Русская жизнь-цитаты 1-7 марта 2024 года - Русская жизнь-цитаты

March 04, 2024 10:50

Максим Осипов - Моя заметка в сегодняшней “Новой газете — Европа”,... | Facebook

Максим Осипов Две России: выборы после Навального Вчера, в первый день весны, в Москве на Борисовском кладбище похоронили Алексея Навального. А через две недели в России пройдут выборы, результат ко-торых известен: убийца Навального будет переутвержден ее президентом. Неис-числимы бедствия, вызванные им, — прежде всего для украинского народа, но также и собственного. Он убил и покалечил уже сотни тысяч человек, растлил миллионы, и не только в нашей стране — во всем мире. Putin is my nigga, America is shit! — прокричал недавно один молодой европеец, когда увидел мой российский паспорт, — какому, при каких обстоятельствах он подвергся воздействию? Начатая диктатором война и политические репрессии сделали свое злое дело: из всего множества слоев населения, культур, из всего многообразия Россий оста-лось лишь две: та, что равнодушным молчанием, а то и громкими криками под-держивает режим, и другая, гонимая, которая режиму противостоит. Страна сде-лалась черно-белой и останется таковой до окончания войны и тирании, то есть — пока жив он, человек с пустыми глазами, нехорошим смешком и мертвой душой. За четверть века правления страной он на наших глазах — и при нашем попустительстве — превратился в сгусток нерефлексирующего зла, словно при-нялся выполнять замысел дьявола — уничтожить мир и себя, как убивает себя раковая опухоль, уничтожая хозяина. Но — хватит о нем, об антигерое, вспом-ним — и будем помнить всегда — героя настоящего, Алексея Навального. В своей недлинной (47 лет) жизни Навальный совершил множество разнооб-разных дел. Однажды и мне довелось принять в них участие, весьма скромное, — когда в 2013 году его вдруг допустили к выборам мэра Москвы в качестве канди-дата: мы тогда встретились и проговорили часа полтора о проблемах здраво-охранения и не только о них. Помню, что опасался встретить юного Ельцина, ясно сознающего свою избранность, — такого, от которого легко ожидать похлопыва-ния по плечу, — а увидел молодого человека, который хочет и готов учиться. Ни в один из моментов не было ощущения, что ему нельзя возразить, нельзя сказать “нет”. О делах и поступках Навального, обо всей его жизни напишут другие — те, кто знал его хорошо. Но — “жизнь кончилась, и начинается житие” — и в центре этого жития находится главный подвиг Навального: добровольное возвращение в Россию после чудесного исцеления в Германии. Несколько месяцев назад один известный гуманитарий, профессор, автор множества книг, публично высказался в том духе, что все мы, мол, совершаем ошибки, совершил ошибку и Алексей Навальный, добровольно отдавший себя в руки своих гонителей-отравителей. И голос его, сказал гуманитарий, теперь не слышен, а ведь мог бы остаться на Западе, организовать газету или университет. Я попробовал возразить (если чей-то голос и слышен, то именно его, Навально-го!), но, как оказалось, гуманитарий и крестную смерть Спасителя считает ошибкой (тоже мог бы, вероятно, что-нибудь основать, например больницу). Не помог и школьный, хрестоматийный Некрасов: Не говори: «Забыл он осторожность! Он будет сам судьбы своей виной!..» Не хуже нас он видит невозможность Служить добру, не жертвуя собой… Что же, чужая лихость одних веселит, будоражит, других — раздражает, злит. Преодолеть обывательскую реакцию на чужой подвиг непросто, чаще всего не-возможно. — Ах, зачем он не остался на Западе? — А зачем Мария Колесникова порвала свой паспорт? А зачем Мандельштам сочинил антисталинские стихи? Глуп был и горяч, не иначе, не то что мы. Имея это в виду, я весной 2021 года написал заметку, посвященную той же те-ме — возвращению Навального. Было много опасений за него, но оставалась надежда. Заметка моя называлась “Молодец, держись…” «Когда 13 января 2021 года стало известно о намерении Алексея Навального вернуть-ся в Москву, я вспомнил, как однажды был в цирке, где среди прочих выступали кана-тоходцы. Высоко-высоко по почти невидимому канату шел мальчик-подросток. Ор-кестр молчал, и публика тоже. От страха за юного канатоходца у меня самого закружи-лась голова. И тут в полной тишине раздался детский голос: “Мальчик молодец! Дер-жись, мальчик!”. То же чувство головокружения и желание крикнуть, как тот ребенок, вызвала новость о возвращении Алексея Навального в Москву. В те январские дни любование Навальным, столь недавно чудесным образом исце-лившимся, перевешивало в нас чувство страха. Этот знает что делает — так казалось. Его сравнивали то с Наполеоном на Аркольском мосту, то с Иваном, героем русских сказок, то даже с пушкинским Самозванцем (Хранит его конечно провиденье; / И мы, друзья, не станем унывать) — словом, с человеком избранным, наделенным чувством судьбы. Это ощущение еще усилилось, когда по прилете в Шереметьево Навальный безошибочно выбрал место для интервью — на фоне изображения башен и куполов московского Кремля — последнего своего интервью на свободе. Рассматривая фотографии Алексея Навального и его жены Юлии, мы думали вот о чем: а ну как у нас есть шанс увидеть эту красивую молодую пару на вершине политиче-ской власти? Сделали же мы своим символом, знаменем Пушкина — веселого гения в стране, где с избытком водились гении, но куда более сумеречные. Тираны (не только российские) — люди, как правило, некрасивые, низкорослые, с отечными, нездоровы-ми лицами, маленькими заплывшими глазками, лишенные радостей семейной жизни. Каким контрастом смотрелись на их фоне Алексей с Юлией! Легкость, остроумие Навального, его способность к экспромту — качества, которые ярче всего проявились в знаменитом его разговоре с незадачливым химиком-отравителем, услышанном миллионами пользователей Интернета. Многие еще помнят прилет немца Матиаса Руста на Красную площадь вечером 28 мая 1987 года. После разговора Навального с химиком возникло то же чувство, что и трид-цать три года назад: жизнь будет иной, границы неизбежно рухнут, форточка распах-нулась и не захлопнется. Всесильные, страшные Органы были выставлены в смешном и нелепом свете, артисты огромного мужского обаяния — так казалось — уже не ста-нут изображать разведчиков в кино, да и те прыщавые мальчики, что собираются по-ступать в училища ФСБ, тоже, возможно, задумаются, стоит ли это делать. — Почему вы не показываете судью, она — что там у вас, голая? — спрашивает Наваль-ный уже в суде: каково должно быть присутствие