Авиатор - Макс Мах

— Западная Африка, — уклончиво ответила Лиза.

— Серьезно?

— А похоже, что я шучу?

— Значит, прямо с аэродрома? Могли бы и в гостиницу отвезти!

Разговор принимал опасный оборот, но Лизу вел кураж.

— Психанула! — объяснила она, гася окурок в пепельнице. — Выскочила, где пришлось, а тут ты…

— Тогда понятно! Но все равно, Лиза, я тебя, как солдат солдата понять могу, но другие, боюсь, твои шутки юмора не оценят. Ходить по Невскому со стволом в открытой кобуре…

— Ну, извини! — А что еще она могла сказать?

— А кстати, что за модель? Можно посмотреть?

— Держи, все равно патронов нет! — и Лиза протянула Федору свой Webley-Fosbery.

— Воблей-Фосбери? Серьезно?

— Чем он тебя не устраивает?

— Да, нет, но как-то это…

Но тут вернулся официант, и разговор угас сам собою. Так что тема развития не получила. Федор вернул Лизе револьвер и, выпроводив официанта, разлил водку.

— Ну, за приятное знакомство!

— За знакомство! — поддержала тост Лиза и выпила стопку одним глотком.

Посидела мгновение, пережидая прохождение холодной водки через гортань и пищевод, вздохнула носом, выдохнула и взялась за закуски.

— Ты снайпер? — спросил Федор под вторую рюмку.

— А ты? — вопросом на вопрос ответила Лиза.

— Твое право! — улыбнулся Федор. — Пока служил, был командиром группы разведчиков.

— Спецназ ГРУ? — черт его знает, кто тянул ее за язык, но из песни слов не выкинешь. Спросила.

Однако Федор вопросу не удивился.

— Спецназ ВДВ, — сказал он, поднимая рюмку. — 45-й отдельный полк. Так ты снайпер?

— Ну, почему, если женщина, то сразу — снайпер?! — возмутилась Лиза, вспомнив свою службу инструктором в спецназе ГРУ. — Я пилот!

— Ах, ты ж! — Федор от удивления даже забыл выпить. — Как же я сразу-то не понял! Ты из ЧВК! Наши или забугорные?

Лиза знала аббревиатуру ВДВ. В СССР — воздушно-десантные войска тоже так называли. Правда, в ВДВ почему-то был не спецназ, а ОСНАЗ. Но не суть важно. Другое дело — это ЧВК. Могло статься, что ей с ними не по пути.

— Без комментариев! — улыбнулась она Федору и выпила вторую рюмку.

— А и не надо! — махнул рукой мужчина. — Плавали, знаем! Помощь нужна? Деньги? Тачка? Квартира переночевать?

— А разве я не у тебя ночую? — спросила Лиза, успевшая обдумать сложившиеся обстоятельства и прийти к определенным выводам. Федор ей понравился, и, хотя ни о каких сколько-нибудь продолжительных отношениях в ее положении говорить было попросту невозможно, провести с ним ночь — показалось хорошей идеей. Без обязательств. Без продолжения. Просто «из интереса» и чтобы снять напряжение.

— Грешным делом, я, было, засомневался!

Первый приступ страсти накрыл их, едва Лиза выбралась из-под душа. Но это дело, как волна: обрушится на голову — мало не покажется, схлынет — и ты, как выброшенная на берег рыба, едва дышишь, да и двигаться нет сил.

— Но смотрю, ты, и в самом деле, не из штабных!

Ну, еще бы! Теперь, когда из одежды на Лизе осталась лишь платиновая цепочка с солдатским медальоном и афаэром, Федор мог воочию убедиться в ее славном боевом прошлом. Шрамов на теле Лизы было на ее вкус многовато, но что есть — то есть.

— Даже не знаю, что тебе сказать, Федя, — вздохнула Лиза. — Об одном говорить не имею права, а о другом… В другое ни один человек в здравом уме не поверит. Где-то так.

— Значит, не останешься? — Лиза поняла, о чем он спрашивает, и снова вздохнула.

— Скорее нет, чем да. И это не из-за тебя, Федя. Не сомневайся! Ты замечательный! Просто карта так легла…

«Карта легла… Звезды расположились… Н-да…»

Афаэр ожил. Вроде бы, сам собой. Без видимых причин, и все в таком же роде, но Лиза полагала, что не случайно. Может быть, этот мир был попросту не для нее? Или человек вообще не может перемещаться между мирами во плоти? Или все дело в том, что сама Лиза не ощущала себя здесь «дома»? Возможно, Афаэр всего лишь откликнулся на ее внутреннее неосознанное и уж, тем более, несформулированное желание, уйти отсюда точно так же, как и пришла. Он снова отяжелел и налился жаром. И на рассвете проснувшаяся толчком Лиза вдруг поняла, что истекают последние минуты ее пребывания в этой реальности. Как она это узнала? А никак. Узнала, поняла, почувствовала, и это все.

Она осторожно, — чтобы не разбудить Ивана, — встала с кровати. Быстро оделась. Рассовала по карманам папиросы, спичечный коробок, плитку шоколада и пластиковую бутылку с водой. Позаимствовала из коллекции хозяина хороший клинок в кожаных ножнах — настоящий нож разведчика и, оставив в кресле брошенный с вечера кожаный пиджак, взяла из стенного шкафа в коридоре старую куртку-штормовку. Вышла на лестницу. И как тут же выяснилось, вовремя, потому что в следующее мгновение она уже стояла в знакомом, но не сразу узнанном дворе-колодце. Под ногами полопавшийся старый асфальт, вокруг полумрак густой тени, высоко над головой пятно серого света. Питер, лето, мелкий дождь.

Лиза постояла, примериваясь, вдохнула носом смрад давно не мытого мусорного бака, покачала головой и пошла через арку подворотни, и еще через один двор, и снова через подворотню, и вышла на улицу, не узнать которую просто не могла.

Это был её Ленинград. Тут уж не ошибёшься. Лиза, конечно, успела кое-что забыть. Но, как говорится, разучиться плавать или стоять на коньках — невозможно. И свой город, свой мир она узнала сразу. По воздуху, по внутреннему ощущению, по множеству мелких и, словно бы, неважных примет, из которых, на самом деле, и складывается образ города.

— Девушка! — обратилась она к понравившейся ей невысокой блондинке. — Не могли бы вы мне помочь?

— А в чем дело? — девушка осмотрела Лизу с ног до головы и нахмурилась.

— Понимаете, товарищ, я выскочила со съёмок, покурить, а кошелек забыла. Не выручите девушкой, очень позвонить надо!

— Ох, — облегченно вздохнула девушка, — ну конечно!

И она стала рыться в сумочке.

— А что снимаете?

— Остров сокровищ в новой редакции.

— По мотивам, — поняла смышленая девушка и протянула Лизе две двушки. — Держите!

— Вот спасибо!

— Да, не за что, товарищ! — И, улыбнувшись, девушка пошла своей дорогой.

А Лиза пошла к знакомому с давних пор телефону-автомату. Вошла в будку, сняла с рычага трубку, услышала гудок…

«Ну, и кому станешь звонить, товарищ Берг?»

Но вопрос этот, скорее всего, был риторическим. Лиза набрала номер и, дождавшись пока ответят, попросила соединить ее с Елизаветой Борисовной Берг. Ответила ей секретарша Зиночка, никогда не отличавшаяся большим умом, зато любившая поговорить. Так что попросить ее соединить Лизу с самой собой, показалось хорошей идеей.

— Ой! — сказала Зиночка, и Лиза напряглась, ожидая услышать неприятное известие о собственной смерти. — А Елизавета Борисовна только что ушла.

«Что?!» — не поверила своим ушам Лиза.

— Ушла? — спросила она вслух.

— Ну, ей пораньше сегодня надо было! — встала на защиту Лизы секретарша. — А вам что, срочно нужно?

— Да, пожалуй… — не нашлась, что ответить Лиза.

— Тогда, позвоните ей домой, — предложила Зиночка. — Она через полчаса, наверняка, уже доберется. Только она теперь не Берг, а Линева.

— Почему Линева? — не поняла Лиза.

— Потому что замуж вышла! — удивилась ее непонятливости Зиночка.

«Я вышла замуж за Линева? А, впрочем, почему бы и нет? Он, вроде, за мной как раз начал ухаживать… Но как это возможно?!»

— А где они живут? — решила она уточнить на всякий случай. — У Елизаветы Борисовны или у Вадима Анатольевича?

— У Елизаветы Борисовны. Вы ее домашний телефон знаете?

— Знаю, — Лиза была в замешательстве, но к секретарше это отношения не имело. — Спасибо!

И она повесила трубку.

«Одна в двух лицах?»

Лиза вышла из будки, прошла вдоль домов до крошечного скверика, расположенного как раз напротив подъезда ее дома, села на скамейку и достала папиросы. Черт его знает, как это возможно, но, если здесь осталась живая и невредимая Лиза Берг, то кто, тогда, она сама? Ну, не может же, в самом деле, существовать две копии одного и того же человека!

«Или может?»

Могло случиться и так, но могло и по-другому. А что если они просто поменялись с Елизаветой Браге телами и мирами? Может такое случиться?

«Логике не противоречит…»

Лиза закурила и подставила лицо под мелкую морось. После африканской пустыни дождь казался невероятным чудом. И, хотя она перешла сюда не прямо из Африки, ей эта прохлада и влажность все еще были в удовольствие, а не наоборот.

«Да уж…»

Ждать долго не пришлось. Минут двадцать, никак не больше. Лиза выбросила в урну окурок второй папиросы и вдруг без видимой причины посмотрела в сторону станции метро. Посмотрела и сразу же увидела саму себя. Такую, какой была до того, как стала капитаном Браге: невысокую, склонную к полноте, но скорее пухленькую, чем толстую, блондинку. Смотреть на себя со стороны было непривычно, но интересно. Лиза проследила за «собой» почти до самого подъезда. Потом окликнула.