Дети вечного марта кн 2 - Вера Огнева

Саня дождался, когда заснули обе, постелил себе другую кошму на пол, растянулся и впервые за много-много времени спокойно уснул.

Он шел в темноте, петлял по лабиринту улиц среди полуразрушенных зданий. Впереди открылся бледный тоннель. Саня миновал его, перелезая через груды битого камня. Проход вылился в площадь с фонтаном посередине. Воды в фонтане не было. Чашу заколотили досками, водрузив сверху конструкцию, похожую одновременно на виселицу и колесо. Пока Саня рассматривал ажурный эшафот, в вышине одна за другой появились три медленные вспышки. Они поднимались из кромешной тьмы, разбухая и наливаясь яростным светом. Все три встали на одну линию и дрогнули, готовые взорваться. Но выше и быстрее взлетела еще одна светящаяся капля, замерла, встав над товарками, и тогда одновременно рванули все четыре. Пространство вокруг озарилось разноцветными огнями. Мелкие, намного меньше первых, светящиеся капли, взлетали, достигали неба и превращались в веселые огни...

Кто-то был рядом. Саня проснулся, но глаз не открыл. Каковы бы ни были намерения незнакомца... незнакомки, - рядом замерла Снежка, - он не сможет их привести в исполнение.

Женщина протянула руку. Оружия не было. Голая пустая ладонь потянулась к лицу. Хочет задушить? Смешно. Его и мужику не одолеть. Саня чуть не выдал себя. Спохватился, замер. Женщина подержала руку у него над лицом и... едва касаясь, нежно провела по щеке кончиками пальцев.

Саня подспудно ожидал ворожбы. И дождался. О такой ворожбе он знал много и не понаслышке. Сам был мастер. Она задержала руку и тогда Саня осторожно, чтобы не спугнуть, прихватил пальцы губами. Женщина дернулась, но не убежала, осталась сидеть подле.

-- Иди ко мне, - тихо позвал Саня.

Женщина беззвучно скользнула вниз и прижалась к нему всем телом. Она была горячая и легкая. У Сани застучало в висках. Так просто и так хорошо...

Пальца выгладили дрожь; губы заглушили вскрик, заставили подчиниться... она казалась напряженной, испуганной...

Саня дал ей немного успокоиться, чтобы не осталось страха или недоверия, и повел за собой по лабиринтам древнего как мир заклинания для двоих.

-- Почему тебе дали такое имя?

-- Зимой родилась.

Снежка сидела, подогнув колени. Лунный свет покрыл ее тело струящимся серебром. Она запрокинула голову. Волосы, свесившись до полу, тоже заструились. Саня провел по гладкой коже под грудью.

-- Ты такая красивая.

Женщина повеяла над его лицом раскрытой ладонью.

-- Хочешь заколдовать? У тебя не получится. Человеческая ворожба на нас не действует.

-- Почему так?

-- Мы разные.

- Я не хотела колдовать. Просто, иногда подержишь руку и становится понятно, что у человека на душе.

-- Я не человек.

-- Жаль.

-- Почему?

-- Я не смогу родить от тебя ребенка.

-- У тебя уже есть...

-- Я ее люблю. Но хочу своего.

-- Так, роди.

-- Не от кого.

-- К вам сюда, что вообще никто не заглядывает?

-- Иногда.

-- Не боишься, что приведут клирников?

-- Нет. Они забывают дорогу, как только уходят. Те, кто уходит... - обмолвилась Снежка.

-- Живыми? - уточнил Саня

-- И такое бывало.

-- Вот это - да!

-- Женщине надо детей рожать, хлеб печь, половики ткать. Чем гордиться-то?

-- Как ты ее нашла? - заговорил о другом Саня

- Травы собирала. На меня уже сильно косились. Я боялась выходить днем, ночью в поле и набрела. Она спала в траве. Голенькая. Я ее завернула в платок и принесла домой.

-- Сразу поняла, что она дриада?

- Нет. Только утром. Как раз явился Законный колдун, дурак слюнявый... увидел ее и давай орать. Я его выгнала. Не колдун - одно название... но вернулся с толпой. Я едва успела Малинку из горящего дома вытащить. Они нас за дымом не увидели.

-- А этот дом?

- Я еще маленькой была, отец с матерью уходили сюда жить на несколько лет. Тогда как раз начались гонения на травников. У меня мать лечила. Этот дом ставил отец. И станок он смастерил. Мы тут хорошо жили.

-- А почему вернулись?

- Мама умерла. Родами. Помочь было некому. Умерли оба: и она, и братик. Мы тут до весны пожили и вернулись в село.

Санька обхватил ее пальцами за талию, приподнял и положил на себя.

-- Не жестко?

-- Так бы всю жизнь и лежала.

Ее волосы свешивались, как шатер. Сквозь пряди пробился острый лунный луч. Снежка разбросала ноги, оседлав мужчину.

Она не боялась, и она ему доверяла. Так доверяют близкому. Саня понял, с ним ей ничего не страшно и ничего не стыдно.

-- Санечка, Санечка... солнышко. Саня-я-я...

Время растворяется в ритме. Пока его помнят... потом уже - нет. Оно отступает. Мгновения тянутся вечность. Нет конца. Нет тела, нет воздуха, нет пространства. Мир отодвигается, чтобы накрыть...

-- Санечка!!!

-- Тш-ш. Иди ко мне. Полежи. Подожди. Вот так...

Под навесом нашлась коса. Саня скинул рубашку, повязал волосы шнурком и пошел вокруг дома, снимая высоченные, перестоявшиеся стебли полыни и кипрея. Только пух, да мелкие семена сыпались. Зачесалась шея. Обтерев и поставив косу на место, он побежал к ручью, скинул штаны, сапоги и по самый подбородок влез в воду. Августовская водичка заметно холодила. Стало до изнеможения приятно. Глубины, правда, не хватало. Пришлось скрючиться. На бережок выкатилась Малинка.

-- Мамка кушать зовет.

-- Сейчас приду.

-- А мне мамка купаться одной не велит. Говорит, меня вода утащит.

-- Иди сюда. Я тебя подержу.

Малинка мгновенно выпуталась из сарафанчика и, разбрызгивая воду, плюхнулась рядом с Саней. Ее действительно тащило хилым течением как листочек. Пришлось держать девчонку за ногу. Она хохотала и брызгалась. На шум прибежала Снежка, посмотрела на веселую компанию, скинула платье и влезла к ним в мелкую заводь. Втроем они подняли со дна всю муть, наплескались, насмеялись и нахлебались воды.

К дому шли долго. Останавливались посмотреть на жука, которого обнаружила дриадка, и тут же с ним познакомилась.

-- А он мне говорит...

-- Жук?!

- Ну, жук... говорит, приходи ко мне в гости. Я ему говорю: меня одну не пустят. А он говорит: тогда я к тебе приду. Мамка, давай возьмем его к себе?

-- Он потом дороги домой не найдет.

-- У нас будет жить.

-- А если у него дома детки голодные сидят? Они его ждут, а он по гостям гуляет...

Не случись той испуганной молодой ырхи, жизнь Сани могла повернуться именно так. Жил бы с любимой женщиной, работал, защищал границу от Дебрей... и от людей, матерел и креп, понимая свое место в Камишере. Не стало Лильки - перевернулся мир, выкинув, задавленного горем кота, на косой герцогский шлях.

-- Ты что-то вспомнил?

Дриадка убежала в дом. Саня обнаружил, что стоит посреди выкошенного двора и смотрит в никуда. У Снежки сделалось напряженное лицо. Он мог ей солгать, должен бы, вроде. Не стал. Она ему доверяла. Он ей - тоже.

-- Жену.

-- У тебя есть жена?

-- Погибла. Давно.

Сказал, и стало легче. Воспоминание отодвинулось, став из больной, свербящей точки, куском жизни, который просто был.

-- А... дети?

-- Какие дети? Я же не человек.

-- Ее убили?

-- Нет. Случайно...

Снежка качнувшись к нему, ткнулась лицом в грудь. Санька положил ей подбородок на темечко, обхватил руками плечи.

-- Ты ведь не останешься? - глухо спросила женщина.

-- Не могу.

-- Не уходи сегодня. Ладно?

-- Завтра.

Малинка спала, убегавшись за день. Саня и Снежка лежали на кошме, едва прикрытые легким лоскутным покрывалом. Женщина рассказывала. Саня иногда проводил пальцем по тонкому абрису ее лица. Снежка сбивалась. Они тянулись друг к другу, чтобы потом не спать, провожая драгоценные минуты последней ночи.

Саня вспомнил цыган.

-- Как звали главаря? - спросила Снежка.

-- Чалый.

-- Высокий, черный, волосы длинные. Шляпа еще у него. Никогда не снимает.

-- Ты его знаешь?

- Его табор через нашу деревню к Диону ходит. Под осень кочуют в гольцы. Весной - обратно.

-- Что цыганам делать зимой в горах?

- Я думаю, у них там лаз через Границу. Они когда возвращаются, всякую всячину с собой везут: украшения, безделушки разные...

-- Стой, - спохватился Санька, - что значит, через вашу деревню - к Диону?

- В горах живет старик. Его некоторые почитают богом. Если от деревни повернуть на юг и спуститься в Линялый овраг, точно по нему выйдешь на удобную тропу.

-- И все знают про эту дорогу?

- Нет. Я одна. А мне мать рассказала. Успела... пока была жива. Остальные думают, что цыгане от нас поворачивают в южные провинции. Меня Чалый с собой звал. Не пошла. Потом - Малинка. Потом мы ушли.

-- Я тоже ищу Диона, - решился Саня.

-- Зачем?!

Он рассказал ей о друзьях, том, как выходили с земель Рахны, об оставленном в дальнем поселении Игоре. Снежка села, ладонью удержав, готовый сорваться крик.

-- Ты что?