Гость полнолуния - Ярослава Лазарева

– Очередная зазноба, – раздалось за нашими спинами, и он тут же ускорил шаг.

Но я слышала каждое слово.

– Ну так артисты! Чего с них взять? Да и парни молодые и, видно, холостые. Вот и водят на квартиру разных девок. Организм-то требует!

Мое настроение резко упало. Я уже не хотела ничего слышать. Показалось, что меня только что испачкали грязью.

Влад завернул за угол, и мы направились к подземному переходу.

«Что я знаю про него? – метались мысли. – Как он жил все это время? Кого любил? А может, Влад сам по себе ветреный, а я вот так с головой окунулась в отношения! Полностью ему доверилась! А ведь он, по сути, зверь! Похотливая кошка!»

Я с трудом сдержала подступившие слезы. Влад почувствовал изменение моего настроения, остановился на ступеньках перехода и повернулся ко мне. Его глаза заполняла нежность и грусть.

– Я понимаю, что ты услышала разговор старушек. Мой слух отличается не меньшей остротой, – мягко произнес он и взял мое лицо в ладони. – Да, у нас бывают случайные и короткие связи. И даже на одну ночь. Ты должна это понимать.

Я не выдержала и всхлипнула. Влад прижал меня к себе, начал целовать макушку.

– Как только я полюбил тебя, все закончилось, – прошептал он. – Правда! С того самого лета у меня не было ни одной девушки. Я просто не мог ни на кого смотреть. Братья подтрунивали надо мной, но я не обращал на это внимания.

– Правда? – тихо спросила я и подняла на него глаза.

Влад достал платок и вытер слезы с моих щек, затем чмокнул меня в нос.

– Правда, – сказал он. – Впервые я люблю. И это не просто страсть. А ты, Лиля? Ты любишь меня? – неожиданно спросил он. – Ни разу ты мне этого не сказала.

Я замерла. Этот вопрос в последнее время стал одним из главных для меня. Страсть туманила мой разум, физическая близость сильно поменяла мое отношение к Владу. Я знала, что во время нее вырабатывается гормон, который вызывает чувство привязанности. И испытала это на себе. Я уже не могла без Влада. Мне хотелось постоянно быть с ним. Он открыл мне совершенно новый мир физических отношений, который мне хотелось познавать и дальше. Помимо этого, трагические нотки, а я уже точно знала, что такие союзы, как наш, обречены, придавали всему происходящему остроту. Все это вместе вызвало у меня небывалые по силе эмоции. Но, возможно, это и была любовь?

– Ты меня любишь? – настойчиво повторил Влад и приподнял за подбородок мое лицо, глубоко заглянув в глаза.

Слова никак не хотели слетать с моего языка, поэтому я лишь молча кивнула. Но Владу, видимо, и этого было достаточно. Его лицо озарилось улыбкой, глаза засияли счастьем. Он припал к моим губам. Я обхватила его за шею и прижалась всем телом. Все сомнения улетели прочь.

Дом, в котором жили Грег и Лада, оказался современной и помпезной на вид высоткой. Территория вокруг была огорожена металлической решеткой, на калитке имелся кодовый замок. Влад уверенно нажал на кнопки и пропустил меня вперед. Из подъезда вышел консьерж. Узнав, к кому мы идем, вежливо заулыбался и сообщил, что он предупрежден. Он любезно вызвал нам лифт и сказал, что немедленно позвонит нашим друзьям. Как только кабинка захлопнулась, Влад начал меня целовать. Когда мы приехали на нужный этаж и двери распахнулись, раздалось покашливание, и мы отпрянули друг от друга. На площадке стоял Грег и ясно нам улыбался. В голубых джинсах и серой футболке он выглядел не так изысканно и отстраненно. Я сразу почувствовала себя увереннее. Мы поздоровались, и он пригласил нас в квартиру. Она оказалась огромной и двухуровневой. На первом этаже находилась большая, но уютная гостиная. Грег предложил нам присаживаться и удалился. Мое внимание сразу привлекла картина, висевшая напротив дивана. На ней был изображен ясный летний день. На цветущем лугу, взявшись за руки, кружились Грег и Лада. Их лица были запрокинуты, сверху на них сыпались разноцветные цветочные лепестки. Казалось, порхает стая мотыльков. От картины веяло таким лучезарным счастьем, что не хотелось отрывать от нее взгляда.

– Это нарисовала сестра Грега, Рената, – услышала я и обернулась.

К нам подошла Лада. Мы поздоровались и улыбнулись друг другу. К ней я почувствовала симпатию еще при первой встрече.

– Очень красиво! – заметил Влад. – А нельзя и нам заказать что-нибудь подобное?

– К сожалению, нет, – погрустнела она. – Рената больше не рисует. Она сейчас в монастыре.

– И она вампир, – сказал вошедший в этот момент Грег.

Я вздрогнула.

– Да, это так, – тихо произнесла Лада. – Но она наш самый большой друг. Мы ей всем обязаны! Если бы Рената не отдала свой дар, Грег никогда не вернулся бы ко мне[21].

– У нее было очень много картин, – тихо добавил он. – Одна другой лучше. Но все они в один миг выгорели дотла. Только рамы остались.

– А вот эта как уцелела? – спросила я, показывая на картину.

– Это компьютерная копия, – объяснила Лада.

– Да, и очень хорошая. Полотно почти не отличается от оригинала, – сказал Грег. – Ладе пришла отличная мысль отснять картины на фото и видео. И мы смогли кое-что воспроизвести при помощи современных технологий. В доме еще есть копии картин Ренаты.

– Чаю? – предложила Лада и улыбнулась.

– Пожалуй, да, – ответил Влад.

– Вот что, – сказал Грег. – Вы идите на кухню, а я пока займусь Лилей. И лучше нам не мешать.

– Хорошо, – кивнула Лада.

– Но мне хотелось бы находиться рядом! – взволнованно проговорил Влад. – Мало ли что!

– Что? – сухо уточнил Грег. – Ты мне не доверяешь?

– Доверяю! Но боюсь за Лилю!

– Иди с Ладой, – сказала я. – Так правда будет лучше. Не хочу, чтобы ты видел меня под гипнозом. Потом все тебе расскажу в подробностях!

Влад колебался. Он явно испытывал беспокойство.

– Куда идти? – спросила я.

– Думаю, удобнее всего будет в моем кабинете, – сказал Грег и отправился к выходу из гостиной.

– Но… – начал Влад.

– А мы пока чайку, – ласково проговорила Лада и взяла его под руку.

Когда мы вошли в кабинет, я огляделась. Выглядел он вполне обычно – письменный стол, удобное кресло, диван, книжные шкафы.

– Садись сюда, – предложил Грег, показывая на кресло возле дивана, – и ничего не бойся. Только ответь мне вначале на один вопрос: ты хочешь все забыть?

– Наоборот, хочу все вспомнить, – пояснила я. – Меня мучает этот провал в памяти.

– Я понял! Начинаем!

Его глаза приблизились, прозрачную голубизну заполнили все расширяющиеся зрачки. Я замерла, глядя в них…

…Я ехала по тропинке, впереди, повиливая колечком хвоста, бежал Урай. Закатное небо бросало красноватые отблески на тайгу. Я подумала, что пора поворачивать обратно. И в этот момент какая-то темная тень пролетела надо мной. Урай взвыл и опрометью бросился прочь. Я начала его звать, но пса и след простыл. Я подняла голову, не понимая, что или кто мог так испугать моего храброго пса. И заметила слетающую ко мне огромную черную птицу. Я замерла. Чем ниже оказывалась птица, тем больший ужас я испытывала, потому что четко увидела, что это странное существо птицей можно назвать с большой натяжкой. Что-то среднее между летучей мышью и собакой. Монстр опустился прямо передо мной. Я закричала и попыталась развернуться, но упала вместе с велосипедом. Монстр подскочил и склонился. На его отвратительной морде читалось любопытство. Я выползла из-под упавшего велосипеда и с трудом поднялась на ноги. Черные крылья чудовища опустились и словно слились с телом, оно вытянулось, и передо мной оказался мужчина. Его вид испугал меня еще больше. Он был мертвенно-бледен, его рот раскрылся, и показались клыки. Он схватил меня цепкими руками, повалил на землю и впился в шею. От резкой боли я пришла в себя и попыталась вырваться. Раздался какой-то треск. Краем глаза я увидела огромную рысь, прыгнувшую на загривок монстру. Видимо, от тяжести тела зверя монстр пошатнулся и выпустил мою шею. Рысь отскочила и зарычала. На ее морде читалась ярость. Глаза горели, пасть распахнулась, уши прижаты. Мужчина мгновенно принял облик мерзкого существа, взмахнул крыльями и улетел прочь. Рысь высоко прыгнула, пытаясь зацепить его когтями, но монстр умчался вверх. Я наблюдала за этой картиной уже на грани обморока. Шею сводило от боли. Я зажала рукой текущую из ранок кровь. Вдруг рысь превратилась в юношу. Я решила, что у меня начались галлюцинации от боли и перенесенного ужаса. Юноша склонился ко мне. Его лицо было очень красивым, но сейчас его искажало страдание. Он не стал ни о чем меня расспрашивать, а подхватил на руки. Мимо моего запрокинутого лица понеслись деревья. И я поняла, что юноша бежит с запредельной скоростью. И потеряла сознание. Когда очнулась, то увидела себя в деревянной пирамиде…