Важное время (СИ) - Привалов Владимир

— Я, Коска Копон, знаю, как нас вытащить, — тяжело роняя слова, произнес Череп. Он подошел к дергающемуся телу второго бунтаря и проорал. — Но без предателей! — и вновь вспорол брюшину, вывалив сизые кишки на мороз.

Глава 16

Ултер

Морщинистые огромные скаты гор в полнеба прижимались к маленькой Пайгале, а домики горцев лепились вверх по склону. Заблудившиеся облака топтались у подножия сторожевых башен, раздумывая, где им гулять: над селом или под ним. Только небольшое озерцо с удивительной голубой водой радовало глаз. Вокруг Ултер видел одни туманы, синь озера и голый камень.

Ули скользнул по бревну, не отрывая ног от опоры. Шаг. Остановка. Шаг. Остановка. Он широко раскинул руки в стороны, пытаясь отыскать внутри себя комок в животе, про который столько талдычил Вутц. Скользящий шаг. Остановка. Шаг. Остановка.

«Напридумывали всяких глупостей про шар равновесия!»

Стоило Ули отвлечься и задуматься, как он зашатался. Взмахнул руками, попытался остаться на бревне, но стало только хуже, и он грохнулся на мягкую шкуру. С досады Ултер шлепнул ладонью по земле. Вилейка с жалостью посмотрела на него, а Вутц тяжело вздохнул.

От взглядов и вздохов Ули рассердился еще сильнее. Он пнул треногу и бревно над головой опасно заходило из стороны в сторону. Ултер подбежал к кромке воды, подхватил булыжник из-под ног и зашвырнул как можно дальше.

— На мечах у меня всё получается! — топнул ногой Ули. — И Третий хвалит, и Хоар! И даже Морх! И с имперскими буквами хорошо справляюсь, Арратой сказал! А здесь… Нет никакого шара равновесия! Сказки это! — мальчик плюхнулся на землю и уставился на расходящиеся по озерной глади волны.

«Который день — одно и тоже! И как Вилейка на тонюсеньком канате умудряется скакать? У меня даже по толстенному бревну пройти не получается!» — с досадой подумал Ултер и швырнул следующий камень.

А как всё здорово начиналось! Вначале Вутц велел пройти по бревну на земле. Ули пожал плечами и с легкостью пробежал по нему. Старик кивнул помощникам, и те подняли бревно выше, уложив на треноги. Ха! Теперь уж Ули бегать не стал, прошел, расставив руки, осторожно ступая. Тогда помощники кинули наземь толстую кошму и тюки с сеном, а бревно подняли еще выше! Ули пришлось взобраться по лесенке, прежде чем встать на бревно!

Тогда-то Ули и упал первый раз. Вилейка захлопотала рядом, проверяя — не зашибся ли. Но Ули отбросил девчачью руку и полез наверх.

— Подожди, — остановил Вутц. — Почему ты сначала пробежал по бревну, а теперь падаешь? Бревно ведь одно и тоже?

— Но оно же теперь высоко!? — крикнул Ули, ткнув пальцем. — Раньше-то на земле лежало!

— О! — поднял палец Вутц. — Правильно. Высота! Каждый канатоходец знает эту своенравную девицу. Нужно с ней подружиться!

— Как? — не понял Ули.

«Любит старый шут загадками разговаривать!»

— Равновесие… — послышался громкий шепот Вилеи.

— Не подсказывай, — старик показал внучке кулак. — Наше равновесие живет вот здесь, — Вутц ткнул указательным пальцем мальчику в пупок. — Разбуди свой шар равновесия и сразу перестанешь падать!

Ултер схватил еще один камень. Нет никакого шара равновесия! А пайгалы ловко на канате играют потому, что с рождения по канату ходят! Вилейка сама рассказывала!

— Идем, наследник, темнеет уже, — позвал Вутц.

Ули, всё ещё сердясь, заторопился следом: Вилея давно уже убежала под крышу, в тепло. Долгие зимние вечера полюбились мальчику — дневная учеба заканчивалась и приходило время интересных историй. К Ули теперь не лез с имперской азбукой и цифирью Арратой, не нужно было махать тяжелым деревянным мечом … В маленькой Пайгале вдруг стало тесно от воинов — и каждый норовил подучить наследника! Даже языкастый Гафр — и тот лез под руку! Но Ули на всех не хватало, и воины звенели мечами в сторонке, обмениваясь друг с другом хитрыми ухватками.

Вутц познакомил наследника с жизнью пайгал. Как и остальные горцы, местные тоже держали овец. А еще занимались отхожим промыслом — в бесплодных горах по-другому не выжить, вот и уходили пайгалы прочь, зарабатывая монеты далеко от дома. Ремесло пайгалы выбрали для себя непростое — зато слава о непревзойденных канатоходцах разнеслась по всему свету.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вутц поведал, что раньше и сам веселил народ под шутовской личиной. В молодости он упал с высоты и сильно переломался: после того случая ноги Вутца стали круглыми и играть на канате он уже не мог. Вот и стал шутом. Но у него это так здорово получалось, что его балаган стал самым известным и привозил больше всех серебра. Вутц выступал даже в столице Империи Арне, и император так развеселился, что сорвал с руки браслет и бросил на песок арены! А с Вексом Кнеем, прежним наместником Атариана, шут даже вино распивал! Во как!

После историй Вутца пришел черед Ултера. Наследник удивился, что его будут слушать наравне со взрослыми, и даже растерялся немного. Но вспомнил кормилицу Байни, и затеял пересказ знакомых преданий. Вилейка расшумелась, что старые сказки совсем скучные и слушать их неинтересно.

— А ты нам про свое путешествие из Долины в Пайгалу расскажи, — переглянувшись с отцом, попросил Морх.

Тогда Ули поведал про странную Ойдетту, где живут почитатели Великого Неба, которые оставляют мертвецов на деревьях. Рассказал про встречу с добрым страшноватым Джогу-Вара, про чудака Аскода Гворфа с его водяными колесами, про милого дурачка Ойкона. Наследник бегал по дому, взмахивая воображаемым мечом, показывая битву у Заградного моста. Чуть не всплакнул, вспомнив прадедушку. А потом развеселился, напугав Вилейку историей про огромного шеша и встречного пастуха. А старому Вутцу всё-всё оказалось интересно! Слова Хродвига, которые Хранитель произнес своему охраннику перед Городом Мертвых, Вутц дважды повторил вслух, словно заучивая!

«Я признаю тебя, Хоар, сын Хоарда, своим внуком и своим словом ввожу тебя в даип. Да будет так!»

Следующей выступила Вилея. От нее Ули узнал, что на древнем языке Пайгала означает «первый луч». И что Пайгала — самое красивое место на свете. Ултер, как услышал это, не выдержал, — фыркнул.

— Только тебе, низиннику, это не понять, — дернула плечиком гордая пайгалка, заканчивая рассказ.

— И ничего я не низинник! — возмутился Ули.

— А кто ты? Всю жизнь в своей Долине просидел! Горы только издалека видел! — ткнула пальчиком несносная девчонка.

Ули надулся, а потом припомнил сквозняки в мрачных коридорах с подпалинами на стенах, крутые обрывы и тоненькую темную полоску Декары далеко внизу. Иногда они с братом кидали маленькие камешки вниз и гадали — докатятся до реки или нет.

— А Декурион? — Вилейка ойкнула и испуганно замолчала. — Я с рождения каждую зиму в Декурионе! — с гордостью добавил Ули. — Так что думай, что говоришь!

— Что, съела? — усмехнулся человек-медведь и потрепал дочь по голове.

Теперь пришел черед Морха, и Ули вцепился в него как клещ! Всё-всё выспросил про встречу пайгал с братом в Атриане. К огорчению Ули оказалось, что толком наследника они и не видели. Олтер спустился под арену, щедро заплатил за выступление и ушел.

— И ты знаешь, Ули… Я сейчас подумал… Твой брат выглядел совсем по-взрослому. Глаза у него такие… умные, — задумчиво добавил Морх.

— Люди говорят, это Мать Предков так изменила наследника после падения, — заметил Вутц. — Он же почти два дня в Лоне Матери пролежал!

— Братка всегда думать любил, — отмахнулся Ултер. — Мечтал добраться до библиотеки в своем Атриане. Учится, наверное, целыми днями и книжки читает. — Ултер вздохнул. — А что ему там еще делать?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

После этих слов Ули припомнил тайный уговор: он должен стать самым сильным в горах, а брат — самым умным. Вот Ултер и решил побольше заниматься с тяжелым мечом. И только он это задумал, как во дворе завьюжило, повалил снег и пришлось сидеть под крышей. Какой уж тут меч?! Арратой насел и совсем измучил со своим счетом и письмом! Даже голова разболелась.