Искупление Христофора Колумба - Орсон Кард

Он оглядел их и увидел выражение благоговейного ужаса на их лицах. Конечно, они вряд ли поняли все сказанное, но Хунакпу, вместе с Дико и Кемалем, разработали учение, которое он будет проповедовать салотекам, и будет неутомимо повторять эти идеи, пока тысячи, миллионы жителей Карибского бассейна не смогут повторить их сами, по собственной воле. Это подготовит их к появлению Колумба, если двое других его спутников добьются успеха; но даже если они потерпят неудачу, даже если Хунакпу будет единственным путешественником во времени, достигшим места назначения, это подготовит сапотеков к принятию христианства как религии, которую они давно ждали. Они могут принять ее, ни на йоту не поступившись своей собственной. Христос просто станет королем Шибальбы, и если сапотеки будут считать, что у него на теле есть небольшие, но кровоточащие раны в том месте, которое редко изображается в произведениях христианского искусства, это будет ересью, с которой католики смогут примириться при условии, что техника и военная мощь сапотеков позволят им выстоять против Европы. Если христианство смогло использовать учения греческих философов и множество языческих праздников и ритуалов, утверждая при этом, что они испокон веку были христианскими, они смогут принять и слегка искаженную версию жертвоприношения Христа.

– Вы думаете, не я ли король Шибальбы, – сказал Хунакпу, – но я не король. Я только тот, кто появляется, чтобы возвестить его пришествие. Я недостоин даже вплести перо в его волосы.

Проглоти это, брат мой, Хуан Батиста.

– И вот вам знак его скорого прихода. Каждый из вас заболеет, и все жители деревни тоже. Эта болезнь распространится по всей стране, но вы умрете от нее, только если ваше сердце принадлежит Уицилопочтли. Вы увидите, что даже среди мексиканцев очень немногие искренне любят этого ненасытного жирного бога!

Пусть его слова разнесутся по всей округе и объяснят, откуда взялась эта заразная болезнь, которую эти люди подхватили у него. Вирус болезни убьет не более одного человека из ста тысяч, но зато в организме всех выздоровевших образуется исключительно надежная вакцина. Когда вирус болезни покинет свои “жертвы”, в их организме будут присутствовать антитела, способные победить оспу, бубонную чуму, холеру, корь, ветрянку, желтую лихорадку, малярию, сонную болезнь – в общем, все те заразные болезни, которые медики смогли раскопать в прошлом. В дальнейшем вирусоноситель этой болезни будет поражать только детей, то есть каждое нарождающееся поколение. Он заразит и европейцев, когда они появятся здесь, и в конце концов, все народы Африки, Азии и каждого острова в море. И дело не в том, что болезни вообще исчезнут с лица земли – глупо ожидать, что в ходе эволюции не появятся новые бактерии и вирусы, которые заполнят ниши, оставшиеся свободными после гибели этих старых убийц. Но в ходе соперничества между народами – представителями различных культур, которое неизбежно возникнет в процессе развития человечества, эта болезнь не даст преимущества ни той, ни другой стороне. Не будет никаких зараженных оспой одеял, с помощью которых можно было бы извести особенно непокорные индейские племена.

Хунакпу сел на корточки и вынул зажатую между ног мощную лампу, помещенную в корзинку.

– Правители Шибальбы дали мне эту корзинку света. Внутри нее находится маленький кусочек солнца, но она работает только у меня в руках.

Он направил свет на их лица, временно ослепив их, а затем сунул палец в щель корзинки и нажал на пластинку с его личным кодом. Свет потух. Не было смысла попусту разряжать батареи – у этой “корзинки света” ограниченный срок службы, даже при наличии солнечных элементов, расположенных по ободу корзинки, и Хунакпу не хотелось зря тратить энергию.

– Кто из вас понесет дары, которые правители Шибальбы дали Хунакпу Один, когда он явился в этот мир, чтобы объявить вам о пришествии короля?

Вскоре все они почтительно несли узлы с оборудованием, которое потребуется Хунакпу в течение ближайших месяцев. Лекарства и медикаменты для лечения соответствующих заболеваний. Оружие для самообороны, а также для того, чтобы повергать в ужас вражеские армии. Инструменты. Справочники, написанные цифровым кодом. Одежду. Снаряжение для подводного плавания. Реквизит для разнообразных таинственных фокусов, которые могут пригодиться.

Переход был нелегким. При каждом шаге вес металлических шипов растягивал кожу, открывая раны и усиливая кровотечение. Хунакпу уже собирался провести церемонию извлечения шипов тут же, не откладывая, но потом передумал. Старостой деревни был отец Йаша, На-Йашаль, и, чтобы укрепить свой авторитет и установить с ним хорошие отношения, именно ему следует предоставить почетное право вынуть шипы. Итак, Хунакпу медленно, шаг за шагом, продвигался к деревне, жалея, что не выбрал место поближе к ней, и надеясь, что кровотечение не станет слишком обильным.

Когда они были уже недалеко от деревни, Хунакпу отправил Йаша вперед, вручив ему глаз Уицилопочтли. Даже если он перепутает все, что сказал Хунакпу, суть будет достаточно ясна, и вся деревня будет ждать его.

Они действительно ждали. Все мужчины деревни, вооруженные копьями, готовые в любой момент метнуть их. Женщины и дети, спрятавшиеся за деревьями. Хунакпу чертыхнулся. Он выбрал эту деревню потому, что На-Йашаль был находчив и изобретателен. С чего это ему пришло в голову, что он поверит на слово рассказу сына о короле майя из Шибальбы?

– Стой, ни шагу дальше, лжец и шпион! – крикнул На-Йашаль.

Хунакпу откинул голову назад и засмеялся, одновременно вставив палец в “корзину света” и включив ее.

– На-Йашаль, как человек, страдающий поносом и дважды за ночь выбегающий во двор, чтобы опорожнить кишечник, осмеливается не падать ниц перед Хунакпу Один, который принес корзину света из Шибальбы? – С этими словами он направил свет прямо в глаза старосте.

Дочь Каули-Шесть, жена На-Йашаль, взмолилась:

– Пощади моего глупого мужа.

– Замолчи, женщина! – прикрикнул На-Йашаль.

– Он действительно два раза ночью выходил во двор, чтобы опростаться, и стонал при этом от боли! – выкрикнула она.

Все другие женщины ахнули от ужаса, услышав это подтверждение слов незнакомца. Копья в руках мужчин заколебались и опустились, уткнувшись концами в землю.

– На-Йашаль, я и вправду сделаю тебя по-настоящему больным, так что два дня из тебя будет лить фонтаном. Но я исцелю тебя и сделаю слугой короля Шибальбы. Ты станешь правителем многих деревень и построишь корабли, чтобы плавать на них, куда пожелаешь, но только при условии, что ты сейчас преклонишь предо мной колени. Если же ты откажешься, я сделаю так, что ты упадешь замертво, с дырой в теле, из которой будет течь кровь, пока ты не умрешь!

Мне не придется стрелять в него, успокаивал себя Хунакпу. Он покорится, и мы станем друзьями. Но если он набросится на меня, я смогу сделать ото, я смогу убить его.

– Почему это человек, пришедший из Шибальбы, выбрал из всех меня, и обещает, что я совершу такие великие дела, когда я всего лишь собака? – спросил На-Йашаль. Он нашел весьма удобную для себя и многообещающую позицию для спора.

– Я выбрал тебя из всех собак, лающих на языке сапотеков, потому что ты больше всех похож на человека, и потому что твоя жена бывает женщиной два часа в день. – Ну вот, пусть это будет наградой старой ведьме за то, что поддержала меня.

На-Йашаль, наконец, принял решение и быстренько, насколько ему позволяло его стареющее тело (скоро ему стукнет тридцать пять), распростерся ниц перед Хунакпу. Остальные последовали его примеру.

– Где женщины Атетульки? Бросьте прятаться и выходите сюда вместе с вашими детьми. Выходите и посмотрите на меня! Среди мужчин я был бы королем, но я всего лишь самый смиренный слуга короля. Выходите и поглядите на меня! – Давайте сейчас, с самого начала, изменим отношение к женщинам, перестанем считать их людьми низшего сорта. – Встаньте так, чтобы каждый стоял со своей семьей!

Началась толчея, длившаяся всего несколько мгновений: все уже давно привыкли различать друг друга по клану и семье, даже в стычках с врагом, так что выполнение его команды потребовало лишь небольшой перестановки в толпе собравшихся.

– А теперь, На-Йашаль, выйди вперед. Вынь первый шип из моего пениса и мазни кровью с него мой лоб, потому что ты – первый мужчина, который будет королем в королевстве Шибальбана-Земле, пока ты служишь мне, ибо я – слуга короля Шибальбы!

На-Йашаль вышел вперед и вытащил шип ската. Боли не было, и Хунакпу даже не поморщился. Но ощутил, как шип натянул кожу и представил себе, какой ужасной будет боль к вечеру. Если я когда-нибудь опять увижу Дико, мне бы не хотелось услышать от нее жалобы на то, через что ей пришлось пройти ради нашего общего дела. Затем он вспомнил о той цене, которую намеревался заплатить Кемаль, и ему стало стыдно.