Жили они долго и счастливо - Мэтт Шоу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это никогда не будет похоже на дом. Это навсегда останется тюрьмой.
Я бы хотела, чтобы по всему дому были перила. Это здорово помогло бы мне.
Я подбираюсь к ступенькам. Я знаю, что наверху нет выхода. Только замурованные окна и недосягаемый люк на чердак. Даже если бы я взяла стул наверху, я все равно не смогла бы дотянуться до люка на чердаке. Кроме того, вряд ли будет аварийный выход через крышу.
Дверь главной спальни.
Открыта.
Я могла бы поклясться, что закрыла ее.
Я натыкаюсь на неe и быстро заглядываю внутрь. Ничего не изменилось. Ничего не сдвинулось. Он все еще там.
Я могла бы поклясться, что закрыла эту чертову дверь. Должно быть, распахнулась ночью.
Он умер.
Часть меня желает, чтобы он просто внезапно сел; он мог бы умолять меня вызвать ему скорую помощь. Умолял меня помочь.
Выпустил бы меня отсюда.
Я захлопываю дверь.
Не оставляй меня.
Пошел ты.
Небольшая волна удовлетворения прокатывается по моему телу, когда я представляю, как он горит в аду.
Мы снова будем вместе. Здесь есть место и для тебя. Убийца.
Нет. Я не попаду в ад за его убийство. Это было бы несправедливо.
Я сделала то, что должна.
Убийство есть убийство.
Иди нахуй!
Его смех эхом отдается в моей голове.
Я поворачиваюсь к лестнице и нерешительно пробираюсь наверх. Одна рука на стене... одна рука на перилах; чтобы моя нога не касалась ступенек. Чтобы снова не чувствовать боль. Если только не наступит момент, когда мое тело привыкнет к боли и заблокирует ее по собственному желанию.
Стоит попробовать.
Я осторожно ставлю ногу на первую ступеньку – и мгновенно боль снова пронзает мое тело.
К черту.
Используй стену и перила. Зачем усложнять себе жизнь?
Его смех снова эхом отдается в моей голове. Я крепко закрываю глаза, как будто это помогает вычеркнуть его из моих мыслей. Смех прекращается. Глаза открыты.
Я все еще здесь.
Нет, ты не...
* * *
Камера видеонаблюдения:
Ванесса хромает вниз по лестнице: вне поля зрения камеры. Дверь главной спальни снова медленно открывается.
Камера видеонаблюдения в коридоре:
Выражение решимости на ее очень сосредоточенном лице. Ни разу ее нога не касается пола, пока она не достигает самого низа, и даже тогда она приземляется чрезвычайно осторожно.
Даже на зернистых кадрах с камер видеонаблюдения видно, что она вздрагивает от боли.
Она останавливается у двери столовой. Еще одна короткая пауза, прежде чем она исчезает из поля зрения.
Камера видеонаблюдения столовой:
Становится очевидным, что все комнаты запечатаны, и эта комната ничем не отличается. Ванесса не задерживается и снова уходит. На ее лице отчетливо видна неудовлетворенность ситуацией.
Камера видеонаблюдения на кухне:
фиксирует Ванессу, стоящую в центре комнаты. Она глядит на дверь в гараж. Единственная часть дома, которую она тщательно не исследовала. Единственная часть комнаты, которую она не посетила дважды. С тех пор, как обнаружила своих маму и папу.
Она медленно приближается к двери, явно не желая заходить внутрь. Ее рука нервно тянется к ручке. Она знает, что должна быть уверена, что внутри нет выхода.
* * *
Ты можешь сделать это, девочка. Просто быстрый взгляд. Просто будь уверенна...
Отпирая дверь ключом, моя рука касается холодного металла дверной ручки и медленно тянет вниз, мое подсознание как будто отчаянно ищет предлог, чтобы не открывать дверь. Поздно. Щелчок дверной защелки позволяет открыть дверь.
Я пообещала себе, что больше никогда не вернусь в гараж.
Я обещала.
Но выбора нет. Раньше, когда я туда заглядывала, я могла что-то упустить. Что-то, что могло бы избавить меня от этого кошмара.
Нет. Там нет выхода. Ты только сделаешь себе хуже. Почему бы тебе не вернуться ко мне в постель? Мы можем пообниматься, поболтать... как следует узнать друг друга. Начать снова. Новое начало для нас...
Пошел ты.
Я открываю дверь и захожу внутрь, дверь захлопывается за мной.
5
В гараже холодно.
Единственная холодная часть богом забытого здания. Во всяком случае, в остальной части дома слишком жарко. Отопление работало намного сильнее, чем нужно, и воздух совсем не поступал из запечатанных окон.
Часть меня задается вопросом, смогу ли я задохнуться в главном доме?
Если бы не зловоние, наполняющее мои ноздри, я бы сделала несколько глубоких вдохов.
Не думай об этом.
Никакого запаха нет.
Все нормально.
Твои мама и папа уже не такие свежие, как раньше.
Да пошел ты!
Я смотрю в сторону и замечаю аккуратно сложенные баллончики с освежителем воздуха.
Я хватаюсь за первый, до которого могу дотянуться, и распыляю достаточное количество в комнату, пока ковыляю до середины комнаты, изо всех сил пытаясь не обращать внимания на машину мамы и папы. Она занимает значительную часть гаража, поэтому ее трудно полностью игнорировать...
Я кашляю.
Возможно, слишком много освежителя воздуха.
Я не знаю, почему я вообще здесь. Беглый взгляд показывает, что здесь нет ничего, что я могла бы использовать, и уж точно нет выхода. Все замуровано... запечатано.
Лишь бы машина могла ехать. Я могла бы просто проехать прямо через стену. Из стены в свободу, к которой я так стремлюсь.
Машина...
Я только сейчас поняла, что смотрю на нее. На багажник, на ботинок... на тела... Он отнял у меня мою свободу, но хуже того...
– Мама? Папа?
Я не знаю, почему я зову их. Они не ответят.
Могли бы. Я же могу.
Пошел ты. Ты не настоящий. Ты не настоящий. Ты не настоящий...
И, тем не менее, я здесь. И они тоже.
Я едва заметила, что иду к задней части машины; никакой боли в лодыжке, впервые с тех пор, как он... с тех пор, как он...
У меня не было выбора.
Я еще раз заглядываю в багажник машины.
Мама.
Папа.
Я вас люблю.
Хотела бы я просто залезть с ними в багажник. Заползти между ними двумя и прижаться к ним, пока вечный сон не овладеет моим усталым телом.
Нет.
Не сдавайся.
Убирайся. Закрой дверь. Закрой. Выбрось ключ. Здесь нет ничего полезного. Даже продукты в холодильниках... испорчены соседством с человеческой плотью.
Гниющей человеческой плотью.
Я ничего не смогу отсюда. Как бы не я голодала.
Я поворачиваюсь спиной к машине и выхожу из гаража так быстро, как позволяет мне моя слабая лодыжка. Оказавшись на кухне, я закрываю дверь и запираю ее.
Выбрось ключ!
Как я могу что-то выбросить, если
