Печать богини Нюйвы - Екатерина Рысь

– Я всем доволен, кроме того, что ты все сливы мои сожрешь. Давай поедим, как нормальные люди, выпьем, а потом ты заберешь лису и займешься своими делами. Нет, ты вообще собираешься в императоры выбиваться? Разлегся тут, понимаешь.

– Сейчас вернется с горы Лю Си, и поедим, обязательно поедим, – пообещал мятежник и снова растянулся на спине, прихватив корзину. – И дела мои подождут. А покамест… Вот ты, к примеру, знаешь, что такое дирижабля, а? Нет? А она – знает! Интересная, должно быть, штука, дирижабля эта…

Что такое эта Ди Ри Жабля, даос не знал, но очень хотел узнать, по лицу было видно. Аж ерзал весь. Или просто надоело сидеть на насесте?

– Ты там скоро яйцо снесешь! – хихикнул Лю и вдруг насторожил уши и аж вскинулся. – О! А это еще что? Что за крики?

– Дирижабля твоя летит, – проворчал Линь Фу, тоже глянув из-под ладони в безоблачные небеса.

А с Небес неслись такие восторженные вопли, что даже боевые кличи, с какими сюнну в набег ходят, бледнели и меркли. По широкой спирали, балансируя на сияющем диске и плавно взмахивая рукавами, сверху заходила на посадку небесная лиса. Ну или не лиса. Но то, что небесная, – факт.

– Один все сливы съел, другая летучесть надкусила. Ну и гости! Чисто злыдни, – вздохнул старый даос.

– Иди лапши навари лучше, бурдюк ворчливый! Да про вино не забудь! – беззлобно гавкнул Лю Дзы, вскочил и радостно замахал летунье. – Сюда! Хэй, сюда! Я поймаю!

– Лови! – взвизгнула девушка, видимо, сообразив, что с приземлением могут выйти сложности.

– Ловлю!

И ведь действительно поймал. Такую деву поймать сложно, но стократ сложнее – заставить себя отпустить.

«Даос тогда сказал что-то вроде: «С рождения воле Небес подчиняется жизнь человека. Коль не смертельна болезнь, всегда отыщется лекарь». Как же все-таки хорошо, что лекарь отыскался».

(Из дневника Тьян Ню)

Глава 11

Суета вокруг печенки

«Маленькая ложь – она как крошечный червячок, насаженный на крючок рыболовом. Сначала на него ловится маленькая рыбешка-ложь, которую тут же глотает рыба побольше, а ту, в свою очередь, проглатывает огромная рыбина. И в итоге рыбак рискует сам быть съеденным».

(Из дневника Тьян Ню)

Тайвань, Тайбэй, 2012 г.

Саша

Алая ресторанная томность никак не вязалась с тем разговором, в который вовлек Александру профессорский племянник.

– Вы же знаете, кто такой Гао-цзу? Легендарный основатель династии Хань, полководец, прославившийся как своим тактическим гением, так и невероятной удачливостью… – Глаза Кан Сяолуна сверкали, щеки пунцовели, руки плавно вздымались в воздух, подчеркивая изменения интонаций и полутонов.

Саша слушала, подперев ладонью подбородок, и размышляла о том, что Тьян Ню, как и всегда, была права, когда говорила, что к любому человеку можно подобрать свой ключик, если знать, из какого материала выкован замочек.

Молодой ученый, судя по всему, «открывался», едва лишь стоило упомянуть историю Древнего Китая. С уст его десятками слетали названия давно погибших городов, имена правителей, воинов и мудрецов. Он, интимно понижая голос, рассказывал девушке анекдоты тысячелетней давности, делился сплетнями, которые были в ходу у императорских наложниц века назад, и вообще казался хотя и немного ненормальным, но искренне увлеченным своим делом человеком.

Таким он почти нравился Саша, и она охотно задавала вопросы, стараясь заодно больше разузнать о бабушкином подарке. Тем более увлеченный собственным же рассказом профессорский племянник вроде бы не возражал.

– Гао-цзу? – морща в наигранном смущении брови и всем своим видом изображая не сильно разбирающуюся в истории богатую наследницу, переспрашивала девушка. – Кажется, он воевал с… с… Сян?

– Сян-ваном, – вспыхивая так, будто она предложила ему махнуть рукой на династию Хань вместе с династией Цинь и отправиться вдвоем в любовный отель, сверкал темным глазом красавец. – И с ним, и против него.

Далее натурально следовала лекция с подробностями просто невероятного характера. Александра подумала б, что собеседник ее разыгрывает, – ну откуда ему знать, была ли у мятежника Пэй-гуна борода или нет? Но что-то подсказывало ей: в этих вопросах с Кан Сяолуном лучше не спорить.

– Согласно легендам, – вещал между тем господин Кан, – и Сян-ван, и Гао-цзу неоднократно в своей жизни сталкивались с существами мифическими, потусторонними. Недаром хроникеры пишут об особом отношении императрицы Люй-хоу, первой владелицы ваших рыбок, к богине-змее Нюйве. С фигурами героев в мифах часто связаны хтонические силы, помогающие или, наоборот, препятствующие…

Саша кивнула, чувствуя себя школьницей на уроке истории, аккуратно поднесла к губам чашечку с ароматным зеленым чаем – и застыла. Ее осенила догадка – невероятная, фантастическая, безумная даже. Страшная. И, пожалуй, единственно верная, способная объяснить, почему бабушка оставила свой дневник и терракотовую фигурку именно ей.

Девушка почувствовала, как у нее затряслись руки. Несколько капель горячего чая упало на деревянную поверхность стола.

– Боги, – неверяще пробормотала она, – помогающие или препятствующие… Не может быть.

– Что такое, госпожа Сян Джи? – осведомился профессорский племянник, но девушка только в замешательстве помотала головой.

Может ли вообще в этом мире, подумала она, хватаясь за последние соломинки логики в водовороте настигшего ее хаоса, быть что-то невозможное, если Тьян Ню на самом деле перемещалась во времени? Если сны, что начали сниться ей самой после того, как она приняла бабушкин подарок, являются, кажется, совсем не снами… или не совсем снами?

«Неужели, – билась в Сашиной голове испуганной рыбкой мысль, – неужели я права?»

Неприятно звякнула чашечка, внезапно выскользнув из ставших непослушными пальцев. Приглушенно засвистели в своих клетках певчие птицы. Все звуки вдруг показались девушке слишком громкими, цвета – слишком яркими. Она боялась. Никогда прежде ей не было так страшно.

Кан Сяолун склонил голову и легонько прикоснулся пальцами к ее плечу.

– Госпожа Сян? – спросил мужчина с вежливой, чуть встревоженной заботой, но девушка не услышала.

Голос его поплыл, растворился в благовонном воздухе ресторана размытыми розово-красными пятнами. Александра, чувствуя, как сжимается ее горло, глянула на него.

– Мне нужно… я вспомнила, что мне срочно нужно попасть домой, господин Кан, – выдавила она из себя.

Дневник. В нем есть ответы. Оставленная Тьян Ню летопись сможет подтвердить ее подозрения или опровергнуть их. «Предки, – подумала девушка, – пусть бабушкины записи их опровергнут! Если я и в самом деле… Если моя семья…»

Кан Сяолун положил ладонь на ее руку, улыбнулся успокаивающе.

– Что случилось? – зазмеился, затанцевал его мягкий, вкрадчивый голос. – Я чем-то вас расстроил?

– Простите, – захлебываясь собственными мыслями, она отодвинула стул и поднялась. – Приношу свои искренние извинения за такую грубость. Но мне и правда нужно вернуться домой. Это очень срочно.

На мгновение глаза его резко сузились, потемнели, а потом вновь, словно колодезная вода, в которую бросили камень, заблестели невозмутимой зеркальной пустотой.

– Конечно, – коротко отозвался ученый. – Если вы так желаете, госпожа Сян. Не буду допытываться, в чем причина вашего внезапного порыва. Но позвольте проводить вас – я вижу, что вы чем-то взволнованы.

Девушка кивнула. В нетерпеливой тревоге наблюдала она за тем, как он подозвал официанта, расплатился по счету, в чем-то разуверил встревожившегося из-за их неожиданного ухода распорядителя зала.

И когда наконец они остановились перед лифтом, мисс Сян даже позволила себе несколько раз постучать носком туфельки по полу. Ей уже хотелось оставить позади Тайбэй 101, переполненный роскошными ресторанами, магазинами и офисами, и оказаться в своей студии. Она не могла думать ни о чем, кроме собственной догадки, своего невероятного и страшного озарения.

И поэтому не подготовилась и никак – совсем никак – не защитилась от того, что увидела и услышала в следующую минуту.

С тихим звоном разъехались в сторону двери лифта, блеснул на металлической поверхности блик, и перед Сашей, будто черт из табакерки, предстал Ин Юнчен. Она узнала его сразу же, еще не успев посмотреть парню в лицо, – по манере держать себя, по движениям.

Девушка вспыхнула, поймала его удивленный и отчего-то виноватый взгляд и нахмурилась. Потому что Ин Юнчен был не один – с женщиной. С еще одной женщиной, чтоб ему пусто было! Спутница его была высокой, плечистой, коротко стриженной и статной – не чета той пронырливой, но глуповатой даже на вид девице в оранжевом платье. Саша невольно сжала руки в кулаки, ахнула – и разом позабыла про невероятные догадки и таинственные секреты, которые хранил бабушкин дневник. Потому что великанша, добродушно усмехаясь и хлопая окаменевшего Ин Юнчена по плечу, заговорила.