Белое Безмолвие смерти - Иар Эльтеррус

«Ещё и перебирать будешь… На, держи. И попробуй только снова сказать, что это не то».

На этот раз он ощутил присутствие мощного, древнего разума, холодного и твёрдого. Горячие вспышки эмоций нового собеседника были заключены в плотную скорлупу самоконтроля. Он сразу же ощутил прикосновение и развернул защиту на нескольких уровнях сознания. Из чистого любопытства Владимир попробовал эти барьеры на прочность. Он почувствовал, что может проломить некоторые слои защиты, но не все. И главное, такая победа ничего бы ему не дала – мозг драка скорее самоуничтожится, чем позволит Судие извлечь хоть какую-то информацию. Ну и ладно, он пришёл не воевать и не читать чужие мысли.

«У меня тут семеро ваших, – начал он без предисловий. – Они тяжело ранены. Им нужна помощь целителя. Я уверен, что среди вас есть маги такой специализации».

«Зачем, Судия? Чтобы ты мог подвергнуть их новым пыткам? Тебе мало уцелевших, хочешь добраться и до умирающих? Мы не станем помогать тебе в этом. Духи моей сестры скоро уйдут на Белую Равнину, и будут вне твоей власти, хоть какое-то время. Мсти за это живым, если хочешь, но у нас хватит силы и смелости, чтобы умереть быстро, а не страдать веками».

«О господи! Ещё одна толпа сумасшедших! Вы вообще можете думать хоть о чём-то, кроме пыток и смерти? Пойми наконец, не собираюсь я никого казнить! Вы уже заплатили за нападение на меня, и страшно заплатили! Не увеличивайте цену, это никому не нужно!»

Потрясённое молчание. Потом, неуверенно:

«Ты лжёшь… Ты хочешь подарить нам надежду, чтобы потом наказать страшнее, отняв её».

Владимир только сплюнул. Бесполезно. Нельзя излечить от страха и ненависти за пару минут, если их вбивали в голову тысячи лет, причём не учителя, а сама жизнь. Тем более, он понятия не имел, как это делается. Он получил силу, чтобы судить и наказывать, надеялся приспособить её для защиты других, но исцелять, хоть тела, хоть души – это совсем другой уровень. Пусть сами разбираются со своей паранойей, он будет делать то, что умеет.

«Я не буду вас ни в чём убеждать. Можете дальше забиваться во все щели и дрожать от страха. Я даже не назову вас трусливыми идиотами – у вас есть причины для такой паники. Я просто ухожу отсюда. И буду искать целителя в других местах. Если я его найду, ваши сёстры окажутся в моей полной власти. Если же вы пришлёте мне целителя, я оставлю их тут, потому что лишний груз в машине мне абсолютно ни к чему. Может быть, потом я вернусь за ними и за вами, но сейчас у меня есть более важные дела, чем гоняться в темноте за полудохлыми ящерицами. Я ясно выражаюсь? Жду полчаса».

И оборвал связь, не дожидаясь очередного обвинения во лжи.

Один пленный книжник, из числа смертных, рассказывал, что гладиаторы и воины – две существенно разных профессии. Только самые простодушные зрители полагают, что каждый поединок на арене – битва за выживание. На самом деле задача гладиатора не столько убить противника, сколько показать присутствующим хорошее шоу. Смертность в поединках не превышает тридцати процентов. И то гибнут в основном необученные новички, специально предназначенные в «мясо». Опытный боец стоит дорого, его обучение занимает десятилетия, и никто не хочет потерять его в результате случайно пропущенного удара. Поэтому о результате поединка чаще всего владельцы бойцов договариваются заранее. Раны наносят зрелищные, но не смертельные, зрителей всячески поощряют к милосердию, а если поверженному всё-таки выносят смертный приговор – есть разные способы изобразить добивание, начиная от специально приготовленных бурдюков с кровью под одеждой, и заканчивая откровенным применением магии иллюзий.

Услышав об этом от «знатока», Назиль рассмеялась ему в лицо, и позволила увидеть несколько схваток на Арене. После первого же поединка, который занял около трёх секунд, книжник переменился в лице, и с тех пор смотрел на окружавших его дроу с нескрываемым ужасом. Пусть он сам не умел драться, но насмотрелся на достаточное количество сражений, чтобы понять – тут всё было всерьёз. Никаких зрелищ и спецеффектов – профессиональные убийцы сходились, чтобы любыми путями уничтожить друг друга. Оружие позволялось любое, по выбору бойца или того, кто его выставлял. Иногда в ход шла и магия, если один или оба поединщика владели такими талантами. И опять же – никаких сверкающих молний, эффектных превращений или феерического потока иллюзий, характерных для показательной битвы магов. Самым популярным на Арене было заклинание остановки сердца.

Примерно через месяц пленник набрался смелости и спросил у Назиль, пребывавшей в хорошем настроении, неужели все дроу настолько безумны, что их интересует только смерть? Неужели зрителям не нужно красоты, а устроители игр не понимают собственной выгоды, тратя годы подготовки воина ради нескольких секунд столкновения?

Девушка презрительно усмехнулась, но всё-таки снизошла до объяснений. Дело тут вовсе не в безумии или расточительности. Дело в эльфийских глазах – невероятные по человеческим меркам зоркость и внимательность были нормой для этой расы. И разумеется, в опыте зрителей, большинство из которых являются опытными воинами, пережившими не один десяток битв. Некоторые сами в своё время прошли через Арену. Любая фальшь, любая постановка, задержка атаки на доли секунды или отклонение меча с пути смертельного удара будут мгновенно замечены. И тогда организатора боёв в лучшем случае разорвёт на куски возмущённая толпа, а в худшем – он сам станет объектом очередного шоу.

Что же касается краткости поединков и отсутствия зрелищности – опять же, такими они представлялись только для полуслепого человеческого глаза. Дроу видели каждое сокращение мышц, каждое чувство бойцов, каждое верное и неверное решение, которое приходится принимать в доли секунды. Для них «на волосок от смерти» было не красивой метафорой, а вполне реальной боевой ситуацией, когда острие проходило на расстоянии волоса от горла противника – и вся Арена это отлично видела и могла оценить.

Иногда случались и постановочные бои, но в этом случае зрителей всегда предупреждали, что их ожидает именно спектакль, а не настоящая схватка насмерть. И провести такой спектакль достаточно правдоподобно могли только два дроу – представители любой другой расы слишком уж неуклюже играли, их попытки притвориться разъярёнными, испуганными или безжалостными вызывали в толпе разве что взрывы смеха.

Второй вариант постановки – когда выпускали бойцов заведомо разного уровня. Например, голый и безоружный дроу, против смертного в полном доспехе и с двумя мечами. Но опять же – устроитель игр обязан был предупредить зрителей, что их ожидает не бой, а только зрелище. От дроу требовалась не победа (в ней и так никто не сомневался), а эффектное убийство, демонстрация своего полного превосходства, издевательство над беспомощным противником. Зато, если вдруг случалось невероятное, и побеждал более слабый боец (обманом, везением, не заблокированной вовремя магией – способ не имел значения), зрители приходили в дикий восторг. Его не только награждали свободой, но и премировали достаточной суммой, чтобы жить безбедно несколько десятилетий (из штрафа, который выплачивал владелец Арены). Но поскольку сражались всерьёз, и устроители игр отлично понимали, кто у них в клетках сильнее кого, такие случаи происходили крайне редко.