История денег. Борьба за деньги от песчаника до киберпространства - Джек Везерфорд

55 долларов, одной тысячной ее первоначальной стоимости. Рекламодатели надеялись, что это поможет выжать из американцев наличные и превратить их в товары. Еще более оскорбительным для бедственного положения в Боливии было то, что биржа спонсировала конкурс, в котором в качестве приза предлагалась оплачиваемая недельная поездка в Ла-Пас, в Боливию.

На рынке, где банкноты в миллион песо со временем начинают стоить лишь несколько центов и где чашка кофе может стоить 12 миллионов песо, банкноты в сотни тысяч имеют стоимость лишь одной сотой или одной тысячной пенни США, и, значит, совершенно обесценены. Как только такие банкноты теряют свою цену, они становятся практически почти бесполезны. Они слишком маленькие, в них слишком много чернил, чтобы использовать их в качестве бумаги для рисования или как упаковочную бумагу. Чернила делают банкноты непригодными в качестве бумаги, из которой скручивают сигареты, и они слишком жесткие для применения их в целях личной гигиены. Люди выбрасывают старые банкноты, ветер гонит их по улице и сбивает в грязные кучи в сточных канавах у дорог, на берегах реки или в кустах на свободных участках земли. Даже жестяные банки и пластиковые бутылки из-под напитков имеют больше пользы и сохраняются лучше, чем недавно обесцененные деньги.

КОКАИНОВЫЕ НАЛИЧНЫЕ

Во время гиперинфляции, как это было в Боливии в 1984 и 1985 годах, экономика функционирует только на основе наличных денег. Никто не принимает чеки или кредитные карточки, потому что расчеты через расчетную палату занимают слишком много времени. Следовательно, никто не держит деньги на депозитных счетах в банке. Банки не делают займов из-за трудностей в определении процентных ставок. Кредит в местной валюте прекращает свое существование. Даже услуги, такие, как телефон и электричество, которые обеспечиваются на ежемесячной основе и оплачиваются в конце месяца, требуют оплаты вперед, если только это не правительственные услуги; в этом случае клиенты как можно дольше тянут время для оплаты счетов, потому что за неделю счет на пятьдесят долларов может уменьшиться до всего лишь нескольких пенни.

Гиперинфляция, где бы она ни случилась, всегда происходит по одному и тому же образцу. Банки прекращают финансировать закладные. Потенциальные покупатели домов и даже коммерсанты платят за свои строения по мере достижения успехов. Сознательная семья покупает кирпичи или мешки с цементом, как только они получают деньги, пусть даже они строят дом медленно, в течение многих лет или даже десятилетий. Из-за этой практики инвестирования в строительные материалы в городах и сельской местности оказывается полно недостроенных домов, со стенами без крыш, без окон и голых кирпичных, неоштукатуренных строений, каждое из которых портит окрестности своим неряшливым видом.

Во время гиперинфляции фиксированные доходы больше не существуют. Пенсионеры или отставники обнаруживают, что их пенсии уменьшились до нескольких долларов в месяц. Даже если правительственные организации компенсируют потери, обычно они отстают от темпов инфляции в экономике на несколько недель, при том, что даже за одну неделю стоимость денег может уменьшиться на 99 %.

На пике инфляции в Боливии работодатели платили рабочим банкнотами, сложенными в уже известные нам пачки в форме кирпичей. В день зарплаты университетский профессор в Сукре, например, рассчитывал получить пачку банкнот длиной в полметра или девятнадцать дюймов, секретарь же мог получить половину от этой пачки. Как только работник получал наличные, он или она сразу же бежали обращать деньги в такие товары, как еда, одежда или электронные товары — все, что могло сохранить свою стоимость и что можно было использовать в семье или перепродать. Даже семьи, живущие без электричества, охотно покупали такие престижные изделия, как, например, проигрыватель для компакт-дисков, поскольку он сохранял свою продажную стоимость в течение длительного времени уже после того, как пачка наличных потеряет свою стоимость. Даже попользовавшись им в течение нескольких месяцев или года, его можно было перепродать во много раз дороже, по сравнению с его первоначальной стоимостью. Крестьяне, которые приезжали на городские рынки Боливии, чтобы продать свой урожай, не могли увезти домой деньги, так как до следующей поездки на рынок те теряли свою стоимость. Следовательно, им приходилось тратить деньги в городе сразу же после их получения и увозить с собой товары. Таким образом, в то время, как город функционировал лишь на основе расчетов наличностью, деревни практически не имели наличных денег. Их жители вернулись к более традиционным системам бартера и обмена.

Больше всего покупали доллары США любой деноминации, потому что они сохраняли свою стоимость гораздо дольше, чем быстро обесценивающаяся национальная валюта Боливии. Доллары поставлялись в избытке, особенно в сотенных банкнотах, благодаря в основном главному предмету боливийского экспорта — пасте коки для производства кокаина.

В Боливии было гораздо больше сотенных американских банкнот, чем десяти-, пяти- или однодолларовых. Избыток сотенных купюр означал, что более мелкие купюры, необходимые для размена, можно было найти лишь по цене выше номинальной стоимости. Рынок создал странную ситуацию, когда пачка однодолларовых купюр стоила больше, чем сотенная купюра. Покупатели охотно обменивали сотенную банкноту за девяносто семь однодолларовых банкнот.

Соединенные Штаты в это время боролись с собственной инфляцией, при которой доллар ежегодно терял примерно 3,6 % своей стоимости. Доллар был той валютой, которой боливийцы оценивали все остальные. Цена боливийского песо относительно доллара США менялась дважды в день, один раз утром и еще раз — во второй половине дня. Исходя из расчетов за год, темпы инфляции в Боливии достигли 24 000 процентов, и за время гиперинфляции стоимость денег упала в целом на 40 000 процентов. Впрочем, эти цифры имели небольшое отношение к повседневной жизни. Больше тяготило то, что песо терял в цене со скоростью 1–2 процента в час. В таких условиях возникла особая инфляционная культура, с помощью которой люди справлялись с такими странными обстоятельствами.

В связи с тем, что пластик находил все большее применение, Боливия уже более не могла полагаться на свой традиционный экспорт олова, и правительство сделало займы, значительно превышающие ее возможности по выплате долгов. В перевернутом вверх дном мире боливийской экономики в 80-е годы основным предметом экспорта стал кокаин, а наличные деньги стали основным предметом импорта страны. Поскольку правительству не хватало мощностей для печатания собственных денег, Боливия ввозила собственную валюту тысячами тонн из Германии, Бразилии и Аргентины. Поддоны с новыми песо отправляли самолетом в Ла-Пас, в административную и финансовую столицу Боливии, как можно скорее, потому что