не убьет же он ее. Она больше не та маленькая девочка, которая пришла к нему прятаться от грозы. Она его не боится. Или боится, но не так, как раньше. Или даже может и боится, но понимает, что имеет власть над ним. Она быстро стянула с себя сорочку, бросила на кровать, потом накинула пеньюар на голое тело, завязала его пояском, и вышла из комнаты.
…
Дверь оказалась не заперта. Кэролайн тихо отворила ее и вошла настолько бесшумно, что лорд Эдвин даже не повернул головы. Он сидел на кровати спиной к ней в белой шелковой сорочке. В свете свечей он читал какие-то бумаги, делая пометки карандашом. Кэрри усмехнулась. Нашел время для работы. Неужели нельзя хотя бы вечером расслабиться, выпить вина у камина и почитать книгу?
— Что еще, Луис? — спросил он, и Кэролайн вздрогнула, поняв, что он принял ее шаги за шаги своего слуги-мулата, которого привез из Бразилии.
Она замерла, потом собралась с духом, и сделала три отделявших ее от него шага.
— Развлеките меня, лорд Эдвин, — сказала она, и заметила, как он вздрогнул и выронил карандаш, громко ударившийся о паркет и укатившийся под кровать. Она слушала этот звук, пока карандаш не остановился где-то в темноте.
Лорд Эдвин медленно обернулся. Лицо его стало каменным, таким, каким она привыкла его видеть.
— Мне кажется, я совершенно четко запретил вам, миледи, заходить на мою половину, — сказал он.
Кэролайн села рядом и положила руку ему на плечо. Если она хочет ребенка, то обязана держать при себе свой гнев. Он сдастся, она знала, он обязательно сдастся.
— Это было так давно, лорд Эдвин, — почти прошептала она, проводя рукой по его плечу, скользя по белому шелку.
— Запрет продолжает действовать, — твердо сказал он, но руку ее не убрал, делая вид, что возвращается к чтению бумаг.
Он сидел отвернувшись и весь напрягшись, но не уходил. Кэрри поздравила себя с первой победой.
— Вы сами говорили, что я хозяйка этого дома, а не пленница, — напомнила она.
Рука ее скользнула ему на грудь, и она почувствовала, как он дрожит. Ну же, бесчувственный каменный гость, сдавайся, хотелось сказать ей, но Кэролайн промолчала.
— Что вам от меня нужно, леди Кэролайн? — спросил он тихо.
— Неужели мои желания нуждаются в пояснении? — удивилась она и положила другую руку на другое его плечо. От этого движения поясок ее пеньюара развязался, и Кэрри улыбнулась. Под пеньюаром совсем ничего не было. Как долго устоит он перед таким зрелищем?
— Неужели дела ваши так плохи, что мне придется заменить художника? — спросил он.
Кэрри вздрогнула.
— Я смотрю, вы хорошего мнения обо мне. Хотя, почему я должна быть вам верна, если вы не желаете быть моим мужем?
Он обернулся глаза их встретились. Лорд Эдвин схватил ее руки прежде, чем она успела обнять его, и сжал запястья. Глаза его пылали.
— Потому что в браке нет места блуду, — сказал он. — я верен вам и никогда не изменял. Почему вас все время тянет куда-то, почему вы не можете стать приличной женщиной, почему вам нужны эти люди, поклонение, связи на одну ночь? Все они, и только меня вы презираете?
— Что? — она отпрянула, — я? Презираю вас? Откуда вы взяли это?
— Вы же сами сказали, что я хуже дикаря! — вдруг закричал он, оттолкивая её, — убирайтесь! Я дал слово не касаться вас и не стану! Езжайте к своему художнику, я вас больше не держу! Это будет лучше, чем я снова потеряю контроль над собой!
Кэрри, испуганная его неожиданной вспышкой, смотрела на него во все глаза. Игра окончена, поняла она. Игра окончена. И дело совсем не в ребенке... Если она любит его, она обязана прекратить это бесконечное самоистязание, которое доведет их обоих до греха.
— Эдвин, — прошептала она, касаясь его руки, и приближая свои губы к его, — я давно забыла об этом. И... — она постаралась, чтобы голос ее не дрогнул, — я все это время была верна тебе. Я хотела соблазнить не их... а тебя...
— Уходи, — жестко сказал он, поднимаясь, — уйди, умоляю тебя. Не говори ничего, простой уйди из моей комнаты. Я не хочу слушать, как ты врешь.
— Но это правда, — зашептала она, — это правда!
Она тоже встала, и теперь они смотрели друг другу в глаза. В его глазах бушевала буря, а Кэрри судорожно соображала, как заставить его себе поверить.
— Ты превращаешь меня в дикаря, — наконец сказал он, — и, поверь, я никогда не прощу себе насилия. Поэтому уйди. Навсегда. Я отпускаю тебя, я больше не могу жить так, постоянно думая о тебе, испытывая ревность к каждому мужчине, что проходит рядом с тобой, ненавидя и любя тебя одновременно... Как просто было с Эмили... Как просто было ее любить, доверять и знать, что и тебя любят в ответ!
Он резко отвернулся, и Кэролайн показалось, что он сейчас разрыдается.
— Эдвин, — она обхватила его плечи руками, — но я тоже люблю тебя.
— Нет! — он вырвался из ее рук и отошел к окну, — уходи, умоляю тебя, Кэролайн! Уходи!
— Ну... хорошо, — Кэрри стояла напротив него, потом с неподражаемой ухмылкой дернула плечом, и тонкий шелк ее пеньюара упал к ее ногам. Она стояла перед ним совершенно обнаженная, укрытая только прядями темных волос.
Эдвин задохнулся, схватился за подоконник позади себя руками, и молча смотрел на нее, ни в силах отвести взгляд.
Кэролайн же развернулась, и, покачивая бедрами, медленно пошла к двери.
—
