Нежные сети страсти - Изобел Карр

– Едва ли этим я могу загладить вину перед вами… За то, что похитил вашу леди. За то, что увез вашего мальчика.

– Тогда у меня возникает встречный вопрос: зачем ты помогал Джорджу Грэнби? Не похоже, чтобы ты был сильно к нему привязан, так что тебя заставило ему служить?

– Долги, – сказал Нолан. – Я сильно проигрался. Погубил себя и свою семью. Грэнби сказал, что простит мне их, если я помогу ему похитить наследницу. Я стоял перед выбором: она или мои сестры…

Гарет решил, что пора закругляться. Не хватало еще, чтобы он проникся симпатией к этому ирландцу. Уж лучше чувствовать себя его должником.

– Ты выбрал своих сестер. Я бы сделал то же самое, что лишний раз подтверждает – мы оба несовершенны. Бери свои вещи, и пойдем вешать лапшу на уши сэру Тобиасу.

– Вы об этом не пожалеете, сэр, – сказал Нолан, когда они с Гаретом шли к конюшне. Скорбные складки на лбу и щеках никуда не исчезли, но глаза ирландца ожили и он уже не выглядел стариком, как раньше.

– Найти мальчика живым, Грэнби схватить, живым или мертвым – все равно, вот что для меня важно. Остальное не в счет. Я жду от тебя вестей по прибытии в Лондон. Если понадобится связаться со мной, обращайся к лорду Леонидасу.

Нолан кивнул и скрылся за дверью конюшни. Вон вопросительно посмотрел на Гарета.

– Не спрашивай, – сказал Гарет.

– Ты действительно ему доверяешь?

Гарет пожал плечами.

– Я верю в то, что он хочет исправиться. Пусть уж лучше я ошибусь в нем, чем позволю повесить человека за добрый поступок. И в настоящий момент, в отличие от меня, ничто не мешает ему искать Джейми.

Вон кивнул.

– Как и мне. Надеюсь, сэр Тобиас одолжит мне коня, и я смогу присмотреть за Ноланом. И надеюсь, что мы вскоре увидимся вновь, и поводов для радости у нас будет больше.

Глава 51

Первое, что услышал Гарет, когда Бредфилд, лучший в мире дворецкий, открыл перед ним дверь в усадебный дом, так поразивший Боу, – это грохот разбиваемой посуды. После непродолжительного затишья послышались крики, ругань и вопли – все одновременно. Не теряя времени на снятие пальто, Гарет, перескакивая через ступени, помчался наверх, в гостиную матери, где, судя по доносившимся оттуда звукам, бушевал скандал.

– Почему я должна молчать? – возмущенно воскликнула графиня, даже не заметив вошедшего Гарета. – Эта женщина – вдова. А вдове следует носить траур.

– Леди Оливия…

– Леди Суттар. Леди Суттар! – завопила его мать, перебивая Боу.

– Вчера мы получили известие о том, что шотландский брак Суттара признан законным. Та шотландская женщина и есть леди Суттар, а не я. – Леди Оливия в ярко-красном платье, гордо расправив плечи, стояла у камина в окружении разбросанных по полу фарфоровых черепков. – Я не вдова, – сказала она с нервным смешком. – Я и женой настоящей ему не была, и потому не вижу никаких причин для траура.

Табакерка из лиможского фарфора, гордость его матери, с печальным звоном ударилась о камин и в виде блестящих осколков украсила собой алое платье леди Оливии.

– Можете все здесь перебить, воля ваша. Но заставить меня надеть траур вы все равно не сможете.

– Неблагодарная девчонка! – мать его обернулась, очевидно в поисках очередного бьющегося предмета. Увидев Гарета, она бросилась к сыну на грудь и зарыдала.

Боу с утомленным лицом стояла поодаль, спиной к окну. На ней было траурное платье, строгое, черное, без блеска.

– Слава Богу, – сказала она, увидев мужа.

Гарет улыбнулся ей, выглядывая из-за кружевных оборок материнского чепца. Он успел соскучиться по ней, хотя с тех пор как уехал, оставив ее в Лондоне, прошло всего три дня. Гарет поймал себя на том, что подозрительно спокойно реагирует на происходящее. Похоже, он успел освоиться с ролью супруга и приобрел иммунитет к женским истерикам.

– А вы! – воскликнула графиня, высвободившись из сыновних объятий и стремительно развернувшись к Боу лицом. – Ничего бы этого не случилось, если бы не вы! Я ненавижу вас. Я ненавижу вас всех, и хочу, чтобы меня оставили в покое!

– С удовольствием, – произнесла леди Оливия. – Вот уже несколько недель, как я прошу вас о том же. Наконец-то мы пришли к общему мнению, и я смогу покинуть этот жуткий дом, – заключила она и направилась к двери.

– Ты бы еще и сплясала на его могиле, если б позволили, – крикнула графиня вслед Оливии.

– Может, и спляшу, – бросила та в ответ, перед тем как хлопнуть дверью так, что она едва не слетела с петель.

Гарет окинул взглядом поле битвы. Осколки фарфора покрывали пол. В лепнине стен появились выщербины, и стул был опрокинут. Он посмотрел на Боу, и та подбежала к нему, схватила за руку и потащила его за собой прочь из комнаты, невзирая на протестующие крики графини.

– Ты даже не представляешь, что нам тут пришлось вытерпеть, – скороговоркой сообщила Боу. Она не выпускала его руку, словно боялась, что он убежит. Гарет понял, куда она его ведет – в гобеленовую комнату. Затащив его в комнату, Боу закрыла дверь, обернулась, прислонившись к двери спиной, и покачала головой.

– Приношу свои извинения, детка, – сказал Гарет. – Надо было мне дважды подумать, прежде чем отправлять тебя сюда. Теперь, вижу, ты знаешь, что собой представляет моя семья.

– Здесь бедлам! Твой отец безутешен. Твоя мать то обвиняет меня в смерти Суттара, то отчитывает леди Оливию за то, что она не желает примерять на себя роль скорбящей вдовы. Но как можно винить бедную Ливи? Вот уж действительно кому не позавидуешь, так это ей, особенно сейчас, когда шотландский суд признал первый брак Суттара законным.

– Почему она все еще здесь?

– Я задала себе тот же вопрос, когда сюда приехала. Похоже, ее отец и братья решили, что лучше ей остаться здесь, дабы утвердить свое положение законной жены Суттара, а теперь вдовы. Они не намерены складывать оружие. Решение шотландского суда можно опротестовать. Поверенный герцога обнаружил судебный прецедент, на который они возлагают большие надежды.

– Насколько я понимаю, леди Оливия не разделяет их надежд.

Боу покачала головой и отошла от двери.

– Бедная Ливи. Унижения и скандал не ее стихия.

– В отличие от тебя.

– В отличие от меня. Я бы нагло смеялась в глаза тем, кому вздумается меня осуждать. Ливи так не может.

– Не соглашусь. Маме она дала достойный отпор. – Гарет сел на подоконник, приглашая Боу последовать его примеру. Она подошла и, забравшись к нему на колени, положила голову Гарету на плечо.