Денис Котик и орден бледных витязей - Александр Зорич

Еще даже не приблизившись вплотную к сходням галеота "Мояхата-с-Краю", самый представительный бойцовый кот черной масти из первой тройки встал как вкопанный.

Он сел на задние лапы, закрыл глаза и с силой втянул ноздрями воздух.

Пара других котов – палевый и рыжий, шедшие на поводках рядом с вожаком, – посмотрели на него с интересом, словно бы спрашивая "ну что там, шеф?".

Стрельцы тоже сразу остановились и понимающе посмотрели друг на друга – видимо, такое поведение их подопечных было им не в диковинку.

Замерли и хрули-зрители.

Всем хотелось знать куда пошли их деньги (а ведь избавление торгового флота от крыс осуществлялось из городской казны, которая, в свою очередь, пополнялась за счет налогов!).

Хрули были очень рачительными существами. Им всем хотелось на собственном опыте удостовериться в том, что бойцовые коты столь свирепы и беспощадны, как о них рассказывают.

Наконец черный кот-вожак выдохнул. Задумчиво почесал задней лапой бок. Потом замер на секунду.

И тут же, словно внутри у него распрямилась тугая пружина, подпрыгнул на месте, бешено вертя своим обрубленным хвостом!

Сразу вслед за этим кот приземлился на все четыре лапы и рванул поводок так, что стрелец, ответственный за него и двух его собратьев, едва не полетел носом в землю!

Даже со значительного расстояния, с которого наблюдал за происходящим Денис, было видно, что вожака просто распирает бешенство и решимость рвать и метать!

Не отставали от черного и пятеро других.

Они тоже ощерились, напряглись, выгнули дугами спины и натянули поводки – все рвались к сходням галеота!

Стрельцы прекрасно знали, что делать дальше. У самых сходней они отстегнули поводки от ошейников и предоставили зубастой шестерке полную свободу действий.

С дикими криками твари тут же рванулись по сходням вверх.

А стрельцы, довольно ухмыляясь, стали по обе стороны от сходен и вытащили из ножен сабли – очевидно, приготовились рубить в капусту крысиное племя, если оно вдруг решит спасаться бегством посуху. А может и просто так, для пущей солидности...

Выбежав на палубу, бойцовые коты издали слаженный дикий крик. Теперь все они, а не только вожак, отчетливо чуяли вражеский – то есть крысиный – запах.

Бойцы Гильдии Вольных Мореплавателей, что сидели в трюмах, закрыли ушки ладонями и приготовились к самому худшему...

– Да когда же она начнет действовать? Когда же она наконец заработает? – трясясь от волнения, пробормотал Суперпрезидент Кус-Кус Старший.

– Или сейчас – или никогда! – со свойственной себе категоричностью провозгласил Обгрызамс. – Победа или смерть!

"Еще минута – и будет поздно", – с грустью подумал Денис и уступил место у окуляра подзорной трубы Лесе. Больше всего он боялся, что Леся что-то перепутала в рецепте и валерианка получилась бракованная.

– А вдруг на бойцовых котов валерианка вообще не действует? – шепотом спросил Дениса Максим.

И вот когда коты уже сориентировались на палубе, когда вся боевая шестерка уже была готова рвануть в темную утробу трюма, кот рыжей масти по имени Вырвиглаз вдруг наморщил нос и заурчал, поглядывая в сторону фок-мачты.

Его товарищи недовольно посмотрели на него – что, мол, там еще такое?

Черный вожак шестерки, а его звали Терзай, громко зашипел, недвусмысленно давая понять рыжему, что они на работе – причем, на высокооплачиваемой работе – и терять время на рассматривание окрестностей фок-мачты категорически запрещается.

Но рыжий, не обращая никакого внимания на Терзая, словно завороженный, рванул туда, куда звало его сердце!

Причем, рванул во все лопатки – куда только подевалась спесивая, медлительная походочка бывалого усмирителя крыс!

Взгляд у рыжего стал совершенно безумным. Даже с Маяка Мигай-Светляка было видно – его не остановить ни уговорами, ни запретами!

Сразу вслед за ним к фок-мачте метнулись еще двое – палевый и дымчатый.

– Безобразие! Форменное безобразие! – среди хрулей на пристани поднималась волна возмущения.

Но бойцовые коты уже не слышали никого и ничего. Поразмыслив с минуту, к бегущим присоединились серый и пятнистый – они тоже зачуяли сводящий с ума аромат.

И лишь самым последним к фок-мачте затрусил вожак!

Да, Терзай был ужасно сознательным бойцовым котом – его ставили в пример остальным по десять раз на дню! Но даже и его сознательности не хватило на то, чтобы противостоять чарующему запаху валерианы, от которого в кошачьей душе расцветали розы и начинали щебетать соловьи...

Совсем скоро все желающие могли наблюдать странную картину – у самой фок-мачты, толкаясь и урча, шестеро бойцовых котов с ожесточением облизывают палубу.

Пока их шершавые розовые языки методично натирали доски, бойцовые коты толкались задами и, задыхаясь от жадности, осваивали все новые и новые сантиметры!

И все это вместо того, чтобы с грозным видом шествовать по трюмам, набитым ворами и воришками, от которых хрульское хозяйство ежегодно терпит убытки в тысячи и тысячи золотых монет!

Разумеется, кроме ребят и бойцов Гильдии никто в окрестностях Гуляй-Сарая понятия не имел, в чем причина такого ужасающего конфуза.

Никто, кроме посвященных, не знал, что всего пятнадцать минут назад старший лейтенант Царапс, выполняя разработанный в штабе план, разлил по палубе изготовленную Лесей валерианку...

– Слушай, что это они там вытворяют? – спросил один стрелец другого, недоуменно заламывая бровь. Даже на сходнях было слышно, как громко возится кошачья бригада.

– Да жрут вроде что-то... Чавкают... – отвечал второй стрелец. – Отсюда толком не разберешь...

– Мы их что, покормить забыли?

– Да вроде кормили... Сам давал... Мяса им давал, творога давал...

– Да что там за ерунда? Может, пойдем проверим, что случилось? – предложил первый стрелец, приподнимаясь на цыпочки.

– Да успеется... Пусть уже покушают, болезные... Жизнь ведь у них нервная, – отвечал второй, пряча в ладонь богатырский зевок. – Пусть кушают пока – а там посмотрим...

Стрельцы, подданные царя Колобка, являлись согражданами Твердислава Зуболомича и его бравой дружины.

И, подобно Твердиславу Зуболомичу, гореть на работе они нисколечко не привыкли. Ведь главным жизненным правилом, которое знал на Былин-острове каждый школьник, было Правило Заслуженного Лентяя: "Если хочется работать – ляг, поспи и все пройдет". И даже на гербе царской гвардии красовался девиз "От работы кони дохнут"...

Когда же, под влиянием хрулей, которые начали энергично возмущаться "неуставному" кошачьему поведению и требовать возмездия, стрельцы все же решили отогнать лакомок от фок-мачты и силком загнать их в трюм, на поиск крыс, было уже поздно – коты на глазах становились невменяемыми и вскоре совсем перестали слушаться команд...

А дело было вот в чем. Стрельцы еще только шли вразвалочку к фок-мачте, как коты обнаружили, что лужа валерианки вылизана ими всухую.

– Жа-алко! – промяучил Вырвиглаз.

– Мя-ало! – подтянули остальные.

В общем, кошачьи души алкали продолжения банкета – ведь валерианка была для них самым желанным лакомством в мире. И никакие аргументы на них уже не действовали.

В поисках добавки, бойцовые коты вращали своими большими головами и, надувая животы, порыкивали: "Еще-рр! Ерр-ще!"

Как вдруг прямо на нос вожака Терзая упала тяжелая вязкая капля.

Затем еще одна. И еще.

Вырвиглаз отодвинул Терзая и поймал каплю ртом. Какова же была его радость, когда оказалось, что капля эта – валерианочная!

Все шесть котов мигом задрали головы и напрягли зрение.

"Вот так-так!" – читалось на их тупорылых мордах. На рее висел едва приметный среди подвязанных парусов, но при внимательном рассмотрении весьма вместительный кожаный бурдюк. А из дырочки, которая была проделана в его нижней части, вниз кап-кап-капала чистая валерианка!

Но кому же из шестерых достанется такое немыслимое богатство? Конечно же самому быстрому и ловкому!

Стоило бойцовой братии осознать эту прописную истину, как она буквально ополоумела от алчности.

Сбивая друг друга с ног, шипя и жестоко царапаясь, коты бросились к мачте, вонзили в нее свои острые когти и шустро полезли по ней вверх, туда, где висел бурдюк!

Фок-мачта была не такой уж широкой. Лезть по ней одновременно с двух сторон могли только двое, а вовсе не шестеро. Что же удивляться, что в дело тут же пошли неспортивные приемы – тычки когтистыми лапами и острые зубы?

Первым не удержался на гладком стволе мачты Вырвиглаз.

Проделав в воздухе неловкий кульбит, рыжий все-таки сумел сгруппироваться и благополучно приземлился на палубу.

Впрочем, не успел он очухаться, как тут же снова бросился догонять товарищей. Вот что значит азарт!

Так они и карабкались вверх наперегонки, словно сошедшие с ума спортсмены-скалолазы – пронзительно мяуча, пихая друг друга, обмирая от жадности и топорща шерсть.