Плутовки - Бертрис Смолл

– Конечно, дорогая, – согласилась Жасмин, махнув рукой на прощание. Боже, сколько суеты из-за таких пустяков! Ее внучки более озабочены титулами и богатством будущих женихов, чем любовью! Ах, такое время, что поделаешь! Но она рада, что ее юность пришлась на начало века! Как бы она хотела, чтобы Фэнси, Синара и Дайана испытали ту же жгучую страсть, что она сама когда-то, причем не один раз! Интересно, знают ли ее девочки, что это такое – влюбляться? Разумеется, нет. У них было так мало для этого возможностей! Если не считать Фэнси, младшего ребенка ее любимой дочери Фортейн. Фэнси влюбилась в негодяя. Впрочем, может, негодяй лучше, чем вообще никто?

Жасмин встала и босиком направилась к окнам, откуда было видно, как Дайана садится в экипаж герцога, к задку которого была привязана вороная кобыла. Отсюда до парка было довольно далеко.

Жасмин поближе присмотрелась к герцогу. Несомненно, красив. Она почти совсем ничего не знает о нем. Может, следует навести справки? Сэр Майкл Скэнлон – именно тот человек, который поможет ей. Она больше не желает трагедий в семье, особенно если вполне еще способна их предотвратить.

– Оран! – позвала она. – Оран, подойди! Пора одеваться!

Глава 11

Дэмиен Эсмонд, герцог Роксли, поднялся в карету и сел напротив леди Дайаны Лесли.

– Сегодня, сладостная Сирена, вы выглядите особенно прелестной, – улыбнулся он. – Красный цвет изумительно идет вам.

– Так и бабушка говорит, – отозвалась Дайана. – Вы можете поцеловать меня, Дэм.

– Что?!

Он, разумеется, не так ее расслышал!

– Можете поцеловать меня, – повторила она и, подавшись вперед, закрыла глаза и поджала губы.

Он чмокнул ее в румяную щечку. Ресницы Дайаны взлетели вверх.

– Вы что, мой кузен? – негодующе осведомилась она. – Надеюсь, что ваш брат будет смелее, когда я при следующей встрече предложу ему сделать то же самое, милорд герцог!

Кровь Христова! Она, кажется, не шутит! Герцог не стал тратить времени на объяснения и, рывком усадив ее на колени, впился в губы.

– Так лучше, мадам? – прорычал он, удовлетворенно глядя в ее юное растерянное личико.

– О да, – успела пробормотать Дайана, прежде чем он снова стал целовать ее, уже нежнее, так что она блаженно вздохнула. Так вот что такое поцелуй!

Голова слегка кружилась, но она так и таяла от восторга.

Герцог неожиданно понял, что до него ее никто не целовал. Это не кокетство. И она не притворяется. Просто решила узнать, что такое настоящий поцелуй, и выбрала его своим первым возлюбленным. Только сейчас Дэмиен Роксли со всей ясностью понял, что он не желает делить свою милую Дайану ни с кем, даже со своим братом. Немного отстранившись, он поднял голову и страстно воскликнул:

– Стань моей женой, Дайана! Прекрати эту глупую комедию и выходи за меня. Я боготворю тебя! И клянусь сделать самой счастливой женщиной на свете!

Взгляд голубых глаз вонзился в нее, требуя ответа.

– Я пока не могу дать тебе ответ, Дэмн, – откровенно призналась она. – Ты первый мужчина, с которым я поцеловалась. Думаю, будет справедливо, если я попрошу Дарлинга о том же самом. Я люблю вас обоих за обаяние и остроумие, но еще не испытываю настоятельной потребности принять столь важное решение.

– Но...

Дайана осторожно прижала палец к его губам.

– Если ты завоюешь меня, если я предпочту тебя твоему брату, не лучше ли будет получить жену в честной борьбе?

Она попыталась сесть.

– Я завоюю тебя честно, – пообещал он и снова поцеловал ее, но на этот раз большая рука дерзко скользнула по маленьким холмикам ее грудей. – Ты должна стать моей, дорогая, – застонал он, – ибо мысль о том, что другой завладеет тобой, сводит меня с ума!

Но все же он разжал руку и помог ей сесть на противоположное сиденье, заметив, как разрумянились ее щеки.

– Вы совершенно ошеломили меня, милорд, – пробормотала Дайана, чувствуя, как жар бросился в лицо. Что за ящик Пандоры она открыла, потребовав, чтобы он поцеловал ее? Неужели все поцелуи так волнующи? И хочет ли она теперь поцелуев маркиза? Да, хочет! Ей необходимо сравнить обоих! Не дай Бог сделать неверный выбор!

Они молча ехали до самого парка. Лошади остановились, и герцог, выпрыгнув из кареты, помог ей выйти. Конюх, ехавший за экипажем, отвязал серебристо-белого мерина герцога и изящную вороную кобылку Дайаны. Молодые люди вскочили в седла и направились по тропинке, кивая по пути друзьям и знакомым. Некоторое время они не разговаривали. Наконец Дайана попросила:

– Милорд, расскажите мне о своем доме и о том, каким образом в семействе Роксли оказалось сразу два титула.

– На протяжении многих поколений в моей семье рождались близнецы, – начал он. – Во времена правления Эдуарда Четвертого мы поддерживали Тюдоров в их борьбе за престол. Первый король этой династии, Генрих Седьмой, часто повторял, что без нашей помощи он не завоевал бы трон. И добавлял, что ни один род, особенно не имевший большого влияния, не должен сосредоточивать в руках такую власть и что это опасно для трона. Поэтому возвысил тогдашнего маркиза Роксли до герцога, что само по себе было необычным, поскольку в те времена герцогами в основном были члены королевских семей. Второму брату он оставил титул маркиза. До нашего рождения титулы оставались в разных ветвях семьи, но последний маркиз Роксли погиб в первой из гражданских войн, не оставив наследников. Наш отец немедленно обратился к королю Карлу Первому с прошением пожаловать титул моему брату. Тот исполнил просьбу, поскольку наш дядя был убит в бою за дело короля и династию Стюартов. Тогда у Карла еше сохранилась кое-какая власть. Потом, когда власть захватил Кромвель, наша семья не выезжала из поместий, как многие другие. Мать умерла, рожая нас, и поэтому главной заботой отца было вырастить меня и брата. К сожалению, он скончался, когда нам исполнилось четырнадцать. Поскольку наши поместья, примыкающие друг к другу, находятся в глуши, а слуги оставались верными семье Эсмондов, нам удалось остаться незамеченными, местные власти так и не заподозрили, что двое юношей из благородной семьи растут без опекунов и надсмотра. Мы растили скот и пшеницу, платили налоги и не жаловались, когда правительство отобрало всю живность, чтобы накормить армию. Это позволило сохранить все, что по праву нам принадлежало, в то время как другие теряли все. Король пообещал, что в обмен на трон вернет собственность, конфискованную у прежних владельцев во времена республики. Потеряй мы Роксли, и ничего не получили бы взамен. Будучи совсем еще юными, мы не поддерживали короля открыто, поэтому он ничем не вознаградил бы нас за утрату поместий. Моя семья не так влиятельна, как ваша, дорогая Сирена.