Метка Огненной Саламандры (СИ) - Ольга Кандела

С любопытством покосилась на рыжего. Он опять ушел куда-то глубоко в себя. Еще одно состояние, в котором я не привыкла наблюдать Колина. Парень долго молчал, отстраненно глядя в окно дилижанса, а потом вдруг, ни с того ни с сего, заговорил:

— Знаешь… Он порой так на нее смотрел.

Я не сразу поняла, о ком он. А потом до меня дошло. С таким мягким выражением лица можно вспоминать только о матери.

— Словно в мире не существует ничего, кроме них двоих… Но только наедине. А в обществе всегда держались так отстраненно, сдержанно. Будто и вовсе незнакомы. Даже рукавами соприкоснуться боялись, лишний раз скользнуть взглядом, чтобы ненароком не выдать своих чувств. Я сначала обижался так. Не понимал. А потом… Случайно увидел, как отец ее за руку взял. Под столом, чтобы никто не заметил. Лицо привычно равнодушное, жесткое, а пальцы так нежно гладят ладошку…

Колин говорил что-то еще. Но я уже не слушала. И так все было понятно. Парень уверен, что между князем и его матерью было нечто большее, чем просто мимолетная связь на одну ночь. Да и то, что князь признал незаконнорожденного сына, тоже о многом говорит. Не побоялся ведь ни осуждения подданных, ни гнева жены. Хотя, он мог сделать это и после смерти княгини…

— Колин. А отец сразу признал тебя?

— Нет, что ты. Насколько я знаю, факт моего происхождения до последнего держался в строжайшем секрете. Я и сам долгое время даже не предполагал, что мужчина, который изредка приходит в наш дом и которого мать представила мне как отца, на самом деле князь Фланвиля.

Я уже хотела было спросить, когда же правитель раскрыл всем правду. Но этого не понадобилось. Колин продолжил сам.

— Все случилось уже после смерти матери. Близких родственников, даже не смотря на дворянское происхождение, у нас не было. Так что отец почти сразу забрал меня к себе. Ну и … Ему пришлось раскрыть правду. Как бы еще он объяснил, почему поселил в замке никому неизвестного мальчишку и откуда у этого мальчишки такой нехилый магический потенциал. Княгиня вне себя от ярости была. На дух меня не переносила, впрочем, как и старшие братцы. Всячески пытались оскорбить, унизить, выставить не в лучшем свете перед отцом. Но у них не особо получилось. Я-то тоже подарочком не был. Такие подлянки им устраивал, что до сих пор без смеха вспомнить не могу. Особенно задавака Сарандер страдал, — усмехнулся Колин, а в его глазах впервые за все время повествования появился шальной блеск. — И это, заметь, при том что он на десять лет меня старше.

Нда, даже не представляю, что мог вытворять Колин, если даже старший брат, который к тому моменту был уже вполне взрослым мужчиной, не мог с ним справиться. Не даром в народе Колина прозвали непутевым сыночком Великого князя. Судя по всему, его выходки замковыми стенами не ограничивались.

— Сколько тебе лет тогда было?

— А? — Колин, кажется, уже совсем уплыл в свои воспоминания. А мой неожиданный вопрос вернул его в реальность. — Мне было почти четырнадцать, когда погибла мать.

— Погибла? — удивилась я. Мне почему-то представлялось, что она умерла от какой-нибудь болезни, как и княгиня, но никак не трагически…

— Да, несчастный случай. Она занималась благотворительностью по всему королевству. Помощь малоимущим, содержание приютов, общественные кухни. Из четырех уделов, как ты догадываешься, больше всего бедняков на юге. Она часто туда ездила. Часть пути в Гурпаччу[16] проходит вдоль Исполинского ущелья. Узкая дорога, с одной стороны ограниченная встающими из-под земли горами, а с другой отвесным обрывом. Я и не понял толком, что произошло. Может, на камень налетели или в поворот не вписались. В общем, повозка рухнула в пропасть. Когда очнулся от удара, понял, что нахожусь на небольшом каменном выступе, несколькими метрами ниже основной дороги. Лоб рассечен в кровь, — парень машинально дотронулся до шрамика, перечеркивающего бровь — еще одном напоминании о случившейся катастрофе. — Вокруг какие-то обломки, щепки, все кости болят, будто по мне варан всем весом пробежался.

Колин говорил размеренно, спокойно. Будто, вовсе и не о себе рассказывал. А у меня от представленной картинки аж в жилах похолодело. Я и предположить не могла, что с ним такое приключилось. Сразу представился маленький беспомощный мальчишка. Один. Посреди безлюдной дороги. Только что лишившийся матери. И так безумно захотелось его обнять, прижать к сердцу и долго-долго гладить по волосам, пока болезненное воспоминание не развеется. Еле-еле сдержалась от малодушного порыва. Не знаю, как бы Колин отреагировал на мою сентиментальность. Нам не приходилось раньше вот так вот откровенно разговаривать, и я не знала, что могу себе позволить, а чего нет…

— До сих пор не могу понять, как меня туда выбросило, видимо, на лету из повозки вывалился, — пожал плечами Колин. — Остальным так не повезло… Тела только через неделю нашли. Три экспедиции на дно ущелья отправляли, пока их не обнаружили.

— А тебя быстро вытащили? — спросила я обеспокоено.

— Через сутки где-то. Торговый обоз мимо проезжал и подобрал меня.

Целые сутки?! Один?! Раненный, беспомощный?!

Не удержалась. Прильнула к его плечу и обеими руками схватилась за горячую мужскую ладонь.

— Только не надо меня жалеть, — брезгливо произнес Колин и слегка напрягся.

Ну вот, как знала, что не стоит его трогать…

— А я и не жалею, — честно соврала. — Просто устала. Что, уже и облокотиться нельзя?

— Можно, — пробурчал парень и опять отвернулся к окну.

Вы только посмотрите, какие мы ворчуны. Ну и пусть дуется. Я все равно отлипать не собираюсь. Поудобнее перехватила его запястье и стала ласково гладить пальчиками загорелую кожу. Хоть не вырывается, и то хорошо. Но все равно напряжен. Свободной рукой опять перебирает складочки на оконной шторе. И все смотрит на дорогу, пытаясь разглядеть знакомый пейзаж.

А я вдруг поняла, что толком ничего о нем не знаю. Колин никогда прежде не рассказывал о себе. Впрочем, как и я. И что у нас за отношения, право слово? Чужие люди, делящие одну постель. Да, как-то не так я себе представляла идеальную пару… Впрочем, мы и знакомы-то не так давно. Еще можно наверстать упущенное. Да и в поездке ничем особым, кроме разговоров, не займешься, так что можно попытаться провести это время с пользой. Постараться сблизиться.

Оторвала щеку от плеча Колина и внимательно на него посмотрела. Он все так же задумчиво пялился в окно и время от времени чуть прикусывал губу. Вряд ли маг в данный момент настроен на разговор. Да и я как-то не знаю, с чего начать. Но вот, что знаю точно, так это то, что ему нужно расслабиться и перестать переживать. Только накручивает себя раньше времени.

— Все будет хорошо. Не волнуйся, — произнесла ободряюще и сильнее сжала его ладошку.

Колин отвлекся от созерцания дороги и повернулся ко мне.

— О чем ты?

— О том самом. С твоим отцом все будет хорошо. Мы успеем, — легонько улыбнулась ему.

— Откуда ты можешь знать?

Я неопределенно пожала плечами.

— Просто знаю, и все. Я так чувствую. А моя интуиция, поверь, еще ни разу меня не подводила.

Колин сдержанно хмыкнул. Кажется, он моей интуиции не особо доверяет…

— Если не успеем, я себе не прощу… — вдруг произнес глухо, и горькая тень сомнения пробежала по красивому лицу.

— Успеем! — произнесла уверенно, а потом, чтобы разбавить атмосферу, весело добавила: — А если ты продолжишь себя накручивать, я тебя сейчас до полусмерти защекочу. И в подтверждение своих слов распахнула куртку, под которым была лишь тонкая туника, и потянулась к ребрам.

— Ну ладно тебе. Перестань, — тут же стал противиться парень.

— Ага, боишься, значит…

— Нет. Просто мне сейчас не до смеха, — серьезно сказал спутник, с силой сжав мои запястья.

Ах вот как. Решил, что сможет легко со мной справиться? Только вот он забыл, что помимо рук у меня есть и другие инструменты воздействия. Резко подалась вперед и коснулась губами его ушка. Потом шеи. Легонько прикусила кожу, заставив Колина вздрогнуть. Он вдруг разжал ладони, притянул меня к себе и практически насильно усадил на коленки.

— Что, сама не успокоишься?

— Неа, — помотала головой и обхватила рыжика руками за шею. Кажется, мой план сработал, и он слегка развеселился.

— О Боги… — вздохнул Колин и, откинувшись на спинку сидения, демонстративно закатил глаза к потолку. — И как я тебя вытерплю эти два дня?

Лучше бы задался вопросом, как он меня всю жизнь терпеть собирается. Ну, всю жизнь, конечно же, учитывая его грандиозные планы на совместное будущее. Которые я, мягко говоря, не приветствую. Кстати, а это идея. За время поездки достать рыжего так, чтобы у него отпало всякое желание жениться. Хотя, о чем я… Насколько знаю, желания у него и так нет. Лишь какая-то непонятная обязанность. Или традиция. Даже не знаю, как правильно это обозвать.