Битва с Непознаваемой - Константин Мзареулов

Глава 15

Были схватки боевые…

Чаклыбин устроил непристойно раннюю — задолго до рассвета — побудку. Сонные и злые гости совершили марш-бросок по темной лесной тропинке. Чархианская фауна громко и неприятно вопила, тогда как флора распространяла пьянящие ароматы. Поневоле приходили на ум воспоминания деда про то, как солдаты жевали красно-желтый дурман-цветок, отключавший почище кружки самогона.

По счастью, ночной поход оказался не слишком длинным. Заросли внезапно кончились, и перед ними распахнулась узкая бухта, красиво подсвеченная двумя лунными полумесяцами. По правую руку темнели на фоне звездного неба очертания стапеля со скелетом будущего корабля. Другой парусник стоял возле недлинного пирса. На борту горели факелы и слонялись тени моряков.

Силуэт корабля показался Андрею странным. Подойдя ближе, он понял, что плавсредство нуждается в основательной достройке. Поднявшись по трапу на палубу, консультант крупнейшей видеокорпорации стал машинально прикидывать, как дорисовать недостающие части судна средствами стереографики. Корпус был, кажется, собран и накрыт палубой, однако на палубе строители установили только носовую надстройку с мостиком и каютами, а также фок-мачту. Дальше, до самой кормы, тянулась ровная дощатая поверхность с мачтовыми дырами для грота и бизани.

Чуть левее, пришвартованный к другому причалу, дремал вполне законченный двухмачтовый красавец. Показав рукой на соседний корабль, Андрей тактично поинтересовался:

— Мы не ошиблись? Может быть, нам туда?

Громко зевнув и покачав головой, писатель приказал отдавать концы. Сонная команда с грехом пополам втянула на борт и намотала на кнехты швартовые канаты. Чаклыбин достал видеофон из висевшего на поясе футляра, нажал какие-то сенсоры. За кормой забурлила вода, и безмачтовое судно неторопливо двинулось в сторону выхода из бухты.

— Мотор! — догадалась Жюльена.

— Зря на блондинок наговаривают, — задумчиво проговорил Всеволод. — Именно так — на корабле установлен мотор. И вдобавок палуба почти вся свободна, так что можно будет погрузить нашу находку.

Невыспавшаяся дипломница немедленно выразилась: дескать, они даже ни кусочка сушеного дерьма не найдут, а подавно не видать им артефакта. Кораблик уже вышел из бухты, покачиваясь от встречного бриза. Не вступая в спор, Чаклыбин посоветовал гостям разойтись по каютам и продолжить отдых. Оценив разумность предложения, все так и сделали.

Андрей проснулся от просочившегося сквозь шторы слишком яркого света.

Удобства в каюте оказались еще примитивнее, чем в особняке, — раскладной походный биосортир и бачок с теплой водой. С другой стороны, судно строилось для чархиан, привычных к спартанскому стилю существования. Кое-как оправившись и умывшись, Андрей осторожно выглянул наружу.

Альганг отчаянно жарил, температура в тени была не меньше сорока цельсиев или сотни фаренгейтов, а в полдень станет еще горячее. Не раздумывая, Андрей надел светлый комплект-сафари с длинными рукавами и системой внутреннего кондиционирования. Широкополая шляпа и темные очки защитили морду лица от солнечных ожогов. В фулярах на поясе повисли видеофон и выкованный Робертом ножик-мачете.

Как и следовало ожидать, писатель и дипломница завтракали на мостике в тени тента, обдуваемые встречным потоком. По случаю знойного летнего времени меню составляли холодные блюда и напитки. Взяв окрошку и стакан ледяного пива, Андрей сел в свободный шезлонг. Держа руку на сенсорах переносного пульта, Чаклыбин сообщил:

— Будем на месте часа через полтора-два.

Кораблик делал не меньше двадцати узлов, оставляя по левому борту курортный пейзаж. Изумрудная полупрозрачность моря плавно переходила в ленту белой пены прибоя, дальше тянулся, взбираясь на холмы, золотой песок пляжа. За холмами зеленели джунгли, над водой носились большие птицы-рыболовы, между волнами время от времени появлялись большие плавники.

Раздражала только жара, даже аппетит пропал. Без удовольствия доедая содержимое миски, Андрей рассеянно любовался пейзажем, изредка посматривая на матросов-аборигенов, сидевших на циновках в тени надстройки. Возле них лежали гарпуны, а на боку Саши висела железка, похожая на абордажную саблю. Чархиане галдели по-своему, показывая руками на плавники и чешуйчатые спины океанских тварей.

— О чем они? — спросила Жюльена. — Порыбачить хотят?

— Наоборот. Боятся, что большой зверь на корабль бросится, — равнодушно откликнулся Чаклыбин, утираясь влажным полотенцем. — Андрюха, ты вчера забавные вещи говорил, будто собираешься написать об истории всю правду-матку, только правду-матку и ничего, кроме оной.

Не обижаясь на несерьезный тон, Андрей подтвердил:

— Именно так. Историю слишком долго фальсифицировали. Пришло наконец время описывать истинный ход событий.

— Другими словами, прежде все историки были дураками да подлецами, а ты у нас кристально честен и вообще образец высокой нравственности.

— Перегибаешь. — Андрей тоже утерся. — Я далек от идеала. Но в прошлом существовало политическое давление, многие источники были засекречены. Сегодня сняты почти все барьеры, мы получили свободный доступ к информации. Другими словами, сложились условия для беспристрастного поиска правды.

— Не хочу тебя огорчать, но не соглашусь, — проворчал Чаклыбин. — И прежде были честные люди, получавшие доступ к правдивой информации. А историю пишут через пень-колоду во все времена — и в стародавние, и в новейшие. История, дружище, непознаваема по определению.

Они заспорили, совсем забыв о существовании Жюльены, которая странно хихикала, слушая мужчин. Наконец блондинка не выдержала и напомнила, что ее дипломная работа называется «Причины ошибок в исторической науке». Чаклыбин удивился, но из вежливости поинтересовался, не поделится ли очаровательная спутница своими познаниями в этой области. Пропустив мимо внимания комплимент, она заговорила по писаному. Наверное, наизусть цитировала собственные тексты:

— История пишется людьми, которые в большинстве случаев бывают необъективны. Вокруг больших событий обязательно возникают всевозможные слухи, домыслы, легенды, которые проникают в исторические труды. Участников событий подводит память, тем более спустя несколько лет после случившегося. Даже составляя отчет через час после боя, генералы допускают фактические ошибки — например, из-за неполноты доступной информации. В результате разные люди по-разному описывают одно и то же событие, даже не имея умысла фальсифицировать историю. Подобные неумышленные искажения неизбежны, однако столь же вредны, как и сознательная ложь.

Затем она припомнила грубые ошибки на почве недопонимания истинной картины. Классический пример — Христофор Колумб, отрапортовавший спонсорам о путешествии в Индию, хотя его корабли причалили к берегам совершенно другого континента. Другой пример — все участники Курской битвы вспоминали, как отбивали атаки танков «Тигр», — даже на тех участках, где «Тигров» быть не могло.

Андрей подхватил, возвращаясь к задачам экспедиции:

— Вот и мой дед уверяет, будто подбил тарогский «Веспап», хотя у рагвенов их быть не могло. Я проверил ментовизором — действительно, похоже на «Веспап». Точнее, на следующую версию «четверки». Старик сумел сам себя убедить, что видел эти машины.

— Ложная память, обычное дело, — на удивление миролюбиво предположила Жюльена. — На его смутные впечатления накладывается видеоряд из кинофильмов, из книг, из рассказов других ветеранов. Так возникает синтетический образ, вытесняющий подлинные воспоминания. Искусство всегда создает упрощенные мифы, засоряющие историческую память. Литературные и видеосюжеты заменяют в массовом сознании реальные события.

Призвав коллег к объективности, Андрей напомнил, что тяжелый танк хорошо виден на видеокадрах, снятых в прицел «дырокола». Чаклыбин только покривился, но Жюльена запальчиво пересказала главу своего диплома, посвященную сознательным искажениям и фальсификациям исторического события. Самым невинным фальсификатом она считала распространенный среди солдат и младших командиров обычай включать в свои видеоархивы чужие, но красивые кадры. По ее словам, в каждой части были умельцы, монтировавшие для боевых товарищей подобные клипы. Бывало хуже: высокопоставленные командиры, желая оправдаться за неудачные действия, писали заведомо лживые рапорты, сваливая вину за поражение на соседей либо выдумывая многократное численное превосходство противника. К таким рапортам прикладывались фальсифицированные видеоматериалы и массивы компьютерной памяти, прошедшие более или менее умелое редактирование штабными специалистами.

Про такое Андрею приходилось слышать. Только в прошлом веке несколько заслуженных военачальников за подобные художества были разжалованы до майорского или полковничьего чина. Кое-кого потом восстановили в прежних званиях и объявили безвинными жертвами тоталитарных правителей вроде Чарманова и Енисейского. Историки третье столетие спорили, насколько справедливым следует считать приговор трибунала по делу «шести обманщиков»…