Карты миров. Дети Соловорана - Елена Витальевна Пономарева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну пока мы с костюмами их возились, прилетела армада. Часть волосатых оделась в починенные доспехи, мы поднялись в воздух. Жалкая кучка против черной тучи. Я видел штук пятьдесят грузовых суден. Значит, еще деток везли. Со сломанных костюмов установили пушки наверху наших кораблей.
Началась беспорядочная пальба. Мы крутились и вертелись как могли. Поскольку были более мобильные, заходили и с верху и снизу. Десятка два сбили. А потом они внезапно развернулись и ушли.
Потянулись смены восстановления. Дили вернулась и взялась за создание рукописей. Чертежи реактора мы оставили местным. Заложили основы нового города. Руководили запечатыванием радиоактивных элементов в горе. Потом взяли себе летающую лодчонку. А дальше вы все знаете. Мы решили, что наше время вышло. Теперь это был их путь. К моменту, когда Вварайя решится вернуться, у них будет огромная армия и флот. Теперь эти волосатые знают, за что будут бороться, и я за них спокоен».
Капитан замолк. Потом, он поджал губы и продолжил: «Что-то мне подсказывало, ребята, что успокаиваться было рано. Но все же, и Рийто, и Лиид были целыми и невредимыми. Чего еще большего можно было желать? Только чтоб девочка не уходила. Мы не могли теперь смотреть на нее как на простого ребенка. Это был настоящий взрослый человек. Лидер. Личность.
Я отпускал ее с тяжелым сердцем, когда она спускалась вниз. Уплывала на простой шлюпке, раскачиваясь как в прощальном танце по лазоревым волнам. Её худая спина не сгибалась, не тряслась от страха. Она была прямой и гордой, как стрела. Я видел, как девочка исчезает в темноте горы со своими верными спутниками – тархе и орлом. Как похоронная песня, зазвучал вой, пронесшийся над пиком горы. Он заставил наши волосы встать дыбом.
Внезапно налетевший ветер стал сдувать корабль в сторону…или он сдувал остров?…
Глава 35. Свадьба
«Я знал, что мы еще встретимся, чувствовал, что в нужный час меня призовет судьба ей на помощь. Но пока я могу помочь, лишь остановив Вварайю. И я пойду и становлю его».
И тут, к удивлению всех ребятишек, Шуе достала какой-то сверток. Там лежал медальон.
«Это мой медальон! Как он у тебя оказался? Девочка, что, умерла?» – Дагон был настолько поражен, что не заметил, как схватил и сильно трясет старушку. Он смотрел на медальон как на какую-то жабу.
«Дагон, тише, ты мне сейчас все кости переломаешь!». Капитан остановился. «Прости меня, Шуе. Я просто отдал его девочке в надежде, что он защитит её».
«Все верно, Дагон. Но когда Иверия, моя бабушка делала его, то она заложила в него одно удивительное свойство. Если этот медальон продать или потерять – ты лишишься удачи. Но если ты пожертвуешь его, он не заберет твою удачу. Он будет защищать того, кому он пожертвован, как твоя преданность. А потом вернется к Иверии. И будет дожидаться тебя. Дагон, бабушка знала».
«Ты лжешь! Как ты можешь быть ее внучкой, если у нее не было детей?»
Шуе загадочно улыбнулась. «А ты уверен?»
Капитан внезапно осекся. Он надолго замолчал. «Ты моя внучка?»
«Да». – просто ответила Шуе. «Странная штука – время». Она улыбнулась. «Вероятно, время, проведенное тобой и твоей командой на поверхности водного пояса было равносильно долгим годам у нас. Дагон. Моя бабушка была мудрой женщиной. Возьми этот дар от нее. Хотя бы как добрую память. Мой род стерт с лица земли вместе с моими сыновьями».
Дагон протянул руку и, взяв медальон, обнял старушку. По извилистой сетке морщин ее текли нити слез.
На следующий день они ждали в дом Гора, жениха Карсны. Весть о скорой свадьбе быстро разлетелась по нескольким селениям. Родичи молодых собирались теперь почти каждый вечер после домашней работы, обсуждая предстоящее событие.
Карсну, несмотря на отношение отца, в семье любили. Родичи уже решили, что соберут в приданное ей крепкого телёнка, несколько барашек и дойную козу.
Вождь сидел мрачным в своём доме, неподвижно уставившись в холодный очаг. Последнее время он пристрастился к березовой водке и был постоянно не в духе. «Если бы не эта старая ведьма Шуе, я бы ему показал, – часто думал он, – как только Шуе уйдет к духам, чужак останется один, тогда посмотрим…».
Мать же девушки, в один из вечеров, сидя за перегородкой, при тусклом вечернем свете, внимательно осматривала припасенные для дочери вещи, стряхивая с них засохшие стебли соломы. Две крапивные юбки, длинные рубашки, две пары чулок и её гордость – кожаные башмаки, были помещены в холщёвый мешок. Завернутая в льняные полотенца деревянная посуда, билась друг о дружку, издавая мягкий приглушенный звук – звуки предстоящих перемен. Драгоценная брошь тоже была на месте. Когда-то давно эту вещь ей подарил ее возлюбленный в качестве подарка на помолвку. Любовь прошла вместе с уважением, но вещица осталась. И теперь будет хорошим приданным для дочери. От этого стало чуточку теплее на сердце. Женщина улыбнулась, убрала вещи и вышла на улицу.
А там родичи невесты чистили большие котлы, в которых с самой ночи должно было готовиться свадебное угощение. Мясо убитого Гором, оленя было накануне укутано листьями и травами. Оно томилось в большом чане, почти полностью закопанном в землю. Ароматы готовящегося варева далеко разносились по округе. Смешиваясь с запахами горящего кизяка, они били по ноздрям голодных собак, вызывая у них желудочные судороги. Мелкая зеленоватая на вид крупа, залитая студёной водой, набухала в чане. Это был традиционный гарнир к оленине. Привычные к открытому огню женщины выпекали в горячей золе маисовые лепёшки. Они ловко переворачивали голыми руками подгоревшие диски хлеба, не отворачиваясь от взлетающих искр.
Много приехало гостей, кто по воде, а кто по суше. Предприимчивые торговцы прибыли до свадьбы за неделю,
