Демон внутри меня — 2 - Лана Мейер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А на каких условиях ты будешь более благосклонна? — лукаво улыбнулся Кай, и на щеках его появились ямочки, которые так редко касались его лица.
— На условиях того, что ты дашь мне свободу. Мои друзья, родители. Саморазвитие. Я хочу быть успешным журналистом, возможно… я бы хотела издать свою книгу. Я хочу найти себя за пределами тебя…
— То есть свобода?
— Да.
— Но ты все равно будешь принадлежать мне. Охрана будет ступать за тобой, словно тень. И по первому моему требованию ты явишься куда угодно, куда я тебя позову, — и снова этот приказной тон.
— Да…
— Я подумаю.
— И последнее, Кай.
— Хозяин.
— Да иди ты! — игриво ударила его по щеке. Стоунэм словил мою руку и начал нежно покусывать пальчики, грея их в своих ладонях. Я чуть было не растаяла.
— Ты сказал, что хочешь это почувствовать. Когда тебя… — я приблизилась к его лицу. Было приятно ощущать его дыхание на своих щеках. Но обычно мятное, теперь оно было с привкусом сигарет. Я не замечала, чтобы Кай курил прежде. По крайней мере, если и курил, то делал это нерегулярно. — Любят, — я провела пальцем по линии его четкой челюсти и поцеловала в губы… нежно, едва касаясь. Всю теплоту, все самые светлые и добрые чувства я вложила в этот поцелуй. Я знала, как бы настоящий Кай повел себя… но Стоунэм замер. Словно я своим поцелуем ввела его в оцепенение. — Я люблю тебя. А ты?
Он молчал, казалось, вечность, пока мое сердце давило грудную клетку. Не может быть…
— И я тебя, — он слегка нахмурился. Видно было, как тяжело ему произнести даже это жалкое «и я тебя». И как легко давались Каю другие клятвы, невольно вспомнилось.
Почему его чувства остыли? Я же вижу. Кай Стоунэм бы никогда не ответил «я подумаю» на мое предложение. Он принимает решения быстро и никогда их не меняет (как правило).
— Сегодня — не любишь, — отстраняюсь я, поджимая губы. И я снова погружаюсь в себя, чувствуя… пустоту. Он будто бы рядом, и в то же время словно это просто его тело.
Мне нужно больше. Мне нужно, чтобы он жадно любил меня, как прежде.
Мне нужно жить и дышать им.
Мне нужно ВСЕ… или ничего.
Я хочу своего Кая, а не его… копию?
* * *
Кай все-таки принял решение не отпускать меня. Не знаю, был ли это еще один из его экспериментов, но быть рядом и не чувствовать друг друга — было еще больнее.
Я чувствовала. Кай словно заблудился сам в себе. Иногда я улавливала в нем признаки его прежнего: он играл мне на ударной установке, смотрел на меня, как на Богиню, а потом вновь… его взгляд становился то нечитаемым, то полным ярости. То он уходил в работу, то не возвращался днями.
Без моего блога я, наверное, бы деградировала. И чем дальше это заходило, тем больше я понимала, что наша совместная жизнь возможна и желанна мне только в том случае, если он по-прежнему будет относиться ко мне по-собственнически, но перестанет держать при себе, словно рабыню или домашнее животное.
Но я не знала… как все изменить. Ведь на кон поставлена моя жизнь. Я должна думать о себе, а не слепо следовать своим инстинктам, и помнить, каким опасным Кай может быть. Как помочь ему найти себя? Ведь теперь, когда я знаю правду о его детстве, я не могу не видеть в нем потерянную и разбитую душу.
Я сама всегда чувствовала себя ненужной и неправильной. А каково было ребенку, который проснулся с переломанными ребрами? Еле живой, избитый собственным отцом?!
Представить страшно.
Все изменилось в день, когда Мейсон попал в больницу. Кай, к удивлению, вошел в мое положение, и я наконец-то выбралась из своей башни. Но причин для радости было не много.
— Как тебя так угораздило? — сидела возле кровати Мейсона, сжимая его руку. Прежде смазливое лицо моего брата превратилось в безобразную смесь из синяков и кровоподтеков. Мейсона жестоко избили в одной из подворотен Бруклина, когда он возвращался домой из ночного клуба. Он находился на безопасных улицах, и нападение на Мейсона стало настоящим ударом для многих жителей района.
— Не говори, что не знаешь. Во что ты влез? — нежно поглаживала костяшки его пальцев, понимая, как соскучилась. Как бы я не любила Кая, я не смогу СОВСЕМ отказаться от своих родственников и друзей.
Мне нужно общение с другими людьми. Тем более с Мейсоном. Он единственный человек после Кая, который имеет отдельное хранилище в моем сердце.
— Не переживай, Лиса. Я в порядке, — пропыхтел Мейс, натягивая улыбку. Это в его стиле — делать хорошую мину при плохой игре. — А вот ты волнуешь меня куда больше. Почему ты не можешь порвать с этим парнем? Он просто забрал тебя тогда из больницы и все. Меня это не устраивает! Я его урою, блядь. Что он с тобой делает, детка, а? — пыхтя, приговаривал Мейсон. — Куда смотрит твой паренек, Аксель?
— Мейс, все куда сложнее, чем ты думаешь…
— Ты уж разберись со своими парнями. Живешь с одним! Другой заявляется на порог родительского дома с кольцом… а ты? Чего хочешь ты, Лиса? Неужели его? Видел я его взгляд. Такой, будто он хочет в тебя выстрелить и защитить от пули одновременно. До чего жадный. Мне это не нравится, Лиса. Кто он? Я не хочу терять тебя.
— Ты меня не потеряешь. Никогда, — Мейс слишком крепко сжал мою руку, глядя на меня как-то странно.
— Я всегда тебя любил, — вдруг произнес он, вводя меня в полнейшей оцепенение. — Ты нужна мне, Лиса. Я не хочу тебя пугать. Но скажу правду: сначала я думал, меня избили потому что я задолжал немного денег… не смотри на меня так. Я все отдам. Но потом, я понял, они хотели причинить боль тебе.
— Мейс, я…
— Ничего не говори. Я отвечу заранее. Да, я любил тебя, как девушку. Поэтому, когда тот мудак полез тебя насиловать, поддался зверству. Мысль о тебе с другим была мне невыносима. Это была не братская защита. Я готов был разорвать за то, чтобы ты досталась мне. И разорвал.
Наверное, если бы я могла видеть свое лицо в тот момент,
