Прикладная некромантия - Карина Пьянкова

Отлично. Либо нелюдь, как и я, либо на незнакомца навешаны оповещающие заклятия. Разумно в принципе. Я бы тоже озаботился этим вопросом, если бы планировал увеселительную прогулку по коридору, под завязку забитому нежитью. Топот стал более частым и громким. Побежал, стало быть. Ну ничего, от Перворожденных особо не побегаешь, мы и выносливее, и быстрее людей, а уж если есть стимул… Дыхание моей добычи в скором времени стало тяжелым, с одышкой. Нет, физическая подготовка на уровне, но все преимущества были у меня, да и скорость я задал приличную. Преследуемый петлял, как заяц, сворачивая то в одно ответвление коридора, то в другое. Прямой поначалу туннель превратился в настоящий лабиринт. А этот тип сам-то представляет, куда бежит, или просто надеется оторваться, а там уже пробраться к выходу? Значит, не некромант, иначе бы понял, что, однажды взяв след, я уже не потеряю его, особенно тут, где нет живых.

Рык вырвался из глотки сам собой и изрядно прибавил прыти удирающему типу. Все равно не уйдет. «Тенета пустоты» я бросил вперед, не замедляя бега. Хорошее вышло заклятие, аккуратное, сделал бы такое на зачете — сдал бы с первого раза. Однако чары отскочили от каких-то щитов и едва не угодили в меня же, еле сумел отвести.

Впереди раздался издевательский смех. А вот это зря. Дыхание у бедолаги сбилось, а значит, он оказался еще чуть ближе к встрече со мной. Знакомый голосок… Определенно, мне уже приходилось встречаться с его обладателем. Жалко, я плохо различаю людей по голосам. Ну ничего, добегу — посмотрю на эту мордашку до того, как ее подпорчу.

Улепетывающий споткнулся. Ах ты, мой славный! Давай еще так пару раз — и мы наконец-то посмотрим друг другу в глаза. А то вид задницы меня уже изрядно утомил. Споткнулся еще раз. Быстро обернулся, убедился, что я никуда не исчез и исчезать не собираюсь, и рванул в очередное ответвление коридора. Причем рванул целенаправленно. Он явно знал, куда этот ход ведет, я это понял по тому, что его скорость увеличилась вдвое. Значит, он рассчитывал, что гонка закончится совсем скоро, и не жалел сил.

Он несся к выходу.

Я тоже решил, что хорошо бы для надежности прибавить ходу, а то мало ли что. Вдруг уйдет, скотина, тогда как нам отсюда выбираться? Лично я не хочу бес знает сколько бродить по катакомбам в компании умертвий.

Неожиданно мне самому двинули в лоб заклятием. И не каким-нибудь, а «мечом прощения». Отлично. В меня запустили заклинанием против нежити высшего порядка. Отсюда вывод: преследую я все же светлого, к тому же очень сильного и умелого, хотя заклятие слеплено кое-как. Выгляжу я, судя по всему, отвратно, раз меня приняли за коренного, так сказать, обитателя этих мест. Самое забавное то, что от этих чар я почувствовал резкий озноб. Ничего неприятного, но, по идее, на живое существо «меч прощения» не должен оказывать вообще никакого воздействия. Еще одно веское доказательство в пользу некоторых специфических особенностей моей природы.

Запустив в меня волшбой, идиот решил немного притормозить, очевидно надеясь, что я паду жертвой его магии. Поэтому мой приближающийся топот заставил его подпрыгнуть на месте и с ругательствами понестись дальше. А дыхание-то уже тяжелое. Зато у меня… дыхания вообще нет. Жутко. Занятно. Но сейчас удобно, так что бес с ним, потом снова запустим легкие. И сердце заодно. Один раз удалось — и сейчас удастся. В любом случае эльфы не разлагаются, так что прорвемся.

Тип снова остановился. Ход закончился, и человек начал хаотично, на первый взгляд, нажимать на какие-то точки на стене. Не успеет. Я одним прыжком оказался рядом, придавил к стене непривычно горячее тело… Хотя, наверное, температура у него нормальная, просто я теперь немного остыл. Защитные чары прошли по всем мышцам, вызвав судороги. От боли я зарычал и стиснул руки на плечах своей добычи. Маг истошно заорал. Точно, его голос я уже слышал.

— Thae ril! — приложили меня очередным заклинанием.

Ну зачем же сразу на эльфийский-то переходить? Не узнал, что ли, меня? Да и вообще бороться с нежитью, каковой меня считали, примитивными стихийными заклинаниям — это вульгарно. К тому же недейственно. Огненные эльфийские плетения легко отлетали от заклятий из группы «зеркал», чем я и воспользовался. Незадачливый бегун получил обратно свое же творение и не обрадовался загоревшейся штанине. Конфуз с возгоранием замяли быстро, а вот что делать со мной, сжимающим дергающееся тело в объятиях, жертва не совсем понимала.

— Ну что, будем продолжать дурить или поговорим по-хорошему? — с трудом выдавил я. Чтобы произнести фразу, пришлось сперва вдохнуть, а потом выпустить из себя воздух, и это заняло несколько лишних секунд.

— Тварь немертвая! — невежливо ответили мне.

— Так и ты еще недолго живым пробудешь, — насмешливо прошипел я прямо в ухо своей жертве.

Лицо поганец благоразумно прикрыл маской. Я хотел было стянуть ее зубами, но мерзавец так заорал, будто я ему ухо откусить собрался. Хорошая мысль, кстати.

Внутри холодной липкой гадиной шевелился тот. Он проголодался и явно был не прочь решить возникшую проблему путем пожирания жертвы.

Моя добыча вяло трепыхалась, но упорно молчала, не желая говорить по душам. Неужели так сложно понять, что откровенность разом решит множество вопросов?

Вместо того чтобы приступить к мирным переговорам, в меня в очередной раз залепили какой-то светлой мерзостью. На этот раз было довольно больно, я даже отшатнулся от горе-мага. Тот с торжествующим воплем нажал еще куда-то в стене, и открылся вожделенный проход. Всего на пару секунд. Беглец метнулся туда — и проем буквально тут же за ним закрылся. Я выругался так, что наверняка получил бы страшенную взбучку от мамы, узнай она, как любимый сын выражается. Но повод точно подходящий. Утешало одно — я успел попасть в этого гада «лепестком тьмы». Не смертельно, но несколько часов персонального ада ему обеспечены.

А вот нам обеспечены несколько веков этого ада, если мы не найдем способа выбраться наружу.

— Твою ж мать! — высказал я стене свое отношение к произошедшему и начал методично тыркать в те места, куда вроде бы нажимал сбежавший мерзавец.

Память у меня оказалась ни к бесу.

Эльдан вернулся. Один и злой, как Черный Дракон. Задавать вопросы никто не стал, просто не решились. Глаза у эльфийского принца были темные, почти черные, и совершенно бешеные. И так понятно, что упустил, а лишний раз нервировать друга было, по мнению Рема, чревато серьезными неприятностями. К тому же староста четвертой сгинувшей группы приметил довольно нервирующую деталь: грудь у друга поднималась слишком резко для нормального дыхания, будто бы вздымаясь по привычке, а не из-за необходимости.