Неудача в наследство - Светлана Романюк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отец Авдей умолк, бережно провёл рукой по корешку ближайшего фолианта и переключил своё внимание на Анну:
— Ты присаживайся, милая, пиши, — сказал он.
Аннушка устроилась за столом. Разложила перед собой выполненные в зале наброски и принялась за работу. Сперва хмурилась и прилагала определённые усилия, чтобы не отвлекаться на пристальный, прожигающий насквозь взгляд Михаила Николаевича. Затем полностью погрузилась в работу. Почти два часа в комнатке стояла тишина, нарушаемая лишь лёгким поскрипыванием остро заточенного пера, да редким покашливанием отца Авдея. Наконец Аннушка поставила последнюю точку. Взмахнула листом, торопя чернила высохнуть быстрее, сложила всё написанное и протянула Михаилу вполне солидную пачку.
Михаил с жадностью ухватился за бумаги, и в тот же миг и он, и сама Анна синхронно вскрикнули, отдёргивая руки, как от огня. Листы отчёта, над которым столь долго сидела видящая, разлетелись по всей комнате.
Аннушка крутила рукой и дула то на ладонь, то на тыльную сторону кисти, сквозь навернувшиеся на глаза слёзы отмечая, что и там, и там количество чёрточек уменьшилось и теперь их не три, а две в каждом Знаке.
Михаил тоже дёргал рукой, разглядывал знак. Дуть не дул, но что-то очень экспрессивно сквозь зубы нашёптывал.
Отец Авдей удивлённо смотрел на живописно разбросанные бумаги и на молодых людей, которые трясли ладонями и шипели разгневанными кошками.
Глава 51. И вновь почтамт
Лошади бодро месили дорожную грязь копытами. Чавкая колёсами, резво катилась коляска. Небольшие лужицы подмигивали путнику солнечными бликами. Гроза накануне смыла всю пыль, и кусты вдоль обочины приветливо помахивали чистыми зелёными листьями-ладошками. Михаил, не обращая внимания на окружающий его пейзаж, спешил к почтамту. Он бережно прижимал к себе увесистый пакет с документами. Идея обратиться за помощью к Кречетовой оказалась очень даже неплохой. Заключение видящей действительно добавило солидности посланию, теперь можно и в комитет отправлять, и даже самому Ромадановскому на стол подавать.
Михаил поскрёб ладонь, Знак слегка зудел. Не самые приятные ощущения, но по сравнению с теми, что довелось испытать в кабинетике отца Авдея, вполне терпимые. Ему, Михаилу-то, ещё ничего, а вот видящей вообще двойная доза досталась. И это, кстати, очень странно. Почему у неё Знак с двух сторон, а у него только с одной? Из-за дара? Спросить нужно при случае. Михаил невесело усмехнулся. Перечень того, что нужно спросить у Кречетовой, рос не по дням, а по часам. Ну хоть первое условие узнал, а заодно и выполнил. Вернее, она выполнила.
Когда разлетевшиеся листы заключения осели на горизонтальных поверхностях, а острая, но, хвала Шестиликой, кратковременная боль в руке утихла и сменилась чувством лёгкого жжения и зуда, Михаил услышал, как Кречетова произносит:
— Если в течение следующих двух недель я с тем делом справлюсь, что до того вы лишь мужчинам прочили… Так вот о чём в пари речь шла!
— О чём же? — живо откликнулся Михаил, всем своим видом излучая живейшую заинтересованность и озабоченность.
— Вот об этом! Первое условие, смотрите, оно в тот момент выполненным зачлось, когда я вам заключение передала! Вы, видно, до того, как ко мне обратиться, считали, что это только мужчине под силу.
— Ну не то чтобы под силу, скорее по чину… Но в целом, возможно, вы правы… Как там дословно в условиях было?
Кречетова вскинула на него удивлённый взгляд, но начала послушно повторять условия:
— Если в течение следующих двух недель я с тем делом справлюсь, что до того вы лишь мужчинам прочили, а вы женскую роль…
— Это что здесь происходит?! — неожиданно громыхнуло со стороны отца Авдея. — Это что за Знаки у вас мерзостные?! Что это вы в храме, да при слуге божьем обсуждать удумали? Бесстыдники!
Молодые люди умолкли и ошарашенно уставились на разгневанного священника. Тот возмущённо топорщил седую бородёнку и метал из небесно-голубых и до той поры ласковых глаз гневные молнии.
— Но… спор это просто. Пари магическое, — растерянно залепетала Анна.
— Пари, — увереннее подал голос Михаил. — Ничего аморального или противозаконного! Просто пари! Его, конечно, запрещали рескриптом императора, но было это пару веков назад. Рескрипт этот сам император тогдашний и отменил. И что же в нём аморального? Сам Рыжов признал это вполне невинным и даже достойным развлечением для молодых людей! Я его труд «Увеселения и игрища для душ молодых» неделю назад читал. Нуднейшее и пристойнейшее произведение!
— Пристойнейшее?! У вас какой символ в центре изображен?
— Судьба, — пожав плечами, ответил Михаил.
— Рок, — тихо поправила его Анна.
— Рок, — подтвердил отец Авдей. — Судьба — это Шестиликой лик. У вас Рок — Девятиликого символ. А разве ж можно что-то пристойное под взором Девятиликого сотворить?
— Да какая разница?! Рок или Судьба? Законов, заключив пари, мы не нарушили! — вспылил Михаил. — Ни людских, ни божеских. Девятиликий — дитя Шестиликой! Любимое и единственное. Не нам воротить нос от того, кто под крылом Шестиликой, плоть от плоти её!
Отец Авдей посерел, угас как-то сразу.
— Законов не нарушили, — признал он. — Но старика уважь. Сделай милость, не сверкай Знаком и пари своё в ином месте обсуждай.
Анна послушно спрятала руку в юбках. Михаил тоже решил, что пари можно и без свидетелей обсудить. Не к спеху. Важнее дела имеются. Споро собрал разбросанные листы и попросил Анну в двух словах объяснить, о чём в них речь шла. Та не подвела, тотчас же взялась за объяснение.
Даже прочла короткую лекцию о способах активации Знаков. Говорила, нужно признать, доходчиво и в основном по существу, учитывая, что Михаил и без того в курсе, старалась просто напомнить.
Все Знаки условно делились по времени активации на мгновенно-цельные и ступенчато-фрагментарные, а по источнику активации на те, что активировал непосредственно видящий, и те, что зажигались посредством активатора. Нет, конечно, оснований для классификации было гораздо больше, как, впрочем, и видов, и подвидов Знаков. Даже исключения случались, классификации не поддающиеся. Но обычно этих двух признаков хватало, чтобы основную массу Знаков описать и учесть.
Вот, например, тот знак, что на руках у спорщиков красовался, был мгновенно-цельный. Его видящая по уже известному шаблону создала и одномоментно активировала. При этом в шаблоне уже имелся элемент, отвечающий за видимость символов.
