Время жить - 3. Осколки мира. Часть 3 - Мила и Виктор Тарнавские
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– В чем она заключается? – неожиданно полюбопытствовала принцесса Кээрт.
– У нас есть подробное описание, блистательная, – вмешался советник Тропаэро. – Но, наверное, уже после обсуждения. Иначе мы уклонимся в сторону.
– Хорошо, согласна.
Нрироан кивнула и продолжила доклад.
– Управление Двора придает большое значение эксперименту и считает, что эту модель следует пропагандировать и продвигать. Это действительно важно. Кронты, живущие в крайней нищете и при полном самообеспечении, начинают зарабатывать деньги и превращаются в потребителей. Начинает развиваться местная экономика, она становится товарной.
Нрироан сделала паузу, собираясь с духом.
– Управление в своих материалах старательно избегает одного слова. Но прошло уже десять лет, и я думаю, что его можно произнести вслух. Дуоминай. Вот я сказала. Это было уникальное место на Кронтэе. Оно отличалось от прочих, и я думаю, в лучшую сторону. С помощью этого эксперимента его можно возродить.
– Прости, это не реально, – печально покачала головой леди Элаэнне. – Для определенных людей само его существование было непереносимым. И они, к сожалению, по-прежнему обладают властью и способны погубить любое начинание, которое покажется им подозрительным.
– Тогда мы тоже пока не станем произносить это слово вслух. Можно просто делать. Понемногу, в разных уголках планеты. Терпеливо растить и защищать.
По комнате прокатился негромкий гул. В нем чувствовалось удивление и некое неодобрение.
– Да, защищать! – отчаянно выкрикнула Нрироан. – Мне известно, что здесь… то есть, у нас принято только наблюдать, но не вмешиваться. А если действовать, то скрытно, окольными путями. Но мне кажется, это не всегда правильно! Вчера пришли новые донесения. Тот эксперимент в 76-й провинции попытались уничтожить, вместе с людьми! Пишут, что скорее всего, за этим стояла кронтская верхушка, потому что любые перемены нарушают чей-то налаженный бизнес. Уж с кронтами мы сможем справиться?!
Шум усилился. Неожиданно с места встал Таутинг.
– Нрироан права, – сказал он. – Если мы хотим строить новое будущее, оно должно стоить того, чтобы его защищать.
– Полагаю, Управление Двора как-то решит эту проблему, – сухо заметил советник Тропаэро. – Но в будущем, мы, пожалуй, станем уделять Кронтэе больше внимания.
– А я напишу кое-кому и попрошу взять этот эксперимент в 76-й провинции на отслеживание, – задумчиво добавила Кээрт. – Прошу прощения, продолжайте.
– Ты неплохо расшевелила народ, – признал Таутинг, когда все завершилось, а советник ушел вместе с леди Элаэнне и принцессой. – Вот что значит свежий взгляд! Ты и дальше думаешь заниматься Кронтэей?
– Да, мне бы этого хотелось, – кивнула Нрироан. – У меня там много близких людей и мне, конечно, хотелось бы, чтобы им жилось лучше.
Она не стала уточнять, что некоторые из них имеют зеленую кожу. Ей почему-то было тревожно за некоторых из них, но она верила, что они справятся.
– Хорошо. Тогда, наверное, тебе надо будет составить план работ.
– Обязательно. Только немного позже. Извини, у меня сейчас занятия.
Нрироан бросила взгляд на большие часы на стене. Через шесть минут ей надо быть на тренировке по физо, потом на стрельбище, а после, в завершение, ее будут ждать любимые танцы!
– …Вот такие танцы с лоокхами, – Жабыч поправил криво сидящий на голове тюбетей. – Они там, конечно, все старые облезлые пердуны, но расклевать башку способны кому угодно.
– Наставник, но в чем же нас обвиняют? – Илью не оставляло чувство глубокой несправедливости происходящего. – Что мы нарушили?
– Да не нравитесь вы кое-кому. Слишком шустрые. И есть там еще парочка старых маразматиков, которые спят и видят, как бы им разорвать старую Тхуумотху на множество мелких головастиков.
– Главный мастер Фас? Тот самый, который смухлевал с грузом для Тон Ле Тама?
– Видишь ли, птенец, – Жабыч почесал в затылке, из-за чего ему пришлось сдвинуть головной убор на лоб. – Это не живой человек, а просто подпись на документах. Кто там замутил эту возню, не понятно. Причем, как мне думается, никто всерьез не собирается искать этого шутника.
– Плохо.
Личные мотивы у судей – это хуже некуда. Любой закон будет трактоваться не в их пользу, а самые нелепые обвинения превратятся в повод для приговора. Он, конечно, отпишет Ние, но сможет ли она помочь? Кто знает, какие у нее отношения с Братством?
– Не боись, – Жабыч широко ухмыльнулся, снова сдвигая шапочку на затылок. – Не так просто им меня заглотить. Пасть порвут и зубы обломают! Хотя свои клювы они, мерзавцы, разинули широконько. Вешают на нас тяжелую гирю – вмешательство, что поставило под угрозу интересы Братства.
– Это каким-то местом? – возмутился Илья.
– В Братстве немало тех, кто считает, что оно должно вести себя как мелкий сусунчик – таскать зернышки в свою норку и прятаться туда от малейшей опасности. Мол, наше дело – дорога и груз, а все остальное нас не касается и не должно касаться даже кончиком хвоста. И упасите болотные огни чем-то разгневать лоокхов! Даже если они и знать не знают, что им на что-то положено гневаться.
– Закончил? – донесся от внезапно открывшейся двери чей-то насмешливый голос.
– Ты подслушивал, мерзкий крысеныш?!
Жабыч возмущено повернулся в сторону вошедшего – кронта средних лет с большущими растопыренными ушами, слегка напоминающими крылья летучей мыши. Пестрая зелено-черно-белая одежда выдавала его достаточно высокое положение в иерархии Братства.
Тот лишь лениво шевельнул своими лопухами в ответ.
– Закрой пасть, старая Тхуумотха, и не отягощай свою участь еще сильнее. Поднимайся и веди своих птенчиков. Вас ждут.
– И непременно дождутся, – хмыкнул Жабыч, очевидно, желая оставить последнее слово за собой. – Летим за этим крысенышем, а то без нас они не начнут.
Вслед за лопоухим
