Малышка для мажора - Аделина Дэвис

- Нет, спасибо, мы уже уходим. Нам пора. Пока, Олечка, я к тебе ещё приду. Может, если повезёт, то уже после реабилитации.

- Представляете, только что пришли деньги, которых не хватало до полной суммы. Так здорово! Скоро моя девочка сможет полностью поправиться! – делится с нами радостной новостью ее мама.

- Да, это действительно здорово, - от Яны.

Провожает нас до двери. И вдруг спрашивает:

- А как вы говорите, вас зовут, молодой человек?

Лишь улыбаюсь. Мне не нужны почести. Если бы не Снежская, я бы об этой девочке даже не узнал.

- До свиданья. Выздоравливайте.

- Его зовут Егор Александрович Костров. До свиданья, Мария. Я обязательно к вам ещё наведаюсь.

- Так получается, от него и был платеж. Спасибо вам огромное! – кричит она уже в подъезде, когда мы спускаемся вниз по лестнице.

- Почувствовал, как очищается карма, Костров?

Прохожусь по ее лицу взглядом. Обожаю эту своенравную девочку.

- Когда ты рядом, она прям светится. Мне кажется, ты делаешь меня лучше? Нет?

Она приподнимет одну бровь, слегка улыбаясь.

- Тебе нельзя от меня отходить. Вдруг я снова ее засру...

- Эт ты можешь, - претензионно мне.

Глотаю обвинение. Заслужил.

Открываю снова ей дверь. Но она, зная о моих шаловливых пальцах, поворачивается ко мне лицом и садится боком, поднимая ноги.

Так самодовольно ухмыляется, как будто выиграла соревнование.

Ох, детка, не с тем играешь. Я слишком азартный. А когда на кону ты, тут кровь из носу, но победу одержу я.

Склоняюсь к ней и ныряю под шапку. Ловлю пухлые губки, сминая их своими. Толкаюсь языком, уходя в свой персональный рай…

Ее протест тонет в моем стоне.

Какая же ты вкусная, моя девочка. Не могу тобой насытиться.

Жру ее губы, пока не заканчивается кислород в лёгких. Отрываемся друг от друга, тяжело и горячо дыша.

Каждый раз так, соприкасаемся губами и с нами начинает происходить что-то нереальное. Пожалуй, это и есть та химия, про которую говорил брат.

Хрен знает из-за чего, замыкается в себе. Слишком надавил походу.

Не простила меня еще.

Везу ее домой в гробовой тишине. Пытаюсь начать разговор на нейтральную тему, пока едем, но она лишь качает головой, не собираясь дискуссировать. Оставляю попытки сближения. Пока.

Также молча выходит из машины, не проронив ни слова.

С тяжелым сердцем смотрю, как за ней закрывается дверь подъезда.