Истребитель Родина - Евгений Прошкин

– А мне кажется, что бывший «Дантист» и сам не знает, какова его настоящая задача. Пока не знает, – подчеркнула Ксена.

– Второй агент Сферы? – выдавил Стив. – Этой мыслью вы со мной еще не делились.

– Это и не мысль. Скорее, ощущение. Саблин не похож на гражданина Сферы, но на Земле он тоже чужой.

– Вы так думаете?

– Я чувствую, – сказала Ксена.

– Так вот, почему вы не сопротивлялись ассимиляции?

– В том числе.

– И насколько хорошо вам удается смотреть на мир глазами аборигенов?

– Плохо удается. – Ксена поправила очки. – Но кое-что видно. В этой среде Саблин такое же инородное тело, как и Волков. Он был залегендирован так же грубо, в расчете на то, что мы его не упустим. Мы, разумеется, не упустили. Но, в отличие от Волкова, Дантист не демонстрировал своих связей с резидентурой Сферы.

– Его поведение слишком безрассудно! – запротестовал Стив. – Я имею в виду, для разведчика. После автоаварии Дантист возвращался к нам на повторную реконструкцию. Без всяких гарантий, что мы дадим ему второе лицо, второй комплект документов и снова откажемся от глубокого сканирования памяти. Да и сама авария! Вы знакомились с протоколом?

– Я его изучала. Водитель большегрузного автомобиля не нарушил правил, все случилось по вине Саблина. Похоже, он намеренно создал аварийную ситуацию. Любопытная деталь: в тот момент он уже был нами завербован и соответственно…

– Симбионты! – крякнул Стив. – Дантисту пришлось преодолеть не только страх смерти, но и сопротивление симбионтов.

– А это не каждому под силу, – закончила Ксена.

– Мне не ясно, для чего второму агенту Сферы нужно было попадаться нам на глаза?

– И второму, и третьему, и десятому, – монотонно проговорила она. – Корабль на орбите принадлежит Колыбели. У Сферы есть только один вариант: воспользоваться нашими средствами.

– В таком случае, почему бы нам не вывернуть Дантиста наизнанку?

– Все, что я привела, – не доказательства. Умопостроения, не более.

– А что мы теряем?

– Стив, мы это уже обсуждали. Самое простое, что приходит в голову, – допрос, не правда ли? Глупо надеяться, что на Сфере не предусмотрели такой возможности. Поэтому при насильственном проникновении в память агента мы рискуем потерять все.

– Хорошо, тогда я предлагаю сканировать Волкова. Раз вы сделали вывод о том, что он фигура второстепенная.

– Я? Сделала такой вывод? – удивилась Ксена.

– Но мне показалось… – Стив осекся. – Нет, теперь мне кажется другое: нас заставляют выбирать.

– Браво, офицер. Вы наконец-то уловили суть. Игра Сферы заключается в том, чтобы сдать нам несколько фиктивных исполнителей и вынудить искать среди них настоящего. Могу поспорить, что и Саблин, и Волков где-то на скрытых уровнях памяти хранят некие сведения о «Союзе» и «Аполло». При сканировании мы эту информацию легко получим. Или не очень легко, – добавила Ксена, подумав.

– Мы ведь не обязаны принимать результаты допроса на веру? Мы можем их инвертировать. К Виктории стартует всего два корабля, выбор невелик. К тому же, если оба агента – фигуры второстепенные, то мне непонятно, чего вы боитесь.

– А если я ошибаюсь? – Ксена попробовала улыбнуться, но у нее не вышло. – Или так: если под видом дезинформации нам откроют правду – в расчете на то, что мы ее… гм, как раз инвертируем? Выбор невелик, я согласна, но пятьдесят на пятьдесят – это не те шансы, ради которых мы сюда прибыли. С таким же успехом мы могли бы вообще не высаживаться на Земле, а дождаться колонистов у входа в Аномалию и наугад уничтожить один из кораблей.

– Если Миссия исчерпает все другие возможности, мы так и поступим, – твердо сказал Стив. – И не говорите мне о шансах. Наша родина уже проиграла, и пятьдесят процентов против нуля – отличное соотношение. Кажется, это называется офицерской рулеткой?

– Гусарской, Стив. На гусара вы совсем не похожи.

– Когда мы отправились на Землю, я не знал и половины из того, что знали вы. Нетрудно догадаться, что на случай провала Миссии ваша инструкция предписывает произвольный выбор мишени. Для этого не нужно быть секретным агентом, достаточно окончить летное училище. Готовность к самоликвидации – необходимое качество для пилота. А наша задача легче: нам предстоит уничтожить лишь вероятных предков. Хотя, признаться, я все чаще размышляю о том, что со мной станет в случае исчезновения моих родителей. Психологическая блокировка уже почти не действует, поэтому… Ксена?.. – Стив подался вперед, чтобы увидеть ее лицо, но она порывисто отвернулась. – Ксена, что с вами?

– Все в порядке, – глухо отозвалась она. – Секунду, офицер.

«Айрикс, Ишер, Кирс, Тим, – мелькнуло, как чужое отражение. – Чья-то готовность к самоликвидации убила их всех, не оставила никого. Черное пятно на месте целого квартала».

– По-моему, я вас расстроил. Но я полагал, что вы и сами отдаете себе отчет…

Ксена подняла руку, требуя от него замолчать.

«Расстроил» – как странно прозвучало это слово в салоне лимузина, едва ползущего по чужой планете на расстоянии десяти световых лет от Колыбели. В немыслимой дали от побежденной родины. Возможно, уже погибшей… Войну иногда называли вечной, хотя в названиях она не нуждалась: других войн Колыбель не знала. Нет, вечных войн не бывает. Однажды у кого-то просто кончаются силы, и за этим следует мир. Но мир – только для победителя.

– Нет, – машинально произнесла Ксена. – Вы меня не расстроили, я в порядке. Действительно, аварийный вариант – ликвидация одного из кораблей с колонистами. При отсутствии каких-либо версий выбор производится на мое усмотрение. То есть, как левая нога пожелает. Но я не хотела бы доверять ей судьбы двух миров. До старта еще есть время. Даже начав с нуля, мы можем успеть. А у нас все-таки не нуль. У нас и Волков, и Саблин, и еще сотня человек на службе. Хороший материал.

– Докладов пока нет, – мгновенно откликнулся офицер. – Вызвать Дантиста?

– Да что вы все «Дантист» и «Дантист»?! И я за вами. Это у него в прошлом, теперь он Дмитрий Саблин. Нет, сейчас его вызывать не надо. Коллективный сеанс связи нам ни к чему, а они же все вместе, так?

Стив торопливо раскрыл перед Ксеной терминал.

– Та-ак, – удовлетворенно сказала она. – Дантист… гм… Дантист получил указание покинуть отряд Серого. Приказ проигнорирован, разумеется. Вот они.

Черепичная крыша на мониторе потеряла фактуру и стала прозрачной. Под ней, в границах невидимых стен, лениво перемещались метки. Три ярких: Волков, Дантист, майор, и две побледнее: Владимир Серый со своей подругой. Оба последних индекса совпадали с тем, который стоял у Волкова, но агент Сферы напрасно думал, что это ему поможет. Система опознавания все лучше отличала донора от реципиентов. С каким бы количеством людей Волков ни поделился своими симбионтами, его персональная метка на радаре останется уникальной.