Стихия (СИ) - Барминская Марианна

Я рассмеялась, снова притягивая к нам взгляды прогуливающихся по саду людей.

— На какой вопрос мне ответить в первую очередь? Бал действительно волшебный, в прямом и переносном смыслах. Ты умудрилась потерять своего романтика? Я думала, вы с ним все время вместе, — я удивленно пожала обнаженными плечами.

— Он сказал, что скоро придет, и исчез в толпе. Блин, надеюсь, он не сбежал от меня? Слушай, я влюбилась! — с места в карьер призналась мне Эрика, присев на скамеечку и посмотрев в потемневшее небо.

— Какая неожиданная новость! — с иронией воскликнула я. — Желаю счастья в личной жизни. А если серьезно, то, по-моему, он хороший парень. Правда, я не очень-то много о нем знаю.

— Хороший? Да он обалденный! Не знала, что у меня и миртранца будет столько общего.

— А какой он расы? — задала я давно интересовавший меня вопрос.

— Человек. Такой же, как и мы, — ответила Эрика и снова мечтательно улыбнулась, видимо, представляя его в своих мыслях. — Как ты думаешь… — неуверенно начала она. Я вопросительно на нее посмотрела, уже догадываясь, что сейчас услышу.

— Не случится же ничего плохого, если один человек навсегда перейдет из одного мира в другой?

Я молча посмотрела на бокал в своей руке. Первой мыслью была та, что Эрика хочет остаться здесь. Не нужно скрывать наличие магии, тут прекрасная природа, и вообще это мир-сказка, если забыть о войне. И рядом любимый человек. Не верится, что за несколько дней Эрика полюбила так безумно сильно! Но второй и более правдоподобной мыслью стало то, что она хочет забрать Ремена в наш мир. Да, эгоистично, но мы все в той или иной степени эгоисты.

— А ты уверена, что он захочет пойти с тобой? Будет готов бросить свой дом и уйти в неизвестный мир? — осторожно спросила я, гадая, правильно ли поняла вопрос подруги. Эрика опустила взгляд.

— Он сказал, что пойдет со мной куда угодно. Я эгоистка, да?

— Не больше, чем остальные. Если он готов пойти с тобой, то одной проблемой меньше. Останется решить жилищную проблему и что-нибудь придумать с дальнейшим трудоустройством, — с легкой усмешкой сказала я.

— Все шутишь. Просто по-другому никак, иначе у нас нет будущего. Тебе в этом плане легче, — вздохнула подруга. По-моему, она сейчас расплачется.

— Пока война не закончилась, я не могу сказать, есть ли вообще будущее у кого-то из нас. А теперь заканчивай грустить и ослепительно улыбнись, потому что позади тебя к нам приближается твой возлюбленный, — шепотом сообщила я, улыбнувшись подошедшему Ремену. — Больше не оставляй ее одну. В одиночестве Эрику одолевает хандра.

Я вернулась в зал, так и не решившись позвать танцевать какого-нибудь миртранца. Наблюдала за людьми, которые все танцевали и танцевали, не давая себе передышки. В какой-то момент яркий свет сменился полумраком с сиреневыми и голубыми огоньками. Ага, видимо, блок энергичной музыки пока завершен, и сейчас будет релакс.

— Вы заставляете себя ждать, мадемуазель, — раздался голос огненного друга откуда-то из-за спины. Я чересчур резко обернулась.

— Но ведь вы дождались, месье.

— Разве я мог уйти, не станцевав с вами еще раз тридцать?

Не думала, что Максим говорил серьезно, но каждый раз, когда менялась музыка, мы начинали кружиться в новом танце. Лишь снова зажегся ослепляющий свет, я потребовала отдых. Явно сжалившись надо мной, этот чертовски выносливый командир улыбнулся и вывел меня на огромный каменный балкон, увитый золотистыми цветами. Здесь, к счастью, никого не оказалось: на нас смотрело лишь чернильное небо, усеянное белыми мерцающими звездами. Волшебная обстановка, в которой мы оказались совершенно одни. О, нет. Сейчас фобия включит мой инстинкт самосохранения, хотя у нормальных людей в таких ситуациях все лишнее должно отключаться.

— Красиво, правда? — негромко спросил Макс, указывая на раскинувшуюся перед нами картину. Вместо ответа я лишь кивнула и оперлась руками на шершавые прохладные перила. Ночной воздух ласково гладил разгоряченную кожу. Я почувствовала, что Максим встал рядом, и по коже пробежались теплые мурашки.

— Этот мир не создан для войны. И мы не созданы. Сегодня последний день нашей спокойной жизни на ближайшее время, и даже он скоро закончится.

Я посмотрела на Максима, и несколькими секундами позже он тоже повернулся ко мне. Чертов последний день прекрасной нормальной жизни. И в эти последние часы мне тоже можно стать нормальной, ведь правда, Вселенная? Такой, как раньше.

Посмотрев в голубые глаза, похожие на тающий лед, я закрыла свои. Непонятно, из-за чего так забилось сердце: из-за фобии или из-за того, что я, оказывается, так долго ждала этой минуты. Я чувствовала, что расстояние между мной и Максимом практически исчезло. Чувствовала, что сейчас его дыхание сольется с моим…

Резкий толчок. Грохот. Я бы упала, но Максим успел меня поймать. Панически оглядываясь, пыталась понять, что происходит. Такой мог получиться момент, черт подери, ну что еще?!

— Что это? — неожиданно тоненьким голоском маленькой испуганной девочки пролепетала я. Макс оглядел меня, убеждаясь, что я в порядке, и бросил взгляд в сторону зала. Люди в панике бежали, что-то выкрикивая, но некоторые не растерялись, оценивали обстановку, пытались что-то сделать, — Воинов стало заметно сразу.

— Боюсь, что мои худшие опасения сбылись, — тихим, но твердым голосом ответил Макс. Отойдя подальше от края балкона, мы увидели забежавшего сюда Глеба.

— Вы в порядке? — осведомился он, перекрикивая грохот и дикие вопли.

— Все нормально… Глеб! — заорала я, указывая в зал. Потолок обрушался, огромные каменные глыбы откалывались и летели вниз, норовя придавить сотни людей. Глеб обернулся, вскидывая руки в отработанном движении, и тяжелые камни замерли в воздухе, постепенно снижаясь и опускаясь на пол. Замок, чудесное творение архитектуры, просто разваливался на части.

Внезапно мое внимание привлек непонятный звук, и, повинуясь рефлексам, я посмотрела в небо. Крылья, разрезающие воздух. Огромные темные силуэты, едва различимые на фоне чернильного неба. Драконы.

— До последней секунды не верила, что они существуют… — прошептала я. Они летели практически бесшумно, огромные, завораживающие, смертельно опасные. В мгновение ока меня прижали к холодным камням, и черное крыло просвистело там, где я только что стояла.

— Опасно находиться на открытом пространстве, — сквозь зубы процедил Максим, помогая подняться.

— Здесь теперь везде открытое пространство!

— Пойдем, нам нужно найти Хранителей. Смотри по сторонам, булыжники валятся отовсюду, — предупредил командир, и предупреждение оказалось нелишним. Раза четыре меня чуть не пришибло насмерть. Повсюду носились испуганные, шокированные люди, шарахаясь от летающих глыб.

— Грета! — крикнула я, увидев Хранительницу, отдающую какие-то распоряжения. Она резко обернулась, пытаясь скрыть смесь страха и ярости в глазах.

— Они напали в День Святого Ангела. Они нарушили одно из главенствующих правил Миртрана. Древнейшую традицию!

— Грета, все уже давно это поняли! — прикрикнул на нее Грос и повернулся к нам. — Помогите всем выбраться отсюда и проследите, чтобы миртранцы отправились в Дилариум.

— А вы? — спросил Максим, сбив огненной струей летящий в нас камень.

— Вас должны волновать только беззащитные жители. Действуйте!

Замок превращался в развалины со стремительной скоростью. Защищая людей от каменных обломков и каких-то шаровых молний, мы выводили всех в более безопасное место, хотя находиться даже в районе замка становилось опасно. Весь транспорт, в котором миртранцы прибыли на бал, оказался разрушен. Многие пегасы улетели, но некоторые не успели. Теперь они лежали в лужах собственной крови, усыпанной перьями, бездыханные, с разорванными крыльями. Я отвернулась, поняв, что меня начинает мутить от этой чудовищной картины, и увидела, что люди уходят под землю.

— Ника, Макс! — к нам подлетела Эрика. Ее длинное платье укоротилось, и теперь грязные, рваные лоскуты свисали чуть ниже колена. — Глеб создает тоннель, по воздуху или земле людям не добраться до города. В замке кто-нибудь остался?