Гиперборея - Наталия Белкина

— Скорее отсюда! — крикнул он и потащил меня сквозь толпу.

Ничего было не разобрать. Меня толкали, я ударялась о кованые доспехи, спотыкалась о тела убитых и брошенное оружие, шлемы, щиты, но надежная рука Гавра не отпускала меня. Толпа, повинуясь первобытному стадному инстинкту, ринулась в низину. Меня же мощным рывком выдернули из нее на пригорок и затащили повыше. Я не могла отдышаться, когда мы, наконец, остановились на небольшую передышку и изучение обстановки. Нам было видно, как далеко расползлась уже искрящаяся лава, как она поглощает мертвецов, как догоняет не слишком проворных, и те столбенеют и падают, утопая в ней мгновенно. Она резво ринулась в низину, поддаваясь земному притяжению. Послышались отчаянные крики тех, кто оказался на ее пути.

— Она растет, — сказал Гавр. — И будет еще больше.

Я впервые видела его таким взволнованным. Раньше он никогда не выдавал своих эмоций, если они вообще у него были. В этот момент мы увидели Саргона. Он стоял на вершине того самого утеса, с которого я еще несколько минут назад вела наблюдение. Он смотрел куда-то вниз, но не на убегающих в панике гипербореев и наместников, а на стоявшую в стороне старуху в сером балахоне. Ее голова была покрыта черным платком, из-под которого выглядывали белые, как выпаленная солнцем солома, волосы. Никто и не заметил ее сразу.

— Энга, — тихо позвал Саргон, но его все равно было отлично слышно даже на фоне воплей и криков. — В твоей власти прекратить этот беспорядок.

Он был спокоен и даже вежлив. Когда старуха обратила на него взгляд, хозяин слегка поклонился ей, приветствуя.

— Зачет ты пришел на мою землю, черный ангел? — также негромко, но во всеуслышание осведомилась Энга. В ее странном скрипучем голосе слышалось недовольство.

— Я здесь всего лишь для того, чтоб защитить своих слуг. Им грозит гибель. И только ты сможешь предотвратить это.

Как и обещал Хамсин я стала свидетельницей великих событий. Я могла воочию наблюдать, как решалась судьба всего мира по Ту Сторону. Оглушенная и растерянная, я крепко держала ладонь Гавра, стараясь стоять к нему ближе.

— Почему я должна делать это? — спросила гневно сама смерть.

— Потому что ты не хочешь нарушать извечный порядок, — услужливо подсказал Саргон.

— И ты нарушил его, явившись сюда!

— Каждый вновь останется при своем. Все станет по-прежнему, если ты усмиришь смертоносный огонь.

— Один из твоих слуг украл его у меня.

— Теперь ты забери его назад. А тот, кто принес его, уже поплатился за это.

Лава между тем поднималась выше и приближалась к нам. Но уйти с пригорка мы уже не могли. Я оглянулась: рядом с нами было несколько гипербореев, только что забежавших на возвышение, спасаясь от гиены огненной.

Энга поворчала, повернулась, воздела руки над пространством, густо покрытым сверкающей жидкостью и завыла жутким, пробирающим до мозга голосом. Лава перестала течь и разрастаться, остановившись в тех пределах, до которых успела разлиться. Вместо этого она начала беспокойно колыхаться и пениться.

— Кровь земли, — глядя себе под ноги произнес Гавр. — Бейшехир ошибался, полагая, что у нее есть какая-то химическая формула.

— Совершенно точно, — сказал кто-то, стоявший прямо позади нас.

Я вздрогнула. Этот голос я узнала бы из тысячи. Гавр оттолкнул меня и, развернувшись, извлек меч из ножен. Энга продолжала пение, все повышая и повышая тон, отчего начали болеть уши. Кровь из самого сердца Матери Земли принялась кипеть и клокотать. Я зажала руками рот, что бы не закричать, когда увидела Хамсина. Наместник даже опустил меч, понимая, что это уже ни к чему. Смотреть на бывшего диктатора Гипербореи было страшно. На его шее все еще зияла и кровоточила рана, нанесенная Гавром. Но раны от ожогов были гораздо страшнее. На нем почти совсем не осталось живого места, и он умирал.

— Совершенно точно, — повторил он, с большим трудом произнося слова. — Колдун был круглым дураком. Нет у нее никакой формулы.

— Хамсин…

Я хотела прийти ему на помощь — он едва стоял на ногах, но Гавр остановил меня. Он выглядел суровым. Ему не было жаль умирающего.

— Ваш хозяин прибыл спасать вас. Это так благородно. Жаль, что ему удалось уговорить старуху, — продолжал поверженный принципал, прилагая немыслимые усилия в произношении, и вдруг обратился ко мне:- Я хочу проститься, Беатриче. Дай мне свою руку.

Я не могла отказать ему, ведь он умирал. Энга все еще завывала страшным голосом, от которого застывала кровь, а огонь, который она пыталась усмирить, плескался у наших ног, словно речные волны.

— Не стоит, — предупредил меня Гавр, но я не послушала.

Я отошла от него и приблизилась к Хамсину, боясь посмотреть в его ужасное лицо. Протянув руку, я все же заставила себя взглянуть ему в глаза. Это были глаза сумасшедшего, яростные и решительные. Чувство самосохранения не успело возникнуть у меня. Он схватил меня за запястье и резко потянул за собой, прямо в огненную пучину. Но я осталась на берегу, потому что Гавр успел подскочить ко мне и удержать, а Хамсин ринулся в кипящую бездну и исчез в ней в мгновение ока. Брызги, образовавшиеся от его падения, взметнулись и горячим градом обрушились на нас сверху…

Старания старухи Энги не прошли даром. Вскоре лава ушла под землю. Сотни погребенных в ней жизней сгинули навсегда, и вместе со всеми ними канул в небытие диктатор Гипербореи и его слуга — ворон.

Мои ожоги страшно болели, я стонала и ругалась, не понимая, почему торжествует Гавр. Ведь мы теперь с ним стали смертными. Нам и капли бы было достаточно, а на нас пролился целый дождь.

К счастью вскоре отыскался Ю-Ю и принялся врачевать мои раны. Вернулась из Аполло-Порт Троя. Моя записка так и осталась висеть у нее на шее, потому что к тому времени, как она добралась до столицы, там уже побывал Абарис. Как оказалось, ему особенно и не пришлось уговаривать наместников выступить на Хамсина. Всем им уже порядком надоело сидеть во дворце, к тому же они никак не могли прийти к согласию, определяя свой куш в случае победы. К счастью, Хозяин не позволил им делить Гиперборею. Он обещал Энге установить прежний порядок.

Неясыть, сражавшаяся бок о бок с наместниками, отыскала меня в тот же день и распрощалась, сказав, что я всегда могу на нее рассчитывать. Жрец так же сообщил, что при желании, я могу обращаться к нему за помощью. Недовольные наместники стали разъезжаться по домам. Никто из них не обмолвился со мной ни словом, только Нубийская принцесса Белихат подошла и, потрепав меня, словно младенца за щеку, сказала, что я смелая девочка. А в голове моей была такая каша, что мне хотелось уйти поскорее ото всего этого.