Папа, мама, я и Сталин - Марк Григорьевич Розовский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ты извини меня, Лидука, но что ж поделаешь, приходится побыть немного на твоем иждивении. Неловко мне это и очень горестно, признаюсь тебе… Чувствую, что отрываю кусок от тебя и Марика. Вышел приказ Наркома об улучшении питания, о создании своей продовольственной базы, может быть, в скором времени действительно улучшат это дело, к тому же я понемногу крепну, что называется — становлюсь на ноги, благодаря твоей поддержке (организм был сильно истощен), и тогда можно будет прекратить посылки, нужды в них не будет. А пока что, теряя всякий стыд и совесть, я принимаю твою помощь с несказанной благодарностью.
Пришли мне, пожалуйста, бандеролью книги, которые я просил. Ты правильно поняла, что мне нужно: по учету, планированию, сметному делу. Подбери такую литературу и пришли. Да, еще нужно по теории бухгалтерского учета и по технормированию. Много книг, конечно, не надо, а самые интересные для меня.
Ты спрашиваешь, что я должен Пете? Он дал мне 350 р. Половину я отдал Г.Л. Из вещей он дал мне полушубок, 2 ватных костюма (один тоже для Г.Л.), носов, платочки, носки, пару белья (их я тоже поделил с Т.Л.). Одним словом, я полагаю, что нужно ему отдать рублей 400. Поблагодари его от моего имени и передай ему и Н И. привет.
Неужели Н И. не может побывать у Анастаса Ивановича? Ведь он обещал мне это. Пусть расскажет про меня, он ведь все знает, как и что состряпано.
Из моей большой жалобы (черновика того, что я посылал с парохода с Нарышкиным, — кстати, что слышно о нем, так и не приехал? — видно все мое дело, ты знаешь, что нужно делать, какие документы нужно собрать и передать Прокурору). Читала ли ты все это и что, конкретно, делается? Ты пишешь, что Роза подала жалобу 15/II. Но это подано в обычном порядке, а нужно найти пути, чтоб разговаривать лично с Прокурором Союза и с Наркомом. Некоторые этого добиваются, иногда дела пересматриваются, везут на пере-следствие. Подавала ли ты и сестры от своего имени заявления? И вообще, могу ли я надеяться на что-нибудь? Прошу тебя писать мне об этом возможно конкретнее, чтоб я мог ориентироваться. Почему Паша не советует мне больше писать жалобы? Ну, хорошо. Заявления поданы, а теперь что? Ждать пока их там в порядке очереди, через полгода разберут и… откажут? Надо ведь что-то делать.
Ты понимаешь, Лика, как обидно и тяжело сидеть с таким клеймом в то время, как не совершал никакого преступления… Ты ведь знаешь!
Ликин, я послал тебе доверенность на получение облигаций на 800 рубл., что оставались в Камчатстрое, но в 1939 г., как невостребованные мною, были сданы в доход Государства. Я написал заявление в Главн. Управл. Гострудсберкасс и Госкредита Наркомфина СССР о возвращении мне облигаций, т. к. я их не востребовал не по моей вине, а потому, что был в тюрьме. К заявлению приложил справку Петропавловской Сберкассы № 611 от 2b/X. 40 г. о том, что действительно мои облигации займа Укрепления Обороны СССР на 800 рубл. были у них на хранении и сданы в 39 году в доход Государства. В заявлении я писал, чтоб облигации выдали тебе. Я просил мое местное командование, чтоб выслали тебе и доверенность и заявление, но не знаю, как сделано. Возможно, что заявление направлено прямо в Гл. Упр. Сберкасс, а тебе вышлют только доверенность. Во всяком случае, ты пойди туда и постарайся вернуть облигации.
По поводу облигаций, что забрали при аресте, я вновь написал жалобы Прокурору Краслага и Прокурору Хабаровск, края. Как только облигации поступят, я их перешлю тебе.
Почему ты получила только 2/3 пая из РЖСКТ? Что нужно сделать, чтоб получить остальное?
По поводу свидания, я на днях подам заявление. Не знаю, разрешат ли? В лучшем случае разрешат на 2–3 часа. Ну, что успеешь за это время? Но хоть бы дали эти 2–3 часа, приедешь, может быть, добавят еще пару часов, а то ведь нет уверенности, что, вообще, разрешат… Подай от своего имени заявление Нач-ку Гулага НКВД, объясни положение, что мы 3 !/2 года не виделись, проси разрешить длительное свидание на 2–3 дня хотя бы. Постарайся, может, пройти сама к нему и лично просить об этом. Если откажут там, обратись в Прокуратуру, напиши на имя Наркома Л. П. Берия.
Если разрешат свидание, я вот не знаю, Лидука, ехать ли тебе с Мариком? Ты конечно, понимаешь, как я хочу его видеть, но, во 1) я не хочу, чтоб Марик видел меня в заключении, — это может произвести на него тяжелое впечатление и запечатлеться слишком сильно в его детской душе;
Во 2) дорога очень тяжела: Паше пришлось ехать обратно до Красноярска в бесплацкартном поезде, там — пересадка и до Москвы опять в бесплацкартном поезде. Ты представляешь, что получится с тобой и с Мариком от такой поездки? Нельзя подвергать его такому риску. Кроме того, Ликин, ты приедешь с ним, приедешь на свидание. Оно будет в маленькой комнатке специального домика свиданий. Марик будет тут же с нами. Можно ли будет при нем обо всем переговорить? Не слишком ли тяжела ему будет сцена нашей встречи и расставания?
Поэтому, с болью в сердце, я склоняюсь к тому, чтобы ты, если ты поедешь на свидание, не брала с собой Марульку. И не надо готовить его к поездке, не возбуждай его к этому. Ладно, Лидука?
Твоего приезда, нашей встречи я жду с нетерпением. Это самое большое мое желание сейчас, осуществление которого, к сожалению, никак от меня не зависит. Добивайся и ты — в Москве. Теперь, Ликин, о самом главном.
Да, я писал тебе, что ты должна чувствовать себя свободной в своих действиях, поступках. Я писал это, обливая свое сердце кровью, заглушая в себе все личное. Я любил тебя всегда глубоко и сильно. Вся моя жизнь с 1930 г. связана с твоей. Ты знаешь, мою любовь и привязанность к тебе. Мы вместе переносили тяготы твоей учебы, я делил с тобою все, что было у меня. Мне кажется, что я. был хорошим мужем тебе и товарищем. Ни разу, никогда
