По замкнутому кругу - Виктор Михайлов

ПО ЗАМКНУТОМУ КРУГУ

Версия Никитина оказалась верной, но… Мерлинг ушел.

Появление Мерлинга на квартире Столярова свидетельствовало о том, что он шел по следу Никитина. Бывает так, что зверь идет по следу охотника — это замкнутый круг.

Выехав в Москву, Никитин затребовал из отделения милиции дело «Об убийстве на Лесной улице».

Дома Ксении не было, она еще не вернулась с работы.

Никитин принял душ, переоделся, сел к столу и взял перекидной календарь. Десятое число. В этот день Мерлинг посетил Столярова, а в ночь с десятого на одиннадцатое вспыхнул пожар в поселке Красные сосны. «Серый» почуял опасность и покинул берлогу.

«Но кто же, кто предупредил Мерлинга о грозящей ему опасности? — мучительно думал Никитин, и вдруг точно пелена упала с его глаз: — Штаудэ! Разумеется, прелат предупредил Мерлинга. „Серый“ проверил, убедился в том, что мы идем по его следу, и скрылся, заметая следы».

Раздался телефонный звонок. Сняв трубку, Никитин узнал голос полковника Каширина.

— «Макс» начал давать показания, — говорил полковник. — Пока ничего нового. Но записка, изъятая у него при аресте, дешифрована. Я послал за тобой «Волгу».

Уже сидя в машине, Никитин думал о том, что ничего нового «Макс» сообщить и не может, вся его «деятельность» перед ними как на ладони.

«Теперь потянутся, — думал он, — до бесконечности длинные допросы с соблюдением всех процессуальных норм, в то время как сердце требует скорого и справедливого возмездия за все преступления».

Мысленно Никитин представил себе кабинет Михаила Нестеровича и беседу с Дусей парторга, этого беспокойного и влюбленного в жизнь человека. Вспомнив людей, с которыми ему довелось встречаться на заводе, Никитин перестал тревожиться за судьбу Филатовой. «Как бы ни была надломлена ее жизнь, — подумал он, — коллектив поддержит Дусю в эти трудные для нее дни».

— Товарищ майор, приехали, — напомнил ему шофер.

Не дожидаясь лифта, Никитин взбежал на четвертый этаж и постучал в дверь кабинета.

Полковник молча пододвинул к нему лежащую на столе дешифровку:

КИСЛОВОДСКЕ ПАРКЕ ИСТОЧНИКА

КАЖДОЕ ЧЕТНОЕ ВОСЬМИ ДЕВЯТИ УТРА

Никитин прочел и отложил дешифровку.

— Я знаю, Федор Степанович, что ты устал, — сказал полковник. — Ликвидацию «Серого» можно поручить другому…

— Сергей Васильевич, у меня с Мерлингом особые, я бы сказал, личные счеты. Да и о моей усталости говорить преждевременно, — возразил Никитин.

— Самолет на Минеральные Воды уходит через два часа. Оперативная группа, в том числе капитан Гаев, уже на аэродроме. Завтра четное число и…

— Понимаю, товарищ полковник. — Никитин поднялся с кресла.

— Получите командировочное предписание, товарищ майор, и выезжайте на аэродром. В вашем распоряжении, — полковник посмотрел на часы, — один час пятьдесят минут.

— Разрешите идти?

— Идите! — Уже у двери, остановив Никитина, полковник предупредил: — Без лихачества! Все рассчитать и продумать. «Серый» — матерый волк, он будет защищать свою шкуру до последнего патрона. Свидание «Максу» назначено им в самом людном месте, в часы, когда все отдыхающие собираются возле источника. Будь осторожен, — закончил полковник.

Самолет приземлился в двадцать один час. На кавказских Минеральных Водах Никитин никогда не был. Предстояло тщательно изучить Кисловодский парк и прилегающие улицы. Парк, как выразился Гаев, оказался «сильно пересеченной местностью», растянувшейся в длину почти на шесть километров.

Отказавшись от мысли завтра же взять Мерлинга, они отправились спать в гостиницу «Эльбрус», где им был забронирован большой пятиместный номер.

На следующий день утром, захватив из гостиницы полотенце, с беззаботным видом отдыхающего Никитин подошел к источнику.

Близкие громады синеющих гор, прозрачный воздух, аромат цветов, яркие краски женских нарядов, оживленная сутолока, смех порождали чувство какой-то непривычной легкости.

Гаев, смуглый человек в расшитой украинской рубашке, потягивая из стакана нарзан, сказал вполголоса, наклонившись к Никитину:

— Боюсь, что эту командировку нам засчитают за отпуск.

Не ответив, Никитин медленно пошел по аллее парка.

К девяти часам парк опустел, это было время завтрака в санаториях.

Время, назначенное «Максу», прошло, а «Серый» так и не появился. Фотографии Мерлинга были у каждого из них, но ни одного человека, даже отдаленно похожего на Мерлинга, они не встретили.

Весь этот и следующий день оперативная группа употребила на изучение парка и прилегающих улиц. Попытка через управление милиции получить справку о местожительстве Доброхотова-Столярова-Осокина не дала никаких результатов. Можно было предположить, что Мерлинг пользовался документами другого, неизвестного им лица или же жил на частной квартире без прописки.

В следующий четный день к восьми часам утра они были в парке. Сидя на скамейке возле главного источника, Никитин внимательно присматривался к отдыхающим. Слева от него сидела женщина в желтом сарафане. Доставая из сумочки шоколадные конфеты, дама отправляла их в рот и поучала свою соседку, худую, анемичную женщину в вязаной кофте, тому, как нужно организовать голодную диету. Справа, спиной к нему, на самом краю скамейки сидел пожилой человек с махровым полотенцем, свернутым рулоном, в больших темных очках, предохраняющих глаза от солнца. Надо полагать, что у него болели зубы, он прижимал платок к левой щеке.

На золотых часах-браслете сидящей рядом с ним соседки стрелки показывали восемь часов тридцать минут.

«Сколько еще может продолжаться эта трепка нервов?» — подумал Никитин, и в это мгновение почувствовал у пряжки ремня наручных часов легкое покалывание тока. Это были позывные.

Он посмотрел на циферблат, закрытый предохранительной металлической сеткой, и, бросив: «Черт, опять остановились!» — приложил часы к уху.

— Товарищ майор, — услышал он, — посмотрите справа от вас на гражданина в очках.

Никитин почувствовал, как напружинилось его тело, словно готовясь к прыжку, но, ничем не выказав волнения, он посмотрел вправо. Не меняя позы, человек в черных очках сидел к нему спиной. Майор вынул из кармана папиросу, похлопал по карману и, не обнаружив спичек, сказал, обращаясь к соседу справа:

— Простите, товарищ, нет ли у вас спичек?

— К сожалению, не курю, — вежливо ответил он, повернувшись вполоборота.

Дама в сарафане протянула Никитину коробок.

— Я курю, чтобы не полнеть, — пояснила она.

Прикуривая, Никитин заметил, что пальцы его рук дрожат. Он медленно, не спеша поднялся и хотел было двинуться вправо, чтобы, вернувшись обратно, лучше рассмотреть лицо своего соседа, как вдруг…

— Простите, товарищ, нет ли у вас спичек?

Вы скажете, это случайность? Да, случайность! Глупая, нелепая случайность, которую невозможно было предвидеть: навстречу ему, широко раскрыв объятия, шел инженер-полковник в отставке Петр Михайлович Шабров.

— Никитин! Друг! Фе-дор Степанович! Какими судьбами? — тянул Шабров своим рыдающим, с хрипотцой басом, затем, выпятив для поцелуя губы, он ринулся вперед.

Не поворачиваясь, гражданин с махровым полотенцем размеренным шагом уходил в сторону Сосновой горки.

Майор, включив в боковом кармане УВЧ, быстро пошел за уходившим гражданином.

Если это действительно Мерлинг, то весь так тщательно разработанный оперативный план летел к черту!

Стараясь не потерять из виду гражданина с махровым полотенцем, Никитин все быстрее шел в сторону Сосновой горки, отдавая по УВЧ команду:

— Я — «Байкал»! Внимание! Белый апаш, бутылочного цвета костюм, темные очки, в руке махровое полотенце. Есть предположение, что это «Серый»! Внимание! Я — «Байкал»! Капитан Гаев и сержант Васильев, держитесь слева! Лейтенанты Паранян и Обрезов — справа по берегу Ольховки!

Гражданин в бутылочном костюме шел не оглядываясь, быстрым ровным шагом. Расстояние между ними не уменьшалось, но и не увеличивалось, и вдруг за поворотом дороги гражданин исчез…

В оранжерее, где выращивалась цветочная рассада для санатория «Узбекистан», Разак Мамедов окучивал кусты роз, когда перед ним появился человек в костюме бутылочного цвета. Незнакомец дернул за ручку дверь чулана, где хранился садовый инвентарь, и сказал, тяжело дыша:

— Товарищ, прошу… Женщина меня преследует, жена… Ревность, понимаешь? Бешеная от ревности… Я в чулан спрячусь…

— Э-э-э! — протянул Мамедов, вскинув руку ребром ладони. — Буны караньг, а?[19] Между мужем и женой кто встанет — без головы будет! Давай иди отсюда!

— Милый человек, я тебе денег дам! Много денег! — Не считая, он вынул пачку денег и протянул их садовнику. — Мало? Еще дам! Сколько захочешь дам!