Ромейский талисман - Андрей Астахов

– А что ты про ведуна нашего скажешь?

– Хороший он. – Ивка печально улыбнулась. – Лучше, чем Славята. Гляну на него, и страхи свои забываю сразу. На край света за ним бы пошла.

– Чего же не пойдешь?

– А нужна ли я ему? Всю дорогу смотрела на него, пыталась в душу ему заглянуть. Только он взор свой от меня прячет. Раз смогла поцеловать его, и такой свет мне в душу заглянул, что сказать не могу! Но только нужна ли я ему такая, после псов этих урманских?

– Вскую[30] говоришь! – рассердилась Ольга. – Ты на себя посмотри – красавица прям, таких и в Киеве, чаю, не сыскать. Да по тебе князья сохнуть будут, коли увидят. Чего уж там Ворш твой. Он хоть и ведун, а тоже мужчина. Окрути его, глядишь, и счастливы вместе будете.

– Просто все у тебя, Олька, легко. Только вот стыд мой куда девать?

– Стыд не дым, глаза не ест, – заявила Ольга и топнула ногой. – Коли любишь, откройся, нечего тут стыдиться. Видела я, как ведун на тебя зыркает украдкой – чисто кот на сметану!

– Тихо! – Ивка сверкнула глазами. – Жених идет!

Некрас пришел к девушкам, чтобы передать им наказ от Ворша – никуда не выходить из комнаты, ни с кем не заговаривать, сидеть и ждать его или Давида.

– А где сам Ворш? – осведомилась Ивка.

– Его с чернявым этим, с Давидом, провожатый наш, Боркен, повел куда-то.

– А ты чего с ними не пошел?

– А кто меня звал? – искренне удивился Некрас. – Прочих гридней тоже не звали, они все тут в соседних покоях разместились.

– И ты с ними?

– Не, я к вам приставлен, – с гордостью сообщил Некрас. – Мне Ворш велел за вами присмотреть.

– Ишь ты, защитник какой! – фыркнула Ивка, подмигнула Ольге. – Ну, коли приставили, защищай.

– Я и буду. – Некрас как бы невзначай положил руку на рукоять короткого меча, ранее принадлежавшего бедняге Быне. – Защищу, если что.

– А то развлеки нас как-нито, – продолжала Ивка, игриво посматривая на подростка и теребя свою косу. – Спой нам чего, расскажи. Истории какие знаешь?

– А какие рассказать?

– Ну, про любовь, знамо дело. – Ивка снова подмигнула Ольге. – Про то, как парни за девками увиваются, чтобы сладкое получить. А коли не знаешь таких сказок, лучше вон иди с дружинниками побазлай. Расскажи им, как на затоне рыбу ловил, – вам, мужикам, такие байки в радость.

– Не знаю я ничего, – смутился Некрас. – Вы тут промеж себя говорите, а я пойду, у дверей встану. Оно лучше будет.

– Стой! – вдруг велела Ольга.

Некрас замер с открытым ртом. Девушка шагнула к нему, взяла за руку и ласково улыбнулась – улыбнулась так, что у Некраса замерло сердце и дыхание пресеклось.

– Ты не слушай Ивку, – сказала Ольга, глядя юноше прямо в глаза. – Это она шутит просто. Ты не уходи. Побудь с нами. Нам спокойнее будет. Мне спокойнее.

– Да я… да я что? Я ничего! Как скажешь, Оленька, зорюшка…

– И скажу, Некрасушка. – Ольга провела пальцами по румяной щеке Некраса. – Когда ты со мной, мне ни навии, ни колдоба не страшны. Ты ведь мой гридень, заступник мой лучший. Верно ли говорю?

– Верно? – Некрас вдохнул воздух, взгляд его стал похож на взгляд сомнамбулы. – Не то слово, как верно! Я… ты… я…

– Вижу, понял ты меня, – сказала Ольга с чарующей улыбкой. – А теперь ступай к дружинникам и передай от меня, чтобы Ворша просили сразу по возвращении к нам зайти. Говорить с ним хочу. Передай и возвращайся тотчас. Нам без тебя с Ивкой страшно будет.

Некрас задохнулся от избытка чувств, выскочил из покоев. Ольга повернулась к Ивке – та смотрела на нее с недоумением.

– Чего это ты? – спросила Ольга.

– А ты чего?

– Слова твои вспомнила, про власть над мужчинами. – Ольга сверкнула глазами. – Попробовать захотелось.

– Этот, что ли, мужчина? Сопляк малахольный.

– А мне он нравится. Преданный такой.

– Еще влюбись в него, гляди.

– А и влюблюсь. – Ольга невесело улыбнулась. – Сердце мне подсказывает, что не буду я мужа любить. А любить хочется.

– Напрасно ты так о князе думаешь. Он ведь человек большой, коли заподозрит, что ты на смерда безродного глаз положила, в гнев придет. Как бы беды не было.

– Ох, бередишь ты мне сердце, Ивка! Уж не знаю, откуда новой невзгоды ждать. Я ведь все последние дни будто во сне живу. Такое с нами со всеми творится – поверить трудно. Вся надежда моя на то, что заступники у нас хорошие. Я, когда из Выбут уезжала, не боялась. А сейчас от страха ноги у меня слабые. Кругом нечисть мерещится. Такая жуть одолевает, хоть в крик кричи.

– А по тебе не скажешь.

– Стараюсь я сильной казаться. Тут недавно видение мне странное было, то ли сон, то ли явь. Старуху я видела, ворожею. Сказала она мне, что мой отец вовсе не Ратша, а сам Рюрик Новгородский. От него якобы мне какая-то сила особенная передалась, о которой многие до сей поры и не знают.

– Верно ли? – Ивка недоверчиво посмотрела на подругу. – Так и Ингвар, князь киевский, нареченный твой, тоже сын Рюриков. Как же так может быть, чтобы сестру за брата замуж выдать? Зло это великое, Олег – князь никогда бы такого не сотворил. Даже подумать страшно.

– Вот и я об этом думаю. Или пустое было мне видение, или же что-то скрывают от меня.

– Наваждение это пустое. Хотя… Ты сама-то как чувствуешь?

– Что чувствую?

– Про отца своего. Ты Ратшу по сей день батюшкой своим почитаешь?

– Знамо дело. Он ко мне так ласков был, даже поверить не могу, что не родной он мне. Мыслю, морок это был пустой, видение то со старухой.

– Ты в хорошее верь. – Ивка обняла подругу. – Доедем мы до Киева, живые и невредимые. Верю я, все у нас с тобой хорошо будет.

– Послушай, Ивка, а про какую стаю ты все Воршу говорила?

– Стаю? – Ивка заметно побледнела, выпустила Ольгу из своих объятий. – Про стаю говорила?

– Случаем довелось мне беседу Ворша с Давидом подслушать. Говорил Ворш, будто какая-то стая за нами по следу идет. И будто бы ты об этом ему сказала.

– Ничего я ему не говорила. – Ивка замотала головой, побледнела еще больше. – Напутал что-то ведун проклятый. Ни о какой стае не ведаю!

– Ивка, ты лучше мне правду скажи. Я ведь храбрая. Оно лучше правду знать, чтобы готовой ко всему быть.

– Вот сама Ворша и спрашивай. А я не знаю ничего!

Ольга открыла рот, собираясь упрекнуть подругу в неискренности, но тут вдруг почувствовала, как на нее пахнуло холодом, да так, что мертвящий озноб пробежал по спине. Ивка вскрикнула, глаза ее округлились. Ольга обернулась и с изумлением увидела у двери в покой молодую женщину, закутанную в длинный темный плащ с капюшоном.

– Некрас! – взвизгнула Ольга, но странная гостья вдруг упала перед девушкой на колени и зашептала: