Ядовитый цветок (= Маски любви) - Мила Бояджиева

Клер прекрасно понимала, какую внутреннюю силу проявил Берт, не поддавшись её чарам. Она-то знала, чего это стоило здоровому двадцатипятилетнему крепышу, постоянно находящемуся "на взводе".

При виде доставленной Ричардом Моны Клер испытала злорадство, смешанное с досадой - он предпочел ей эту омерзительную девку! Провонявшая наркоманка была той самой Барроу, что уже восемь лет морочила голову Берту! "Так ему и надо, мерзавцу - нашел сокровище, дубина!" - Кипела она от злости, забыв про текст лирического диалога.

Когда в телефонной трубке раздался мужской голос, Клер не узнала его. И даже услышав имя Берта Уэлси, не могла поверить, что не ослышалась.

- Клер, я разыскал тебя в связи с чрезвычайно важным делом. Не возражаешь поужинать в "Марат-Саде"? Я уже заказал отдельный кабинет с видом на океан.

- Похоже, ты собираешься меня отравить. Или утопить. Предупреждаю, плаваю я отлично. И после девяти ничего не ем.

- У меня совсем другие планы. - Многозначительно сказал Берт, подпустив интимную интонацию.

- Догадываюсь. Решил, наконец, поделиться наследством. Совесть заела, сынок. - Клер выразительно глянула на гримершу, с интересом прислушивающуюся к разговору, и та неохотно покинула комнату.

- Клер, ты же вовсе не так вульгарна, как ты стараешься продемонстрировать мне. Твоя подлинная душа в твоих ролях. И она величественная...

- Господи... Ты что, начитался статей Мориса?

- Да, ему здорово удалось запудрить тебе мозги, дорогая.

- Это уже интересно. А что ты заказал на ужин? Икру? Замечательно. Я одену платье на два размера больше, чтобы не отказать себе в удовольствии расколоть тебя на фантастический счет.

... - Надеюсь, из ведерка торчит "Дом Периньона"? - Войдя в отдельный кабинет, где ждал её Берт, Клер эффектно замерла у синей шелковой портьеры, оттенявшей её снежно-белый туалет. Костюм из атласного трикотажа с глубоким декольте и смелой драпировкой на бедрах идеально обрисовывали её фигуру. В ушах и на шее Клер блестели бриллианты.

Берт поднялся, чтобы поцеловать руку даме и усадить её в кресло за столом, накрытом на двоих.

- Чудесно выглядишь. Еще лучше, чем на экране. Признайся, ты знаешь какое-то магическое слово? - Карие глаза Берта ласкали Клер бархатным взглядом.

- Любовь! Это поистине волшебное слово...

- Мы так хорошо понимаем друг друга, Клер. Я рад, что этот вечер ты подарила мне.

- Здесь совсем не плохо. А я была уверена, что "Марат-Сад" - место для дам полусвета. Проходя через зал, я заметила две-три скандальные парочки.

- Именно поэтому я и спрятался за этими шторами и букетами. Нас не увидит никто, а мы будем смотреть в океан.

- Как романтично. Цветов, действительно, предостаточно. Жаль, что от красных роз у меня трещит голова.

- Ты путаешь, дорогая! В сериале "Весна в раю" твоя героиня говорит: "Пунцовые розы успокаивают головную боль, но воспламеняют сердце".

Клер засмеялась, демонстрируя безупречный оскал:

- Дурашка! Не было такого сериала! Но я действительно ошиблась темные розы успокаивают мигрень.

- Но возбуждают страсть. - Берт сдержанно улыбался, и Клер в который раз пожалела, что ни разу не сумела затащить его в постель.

Они чудесно провели целый час, флиртуя как влюбленная парочка.

- Ну, приступай к делу, наконец! Я не выдержу больше и грамма икры. Кстати, она была неплохой. Ты, кажется, не беден, правда?

- Увы. Но и не слишком зануден. Хотя я и очень волновался весь вечер.

- Да? Надеюсь, не от роз.

- От тебя, Клер... - Берт нахмурился и опустил глаза. - Послушай и не перебивай. Я репетировал этот монолог несколько лет...

Клер, я не могу выкинуть тебя из головы...

- И это все?! Я прихватила золотой "Паркер", чтобы поставить свою подпись на дарственной. Ты не хотел бы поделиться с "мамочкой" этими противными, обременительными деньгами. Ведь ты же бескорыстный парень, Берт. - В глазах Клер прыгали чертики.

- Не настолько, чтобы отказаться от желанной цели. - Берт потер ладонью лоб. - Понимаешь, тогда, давным-давно, я сумел устоять, потому что не мог подвести отца. Но ты осталась в моей крови, детка... У меня было не так уж много женщин... Но о них не стоит и вспоминать. Мне нужна ты.

- Как, а Мона? Кажется, семья счастливо воссоединилась?

- Клер, Мона - это мой кошмар. Если бы ты знала - её нашли в притоне наркоманов... А на следующий день она снова пропала. Понимаешь, мне вовсе не хотелось, чтобы она нашлась... Но она вернулась - сама! Чтобы шантажировать меня, угрожая скандалом. Она сказала, что была у тебя. Я, кажется, понял, что ты затеяла, дорогая. - Берт накрыл лежащую на столе руку Клер горячей ладонью и пристально посмотрел ей в глаза.

- Постой, а как же насчет клиники в Испании?

- Там оказалась другая, похожая на Мону. Но я воспользовался этим, чтобы скрыть от прессы правду. Совсем не хочется трубить на весь мир, что твоя жена... Да ты её видела...

- Увы, от бедняжки смердело, как из мусорного бачка. И все руки исколоты... Она - конченный человек. Не беспокойся, тебе легко удастся упрятать её в психушку. Если она, конечно, не отправится на тот свет.

- Перспектива моей жизни, как видишь, выглядит оптимистически. А вот твоя судьба пугает меня, детка.

- В чем дело? Мы помолвлены с Морисом. Он вдовец, я тоже. Несколько поспешно, конечно. Но ведь твой отец был моим мужем, мягко говоря, условно. Ты же понимаешь... А бедняжка Сандра - мы сдружились с ней за несколько месяцев до этой страшной поездки - бедняжка была инвалидкой. И, к тому же, очень дурна собой. Только доброе сердце Дастина могло тронуть сочувствие и сострадание к калеке...

- Клер, не играй роль. Пойми, у меня очень веские причины говорить с тобой откровенно. Первое, ты - женщина, которую я хотел бы заполучить. Второе, - тебе необходимо как можно скорее избавиться от Мориса. Того и гляди, он потянет тебя под венец...

- Не понимаю, он, что, - банкрот или тайный гомик? - Усмехнулась Клер. - Не сомневайся, я хорошенько проверила его на этот счет.

- Детка, сумасшедшая Мона провела в твоем доме меньше суток. Твой муж успел соблазнить её и рассказать, что собственноручно прикончил мать Сандры, а потом выкинул свою жену из самолета, в то время как за штурвалом сидела ты.

Клер остолбенела. Ее глаза вылезли из орбит, как у больной щитовидкой, и челюсть катастрофически отвисла. Она чувствовала это, но ничего не могла поделать со своим лицом. Наконец, поднеся ко рту дрожащей рукой бокал шампанского, Клер сделала несколько глотков и обрела дар речи.

- Ты чуть не довел меня до обморока, дурашка! Такое наплести! У меня стало плохо с юмором. А твоя Мона - идиотка. По ней плачет смирительная рубашка...

- А твой жених - извращенец, садист и лгун. Я не могу допустить, чтобы он упрятал тебя за решетку. Согласись - в моей спальне гораздо уютней. Берт сжал в своих ладонях похолодевшую руку Клер.

- Мне необходимо подумать. - Мысли Клер лихорадочно метались. Она не могла понять, на чем и кто надувал её. Но один из этих мужчин затеял плохую игру.

- Я понимаю, ты хочешь поговорить с Дастином и не тороплю с ответом. Примирительно сказал Берт. - Не думаю, что он все выложит тебе. Ведь бедняга уверен, что половина состояния Уэлси принадлежит тебе, и будет изображать ангела. До брачной церемонии. А потом ты последуешь вслед за Сандрой... Пойми, ты страшно рискуешь! - Берт был так искренен. Клер одарила его обнадеживающим взглядом. На всякий случай, в то время, как в её голове лихорадочно прокручивались разные версии.

Она давно поняла, что Дастин далеко не бескорыстен. Сцена составления брачного контракта осталась в её памяти неизгладимым кошмаром. Она знала, что Берт прав во всем, что касалось её мужа. Но ему не было известно очень многое - о причастности бывшей мачехи к убийству Сандры и, главное, что она уже состояла в законном браке с Морисом. Женское чутье подсказало Клер, что надо немедленно сделать выбор. Берт всегда нравился ей. К тому же, он был сказочно богат. Отделаться от Моны не составит труда, но что делать с Дастином? Стоит ему лишь пронюхать о новых планах Клер, и она пополнит список его жертв. Но и внезапная страсть Берта вызывала подозрения. Абсолютно непонятно, что вдруг так воспламенило его давнюю нереализованную страсть. Да так ли это?

- Послушай, меня в этой истории больше всего волнуешь ты. - Она бросила на Берта один из своих коронных взглядов - долгий, призывный, как говорили на студии, - "укладывающий в постель". - Ведь все это время я была убеждена, что ты ненавидишь меня. Отец не признавал тебя и ты, конечно, верил в мою вину... Увы, Берти. Я уговаривала Дика вернуть сына - ему было не просто самому тянуть все дела. К тому же, когда я убедилась, что у меня не будет собственных детей, то умоляла мужа подумать о будущем семьи и компании... Но... твой отец был очень ревнив. Он не мог допустить, чтобы молодой, привлекательный человек встал на его пути... Ему не откажешь в проницательности... Ах, я была молода и не сумела скрыть, как увлечена тобой... Это была настоящая, большая и трагическая любовь!..