Колючая удача для Пуговкиной - Анна Леденцовская

— Ты в ответе за того, кого поймал в свои сети.

И тянулась к нему губищами, похожими на модные у инста-див накачанные пельмени.

Разозлившаяся Людочка во сне требовала от кота съесть наглую рыбину, а Шавермур крестился лапой и соглашался только на рыбью часть, и то под валерьянкой.

Поэтому проснулась Пуговкина не в настроении, зато с огромным желанием как можно скорее разделаться со всем и сразу, а потом вернуться домой.

— И пускай там себе губастых русалок ловит, — бухтела она, копаясь в шкафу с одеждой. Под руку почему-то все попадались пастельных тонов панталоны до колена с кружавчиками, тяжеленные юбки с кучей оборочек и платья с декольте.

Плюнув на все, Людочка вытащила из любимого рюкзака джинсы и местами полинявшую красную футболку.

— В них попала, в них и пойду! Магия обещала сегодня!

Лимонные кроссовки дополнили тот самый образ, и, нацепив рюкзак, Люся решительно вышла из спальни.

В гостиной ничего не поменялось, кроме стола, на этот раз накрытого к завтраку, и Шавермура, уже не лежащего на диване. Кот стоял задними лапами на стуле, а передними опирался на стол, принюхиваясь к запахам еды.

— Юфимия вернулась, — повернул он морду к вошедшей Пуговкиной. — Ты яичницу будешь? А то тут для меня ничего, кроме нее, нет. — Кот понюхал булочки, источавшие чудный аромат корицы и ванили, а потом демонстративно отвернулся в сторону, чихая и тряся ушами.

Людочка, в принципе, была не против обойтись булочками, но новость о том, что вернулась только хозяйка дома, выбила ее из колеи, лишив аппетита.

— А остальные? А Костя где? — Опять некстати вспомнилась губастая русалка из сна.

— Они все на оустрове остались. Хозяйка добычу принесла с рыбалки! Довольная! — Кот уже добрался до яичницы и сейчас сосредоточенно выкусывал оттуда полоску бекона. — Сказала, уберет на хранение и придет за нами. Порау!

— Уже? — Люся опустилась на стул, чувствуя, как дрожат коленки от волнения и ответственности.

— Доброго утра, деточка! — Дверь распахнулась, и в комнату впорхнула пожилая леди, уже не казавшаяся сушеной Ягой. Вполне свежая и бодрая дама лет шестидесяти с хвостиком, совсем как Людочкина бабуля.

— Нам пора! Магия мира ждать не будет, источник может решить, что все же ты будешь новым проводником... — многозначительно намекнула Юфимия, сделав паузу, — но не думаю, что ты так решила. В любом случае все, что надумала, расскажешь нам на острове.

Альданская прищурилась, разглядывая кружевную манжету, и подцепила пальцами радужную чешуйку размером с ноготь мизинца. Щелчком то ли испарила ее, то ли отправила куда-то и требовательным нетерпеливым жестом поторопила Люсю к выходу.

— Точно! Рыбалка и Клостус! — Пуговкина решила узнать, почему ее не взяли и что стало с мерзким толстяком. — Госпожа Юфимия, а почему вы на рыбалку без меня уехали и что стало с вашим управляющим? Вы его стражникам сдали?

Магичка, ведя Люсю по коридору вглубь особняка, беззаботно отмахнулась.

— Не переживай, дорогая, этого проходимца уже постигла кара. К тому же, думаю, сейчас его беды только начались. А рыбалка была слишком опасна, было бы неразумно так глупо потерять единственного проводника.

— А Костя? — тут же вскинулась Пуговкина.

— Не надо сравнивать, милая, он все-таки мужчина, воин, причем не без способностей, следует заметить. — Тонкие губы обернувшейся к Люсе Альданской тронула улыбка. — Не нужно так волноваться. А вот поторопиться стоит, нас ждут.

Пришли они в тот самый вчерашний бальный зал, где уже опять кружили крылатые жазотусы и сплоченной группкой стояли чешуйчатые лайрсканы.

Глубоко вздохнув, Юфимия развела руки и громко крикнула:

— Мы готовы!

Тело магички засияло, слепя всех радужным спектром, переходящим в золотую пелену, застилающую глаза.

Пуговкина сморгнула набежавшие слезы и удивленно обнаружила, что они на острове. Только не на пляже, где проходил ритуал, а у каменной скалистой арки, где девушка когда-то пробовала привести себя в порядок.

«И каким будет твое решение?» — пропел в голове Людочки звонкий, чуть насмешливый голосок непонятной ей магии.

Пуговкина судорожно сглотнула и обернулась на обступивших каменную площадочку со скалой нелюдей, магичку и Ежова с котом.

Все ожидали, что она скажет, и само время, казалось, замерло в тот момент.

— Ну… — Людочке неловко было переваливать свою ответственность на других, и она нерешительно замялась, — если они не против... я бы хотела… хотела разделить магию между жазотусами, лайрсканами и магами этого мира.

Видя одобрение в глазах окружающих, она осмелела, и голос ее окреп, становясь торжественным и более подходящим такому важному моменту.

— Пусть представители каждого народа сами потом выбирают преемника, а пока это будут Жузниарисса от народа жазотусов, Пляхбуль от лайрсканов и госпожа Альданская от людей, живущих в этом мире.

«А себе? Что ты попросишь себе? Ведь ты отдаешь им бесценный дар», — проявил настойчивость мысленный голос, а у Людочки внезапно разболелась голова.

— Ничего. Я просто домой хочу, и пусть Костя там сможет ходить, он хороший, — пробормотала Пуговкина, чувствуя, как теряет сознание.

Последнее, что она видела, это как маленький ключик вырвался из ее руки и влетел под каменный свод арки. Пространство под ним тут же залило чернотой, и в нее, как в омут, провалилось Людочкино сознание.

«Хорошо, девочка, я позабочусь о том, чтобы каждый из этих троих принес тебе свой ответный дар», — прозвучали слова на стыке миров, но Люся их уже не услышала.

Глава 31. Возвращение

Пуговкина приходила в себя медленно. Первыми вернулись запахи.

«Больницей пахнет», — как-то отстраненно подумала она.

Голова все еще раскалывалась, но чувство, что ее кто-то держит за руку, заставило лежащую Люсю открыть глаза.

— Бабушка? Ты не на даче?

Как-то не ожидала она такого возвращения. Больничная палата, заплаканная бабуля и бинты на голове.

— Да ты что, Людочка! — У ее обычно суровой, можно сказать, железной бабули опять потекли слезы. — Мне как сообщили, так я сразу! Чудом, чудом жива осталась, девчонка непутевая! Сначала родители, теперь вот...

— Чудом? — Люся зацепилась за мелькнувшее «волшебное» слово. — Каким? Что случилось?

— Что случилось, что случилось… — проворчала Леокадия Никитична, промокнув платочком глаза и поправляя на внучке тонкое одеяло в застиранном сероватом пододеяльнике с больничными штампами. — С лестницы ты навернулась, нелепушка моя, да еще сосед-инвалид тебя поймать пытался. Как пить дать разбились бы, да