Ледяная арфа гангаридов - Вадим Арчер

– Душно, – Касильда принюхалась. – И воняет.

Шеба подошла к окну и открыла створки. В комнату ворвался свежий ветер. Касильда подошла вслед за ней и выглянула наружу. Башня была расположена над склоном речной долины, из-за чего ее и так немалая высота казалась просто головокружительной. Вид на речку, на зеленые пойменные заросли, на дорогу за речкой отсюда открывался прекрасный, хотя Касильда предпочла бы смотреть из окна в другую сторону – в сторону Саристана.

Девушки положили вещи наследницы на кровать. У них у самих не было ничего, кроме платьев, которые были на них во время похищения.

– Здесь нет шкафа, – обратилась к Шебе Зора.

– Вон крючки, – показала та на стену рядом с дверью. – Кроме того, одна кровать здесь лишняя, вещи могут полежать и на ней.

– Мне нужен шкаф, – потребовала Касильда.

– Он не пройдет в дверь. Потерпите, ваше высочество, в Ширане у вас будет все. Здесь не дворец, а военная крепость. Эта комната, как мне сказали, предназначается для знатных военнопленных.

– Значит, меня будут содержать как военнопленную? – возмутилась наследница.

– Не хуже, чем военачальников этой крепости. Еду вам будет носить кухонная прислуга, горшок вам поставят здесь.

– А мыться? Я привыкла каждый день купаться в бассейне. Мои платья провоняли в дороге потом. Неужели Дахат любит грязнуль?

– Хорошо, что вы беспокоитесь о том, что любит повелитель. Я узнаю, как обеспечить вам мытье.

Выходя, Шена заперла дверь снаружи. Касильда легла грудью на широкий каменный подоконник, свесилась из окна и внимательно оглядела стену под ним. Башенная стена, сложенная из крупных, гладко обтесанных каменных блоков, почти отвесно спускалась вниз. Наследнице стало ясно, почему на окне нет решетки – она была не нужна.

Зора обмела от пыли стул и подставила госпоже, затем отряхнула ее запачкавшееся спереди платье. Когда служанка в сопровождении двоих гвардейцев принесла еду, Зора потребовала выбить матрацы, принести чистое постельное белье и тряпку для пыли. Все ее требования были выполнены без задержек, здешняя служанка даже помыла пол в комнате пленниц. О них все же заботились, насколько было возможно в таких условиях.

Вечером пришла Шеба и сказала, что в крепости мыться негде, но наследнице можно будет выходить со стражей на речку.

– Ты хочешь сказать, что я буду мыться при мужчинах? – ужаснулась Касильда. – Что скажет Дахат, если узнает, что его солдаты видели меня голой? – Она успела заметить, какие слова лучше всего действуют на воительницу.

– Нет, с ними будет служанка с кухни. Они останутся за кустами, а вы отдадите ей одежду и после этого можете купаться, сколько захотите. Когда накупаетесь и оденетесь, служанка позовет их.

– Ладно. – Касильда удовлетворенно кивнула. – А долго я буду жить здесь?

– Месяц или чуть побольше. Путь в храм-оракул занимает две недели в один конец, но, возможно, повелитель задержится там на несколько дней.

– А потом?

– Он вернется сюда, и вы отправитесь в Тахор. К тому времени в столице все будет подготовлено к свадьбе. Распоряжения уже написаны, а завтра с утра я выезжаю туда, чтобы отвезти их.

Шеба ушла. Касильда обрадовалась, что воительница уезжает – эту женщину она не надеялась перехитрить. Но теперь ее не будет рядом.

XVI

– Она решила, что убегу я, – рассказывала Зора. – Ина нежная, трусливая, она из зажиточной семьи, а я совсем не такая, я родилась и выросла в семье рыбака. У моего отца есть родня среди дворцовой прислуги, и меня пристроили туда работать. Я понравилась госпоже, и она взяла меня в личные служанки.

Зора сидела, прислонясь спиной к одеялу, наброшенному на каменную стенку колодца. Пока ставили лагерь на ночь, она лежала рядом с колодцем на попечении Энкиля и пила воду. К тому времени, когда приготовили ужин, ей стало заметно лучше, она уже могла сидеть и разговаривать. Есть она отказалась, зато не выпускала из рук котелок с водой.

– Госпожа убежала бы сама, но ее стали бы искать, пока не нашли бы. А служанка – кто хватится служанки? Она еще не знала, как убежать, но стала готовиться сразу. Мы с первого же дня почти не ели хлеба – откладывали и сушили на свободной кровати, прикрывали платьями. Она все время смотрела, думала, как обмануть стражу.

Девушка поднесла ко рту котелок и отпила воды.

– Подумать только, там я проплыла под водой так долго, что чуть не захлебнулась. А здесь – ни капли. Я с детства хорошо умею плавать, поэтому госпожа решила, что я сбегу во время купания. В тот день мы взяли с собой узелок с сухарями и накидку, которую мне дали в крепости, – она приподняла оборванную снизу полу накидки. – У нас с Иной ведь не было никакой одежды, только свои платья. Я завернула узелок в накидку, словно это белье для переодевания, а когда мы шли к реке через кусты, госпожа оступилась, нарочно, чтобы отвлечь охрану, и я закинула все это в кусты.

Она прислонилась головой к колодцу, отдыхая. Четверо мужчин сидели вокруг нее, терпеливо дожидаясь продолжения рассказа.

– Может, тебе лучше лечь спать, – предложил Кэндо.

– Ничего, я расскажу. – Зора открыла глаза. – Там, на берегу, мы разделись и стали купаться. Потом госпожа с Иной вылезли из воды и не стали одеваться, а остались на берегу голыми. Госпожа сказала, что если стражники подглядывают, то они будут смотреть на них, а не на меня. Она заговорила с ихней служанкой, а встала так, чтобы та оказалась спиной к воде. Тут я нырнула и поплыла вниз по реке. Когда госпожа увидела, что я высунула голову у дальних кустов, она стала кричать: «Ой, моя служанка, моя служанка утонула!» Я нырнула и поплыла дальше. Стражники полезли в воду, куда показывала госпожа, но, конечно, ничего не нашли. Я спряталась в кустах и слышала, как она кричала на них. Потом они ушли, а я нашла узелок, надела накидку и пошла сюда.

Энкиль сочувственно погладил руку девушки:

– Зачем ты пошла этой дорогой, это же так опасно!

– Надо было спешить. Госпожа пробудет в Кай-Кеноре еще месяц, а потом ее повезут в Тахор. Не могла же я подвести мою добрую госпожу…

– Какую?! – перебил ее Энкиль. – Она же то и дело бьет вас по щекам! И ты говоришь, что она добрая?!

– Разве это побои! – пренебрежительно усмехнулась Зора. – Знал бы ты, как мать меня порола! За разбитую глиняную миску я по три дня отлеживалась. А госпожа не злая, она просто горячая. Ну, и рука у нее горячая, да это ничего. Она меня ни разу тяжело не прибила. Так вот, я подумала – у Дахата Шеба верная, а у госпожи я верная, и я послужу ей не хуже, чем она ему. И я пошла. Госпожа велела мне как можно скорее найти Корэма или Илдана из Лимерии, и попросить, чтобы ее освободили. – Взгляд Зоры обратился на Илдана. – Значит, вы уже знаете, что ее увезли к Дахату, ваша светлость?