Невместе - Эллин Ти

Из колонок начинают литься слова, и я тихонько подпеваю. А на вторых строчках сзади нас звучит голос Серого, который идет с гитарой и поет так непринужденно, словно он и правда тут просто прогуливается.

На лице Саши видно явное замешательство, но надо продолжать до конца. Мне приходится бросить ее руку, чтобы принять гитару у другого мимо проходящего парня, хотя бесконечно сильно хочется касаться ее сейчас.

– Царапать спину, губы кусать,

Вдыхать, как дым, друг друга,

Надышавшись, умирать

Нам не страшно, нам не страшно,

Ведь мы с тобою до конца,

– подпеваю, вставая к Сашке лицом. Серега садится на лавку рядом и поет вместе со мной, добавляя звучания второй гитарой.

– А что происходит? – читаю по губам Сашки и замечаю, как сильно она начинает волноваться. Малышка… Происходит что-то вечное, кажется.

– Знай, я буду рядом, пусть вокруг беда,

Я рядом, я рядом всегда!

Мы продолжаем петь, а Сашка волнуется только сильнее. Она смотрит по сторонам, словно пытаясь понять, не привидилось ли ей все происходящее. А я смотрю только на нее. И в ее глаза, когда она взгляд не отводит.

Это и правда волшебный момент. Понимание того, что прямо сейчас я предложу ей связать наши судьбы, заставляет меня пару раз сбиваться с текста. Но я пою. Упорно продолжаю петь для нее дальше, любуясь красивыми глазами, которые отчего-то наполняются слезами.

Она плачет. К середине песни плачет по-настоящему, и мне хочется бросить все и бежать ее успокаивать. Интересно, она уже поняла, что тут происходит?

Ей дарят цветы. Под самый конец песни вручают огромный букет разных цветов. Пионы, розы, конечно же, гортензии, хризантемы, кажется, и еще много названий, которые я просто не в силах запомнить.

Последние строчки пою с особой любовью, глядя на то, как она зарывается носом в букет и прячет в нем слезы.

– Есть только ты и я.

Знаю, будет так:

Я, ты – семья.

Я плюс ты – семья.

Я плюс ты – семья.

И после песни встаю на колено.

Достаю коробочку из кармана. Открываю. Протягиваю Саше.

Музыка замолкает, все вокруг замолкает тоже.

У меня сердце от паники стучит где-то в горле, пока она смотрит на все это и от шока даже перестает плакать.

– Давай станем семьей, Саш? – спрашиваю ее, но… Но она молчит.

А потом отрицательно крутит головой и в страхе делает пару шагов назад.

Вызывайте катафалк. Сердце, кажется, остановилось.

Глава 30

Саша

Я хочу проснуться.

Мне очень срочно нужно проснуться. Кто-нибудь, пожалуйста, разбудите меня и скажите, что это был просто сон. Самый сладкий в жизни кошмар. Просто скажите, что все мне просто приснилось, и я буду жить дальше. Не факт, что спокойно, но буду.

Потому что сейчас я не могу. Я не дышу, не функционирую, сердце не стучит и не качает кровь. И замерло все внутри. Даже слез нет.

– Давай станем семьей, Саш? – говорит он, стоя на одном колене с гитарой в руках. И смотрит так пронзительно, как будто бы и не сон вовсе. Со всей любовью смотрит, со всеми чувствами, которых у него просто огромное количество. Со всеми эмоциями, открытый ко мне, как провод оголенный. Нужный. Любимый. Такой нужный, что больно даже представить, как без него выживать теперь.

Но пожалуйста, пусть это будет просто сном. Прошу, пожалуйста, пусть все это неправда…

Потому что если все наяву – то это наша последняя встреча. И совместное утро было последним. И вообще все теперь останется только в прошлом.

Я так перед ним виновата. Я так виновата! Что посмела затянуть и не признаться ему во всем. Что позволила ему принять такое важное решение и сделать все это. Я не имела права молчать и дать этому случиться, а сейчас на глазах парней из команды и абсолютно чужих мне людей должна отказывать ему и разбивать сердце.

Я ненавижу себя сейчас за все это. Ненавижу за то, что позволила себе сдаться его рукам еще тогда, давно, когда все только зарождалось. Ненавижу, потому что сейчас мне приходится все это ломать, а мне, черт возьми, так не хочется!

Это очень больно. Не отвечать ему согласием и не прыгать от счастья.

А так хочется…

Это было волшебно. Он достал до каждой струны моей души. Он безумно красиво поет. И этот его взгляд глаза в глаза, который никогда не оставлял меня равнодушной, достал и до самого сердца.

Он так подготовился. Это все было так восхитительно!

Никто и никогда не делал для меня такого. И вообще столько всего, что сделал для меня Тимур. Я пыталась отвечать ему тем же, пыталась быть опорой и поддержкой во всем, но… Но сейчас я не могу. Я просто не имею права.

– Тимур… – с трудом нахожу в себе силы, чтобы сказать его имя. Прижимаю просто необъятный букет к себе, словно ища в нем защиты, и не знаю, что говорить дальше. Все слова застряли в горле, и я не могу протолкнуть их, чтобы сказать хоть что-то.

Он бросает гитару на землю, совершенно не заботясь о ее сохранности, подскакивает на ноги и подходит так близко, как только возможно, сжимая между нами букет.

– Почему нет, Саш? Почему…

В его голосе, глазах и эмоциях столько боли, что я снова начинаю плакать. Он не заслуживает всего этого, не заслуживает такого обращения!

– Спектакль окончен, – рявкает он всем стоящим рядом, а потом выхватывает у меня из рук букет и бросает его на землю, как минутой ранее бросал гитару. – Саш, – шепчет тихо, а потом берет мою руку в свою. Нет… Не нужно, пожалуйста, нет, нет. Не делай хуже, не усугубляй, я ведь и так умерла внутри уже, у меня ведь ни единой силы не осталось, чтобы хоть что-то сделать или сказать. – Сашенька, Солнце мое, – продолжает шептать надрывно. Мне кажется, он и сам на грани нервного срыва, столько надрыва в его речи. Он достает кольцо из коробочки и надевает его мне на безымянный. Сидит идеально. И безумно красивое. Другого он и не мог подобрать бы.

Притягиваю руку к лицу, закрываю рот и беззвучно рыдаю, чувствуя, как он стирает мокрые дорожки со щек, хотя это абсолютно не имеет никакого смысла: слезы текут