Торжество любви - Саманта Джеймс

— Ты надолго уезжаешь? Иен покачал головой: — Не знаю. — Уже на пороге он повернулся к ней: — Запомни, никуда не выходи одна, — и ушел.

Сабрина откинулась на подушки, пытаясь справиться с душевными терзаниями. Что же сделать, чтобы убедить его в том, что она больше не любит Джеми? Вот он уезжает, и пропасть между ними увеличится. Но даже если бы он оставался, гордость не позволила бы Сабрине бросить к его ногам свое сердце, потому что он просто бы его растоптал. Иен не хотел ее любви и не нуждался в ней…

И сам не любил ее.

Но глубоко в душе Сабрину мучил страх, что Иен больше никогда не вернется.

И вдруг она вспомнила… Ей следовало бы сказать ему о ребенке!

Все горькое и нерешенное между ними было бы сразу забыто. Сабрина не бралась предсказать, обрадуется он или огорчится, но знала, что о ребенке он должен знать.

В этот миг она забыла о том, что не обута, что на ней одна ночная рубашка. Бегом скатилась по лестнице, вихрем пронеслась через зал и выскочила на улицу. В середине двора верховые ждали приказаний вождя. Когда, словно вихрь, Сабрина появилась среди них, далеко впереди муж принимал у конюха поводья.

Йен!

Ветер трепал ее волосы, и они развевались, точно огненное знамя. Сабрина выкрикивала имя снова и снова, умоляя небо, чтобы вихрь не относил звуки ее голоса прочь.

Наконец Иен услышал, посмотрел в ее сторону и с яростным выражением лица направился к ней.

— Сабрина, ты что, с ума сошла? Сейчас же в замок.

Иначе…

Ее ладонь прикрыла его губы и прервала гневную тираду. Каким-то чудом нашлись слова, которые так были нужны ей, и смелость, чтобы их произнести: — Иен, умоляю, будь осторожен! Я буду тебя ждать. Я… и твой сын.

Он непонимающе смотрел на жену.

— Мой… — И вдруг на него снизошло озарение. В горле заклокотало, черты лица исказились. Словно бы в поисках подтверждения, он осмотрел Сабрину с головы до пят. — Когда? Когда это случится?

— Точно не могу сказать. Думаю, в середине лета. Иен был потрясен, горло сдавил спазм так, что он не мог говорить.

— Боже! — наконец выдохнул он и погладил жену по волосам. — Сабрина, я не могу остаться. Как же теперь уезжать? Но ты не волнуйся, я все равно вернусь.

К стыду Сабрины, слезы затмили ее взор, и она сдавленно всхлипнула.

— Обещай мне, Иен. Обещай!

Черты его лица разгладились.

— Обещаю, девочка. — Он так крепко ее обнял, что почти оторвал от земли, и страстно поцеловал. И она, не стыдясь окружающих, ответила ему с той же пылкостью.

Тогда Иен взял Сабрину за руки, поцеловал ее ладони, вскочил на коня, подал команду, и маленькое войско тронулось из замка.

Глава 19

Недели шли, и Иен гадал, догадывалась ли его прелестная жена, каких сил ему стоило уехать от нее? Ее слезы в утро их расставания, несмотря на неминуемую близкую разлуку, вызвали в нем огромную, как окружающие их горы, радость.

С самого первого дня, когда он увидел Сабрину вновь, она поймала его в свои сети. Его сердце. Его разум. Все его чувства. Стала госпожой его сердца, властительницей души. Другие мужчины изменяли женам, его же не тянуло к женщинам. Иен понимал: ни с одной другой он не получит того наслаждения, какое он испытывает в объятиях Сабрины.

По ночам жена являлась к нему. Обнаженная и соблазнительная, с огненными волосами, она пламенными поцелуями еще больше разжигала его страсть. Иену грезилось, что Сабрина прижимается к нему. В такие минуты он ощущал ее шелковистую кожу, видел, как рассыпаются великолепные волосы по его животу… и ниже, переливаются там, где настойчиво и мучительно пульсирует желание. Потом наступала его очередь. Губами и языком он касался ее плоти, ласкал, сводил с ума, и в его объятиях Сабрина стонала, испытывая ответную страсть. Никогда наяву она не отдавалась так полно, без остатка, и он испытывал необыкновенное блаженство.

Да, она преследовала его, одинокими ночами не давала покоя, являлась в краткие минуты передышек. Он жаждал ее сердца, но не принадлежало ли оно кому-нибудь другому? Иен обладал ее телом, но была ли Сабрина истинно его?

Ревность точила его, отравляла, как медленный яд, и Иен мрачно сознавался себе, что между ними было еще много недосказанного. Временами ему приходило в голову, что ребенок, которого жена носила под сердцем, возможно, не его, но Мак-Грегор тут же отбрасывал мучительные сомнения. Сабрина поклялась, что не любила Джеми Мак-Дугала, но Иен подозревал, что она по-прежнему чувствовала к нему глубокую симпатию.

Не глупо ли уверять себя, что жена беременна от него, а не от Джеми? Но сомнения сомнениями, а как объяснить тогда, что Сабрина оказалась девственницей? И если она собиралась рожать в середине лета, значит, зачала в их первую брачную ночь.

Иен досадовал, что ему приходится проводить дни вдали от жены, но он отдал свой меч Брюсу и, как человек слова, должен сдержать обещание. Брюс нуждался в его мече как никогда, потому что, казалось, кольцо окружения вокруг него сжимается. Шотландская армия была мала. Англичане многократно превосходили ее числом. Они нападали, уничтожали небольшие отряды, рассчитывая погубить ее целиком. Их поддержали сторонники Комина, стремившиеся скинуть Брюса с трона.

Иен каждый день молил судьбу не дать ему пасть в сражении. Ненависть к англичанам росла не по дням, а по часам, и Брюс горел решимостью прогнать их с шотландской земли.

А Иен желал только мира своей стране, мира собственному замку и своим владениям, чтобы проводить время в довольстве с женой и детьми у пылающего очага.

Он боялся за жизнь Сабрины, потому что не забыл, как кто-то закрыл ее в подземелье. Но кто? И зачем? Может быть, случайно? Не похоже. Чтобы оградить ее от опасности, Иен оставил в замке Фрейзера, зная, что друг убережет Сабрину даже ценой собственной жизни.

Изумрудная зелень весны все больше и больше покрывала землю, когда несколько вождей с севера решили вместе со своими войсками выступить за Брюса, и Иен — наконец получил возможность отправиться домой.

Крики с башни замка Мак-Грегоров оповестили о приближении всадников. Воины пришпорили коней и понеслись к воротам. Позади всех скакал Иен, хотя не менее остальных спешил к домашнему очагу.

В зале он кивал собравшимся, смеялся, что-то говорил все прибывающим людям, но глазами искал в толпе жену. Наконец он различил спешащую из кухни хрупкую фигурку.

Сабрина.

Их взгляды встретились. Ее глаза от удивления округлились — от удивления и какого-то еще другого чувства.

При виде ее радости у Иена сильно забилось сердце. Улыбка озарила прелестные губы Сабрины и была настолько ослепительной, что Иен одновременно испытал гордость и острое чувство собственника. Окружающие звуки исчезли, словно в мире они остались одни…