Волчья звезда - Мария Галина

Она, казалось, не слышала.

— Я их ненавижу, — мрачно сказала она. — Они… уничтожают нас. Разве ты не чувствуешь?

— Скорее, наоборот. Это мы несем для них опасность. Нам нужно быть осторожней, Наташа.

— Все из-за нее, — подбородок ее дрогнул, — все из-за этой девки!

— Ядзи? — удивился он. — Опомнись, ее уж нет давно. Она пострадала первой.

— Все равно, — упрямо сказала она, — все равно. Это… неправильные люди… Он был прав, Винер.

Симон покачал головой.

— Нет, — сказал он и осторожно вышел, оставив ее стоять посреди пустой комнаты.

Тропу к деревне пересекала свежая полоса вывороченной земли — чтобы подойти к воротам, ему пришлось пересечь ее. Полоса тянулась в обе стороны, сколько хватало глаз, опоясывая деревню с наружной стороны ограды; полоса была широкая, и когда он подошел к калитке, ноги его были измазаны по щиколотку. Между спутанными корнями запаханной травы копошились жирные дождевые черви.

Улица была пуста; одна-единственная встреченная им женщина, несшая коромысло с ведрами, отпрянула в сторону так резко, что вода из ведер выплеснулась на дорогу.

Старуха по-прежнему стояла на крыльце — казалось, она так и не уходила оттуда с тех пор, как он прошел по ведущей к дому тропинке вслед за Михеем с его скорбной ношей.

Ее невидящий взгляд был направлен куда-то вдаль, но, заслышав шаги, она медленно повернула голову.

— Это ты, чужеземец?

Он опустил на крыльцо тяжело нагруженный мешок.

— Я тут принес…

— Лучше бы ты не приходил, — сурово сказала старуха. — Лучше бы вы все тут не появлялись.

— Мы скоро уходим, — ответил он, — все.

— Хорошо.

— Я могу зайти в дом?

— Нет.

— Прежде, чем мы уйдем, — сказал он, — я хотел бы спросить… Тогда, ночью, я кое-что видел. Там, в небе, над лесом…

— А! — старуха скорбно поджала губы. — Тебе они тоже показались!

— Кто это?

— Я же говорила — андры.

— Это люди? Или нелюди?

— Просто андры. Глазастые. Хотели посмотреть, что происходит. Они всегда смотрят, если что-то случается.

— Вмешиваются?

— О нет! Зачем? Просто смотрят.

Из глубины дома раздались тяжелые шаги, и на пороге появился староста. Поставив на пол бадью с кормом для свиней, он мрачно уставился на Симона.

Подойти ближе он то ли побоялся, то ли побрезговал.

— Я хотел… — начал было Симон, но Михей оборвал его.

— Шел бы ты отсюда, парень. Нечего тебе здесь делать. Это все из-за вас, все ваших рук дело — пока вы не появились, все было спокойно. Мы никого не трогали, нас никто не трогал.

«Паршиво, — подумал Симон, — он по сути прав. И еще хуже то, что мы не можем уйти. По крайней мере так, не узнав ничего. Теперь он боится меня — попробуем это использовать. Но все равно гнусно».

Стараясь говорить как можно тверже, он ответил:

— Мы скоро уходим.

— Вы пришли, вы ушли… А кто вернет мне Ядзю?

— Он ищет андров, — сказала старуха. Староста сплюнул через левое плечо.

— Кому нужна нелюдь? — проговорил он брезгливо. — Только нелюди. Что ж, может вы и столкуетесь…

— О, нет! — старуха покачала головой. — Они не столкуются. Лучше уходи отсюда, чужеземец. И поскорее.

— Прошу вас, — умоляюще произнес Симон, — помогите… Это дело жизни и смерти… И, сменив тон, добавил:

— Не хочу навлекать на вас лишние беды… Помогите, и мы уйдем.

Староста по-прежнему топтался на пороге. В глазах его загорелся мрачный огонек.

— Их можно приманить, — сказал он наконец, — ты об этом знал?

— Михей! — предостерегающе произнесла старуха.

— Приманить? — переспросил Симон. — Как?

— Это уж наша забота. Что дадите?

— Что попросите.

Староста оживился.

— Когда я пришел к вам за лемехом, там еще много чего было.

— Ладно.

— Мне нужно все. Иначе и затевать не стоит. «Когда мы будем сниматься с места, нам это барахло не понадобится, — подумал Симон. — И маловероятно, чтобы оно понадобилось андрам, кем бы они ни были. Конечно, нужно будет еще уговорить Коменски, но у него нет выхода. У всех у нас нет выхода»…

— Хорошо, — сказал он, — когда?

— Завтра, — сказал староста, — приходите завтра. И привозите вашу виру. Вам нужна телега?

— Нет, у нас своя.

— Хорошо. А то мои люди боятся к вам ходить.

— Я приду завтра, — сказал Симон.

— Все приходите. Они покажутся только всем. «Нужно будет наладить камеру, — подумал Симон. — И связаться с Лагранжем — пусть выпустит своего Наблюдателя».

— Не делай этого, чужеземец, — сказала старуха.

— Так что? — спросил у нее из-за спины Михей.

— Ладно, — ответил Симон. — Ладно.

— Слышал? — Симон подкрутил верньер. Но это не помогло. По экрану ползли помехи.

— Да, — неохотно ответил Улисс, — уже слышал. Мы делаем все, что можем. Что еще?

— Диана здесь?

— Занимается с новенькими.

— Эти ваши… чингачгуки?

— Да. Мы расширили программу. Может быть успеем.

— Послушай, Улисс, я бы хотел поговорить с той девчонкой. Помнишь, ты мне рассказывал… Это можно устроить?

Улисс покачал головой.

— Она больше здесь не бывает.

— С ней-то что?

— Внутренний конфликт. Ты понимаешь… мы торопимся. Эти, вроде, все усваивают быстрее, а наши соседи отпускали к нам только ее, да и то с неохотой. В общем, мы решили форсировать события и спровоцировали потасовку. Еле уняли. Но теперь она сюда ни ногой.

— Жаль.

— Да уж. И девчушку жалко. Диана очень огорчена. Очень. Она неплохо с ней ладила.

— Никогда не думал, что Диана способна к кому-то привязаться.

— Я тоже.

— Попробуй все-таки. Может, новенькие что-то слышали.

— Об этом твоем феномене? Свет в небе?

— Да. Похоже на огромную светящуюся линзу — и внутри, вроде бы, что-то движется…

— Хорошо, — равнодушно сказал Улисс.

— Известишь нас сразу же?

— Да, Конечно. Держитесь там, ладно?

— Уже недолго. Скоро увидимся, — сказал Симон и отключил связь.

И поморщился — уж больно фальшивой была уверенность, звучавшая в его собственном голосе.

Гидеон, закрыв глаза, лежал на койке в лаборатории. Монитор давно был отключен, датчики сняты — теоретически пациент уже мог подняться с постели, но Гидеон ничего не делал, даже не читал, хотя прикроватная лампа и горела в полную силу.

Он просто лежал.

— Ты как? — неловко спросил Симон.

По-прежнему не открывая глаз, тот ответил:

— Ничего.

— Послушай… Мне нужна твоя помощь…