Пересмешник - Алексей Пехов

– Замечательно! – Талер лучился энтузиазмом. – Я голоден, как волк.

– Накрывай в обеденной зале, – сказал я слуге и обратился к Талеру: – Налей себе что-нибудь. Я скоро.

Он отказался отдать набитый оружием плащ дворецкому и радостно осклабился. Разумеется, не потому что ему позволили выпить. Талер с алкоголем дружит не слишком крепко. При его телосложении пара стаканов виски доставляет ему больше хлопот, чем удовольствия. Сейчас мой друг радуется тому, что останется без присмотра и может наведаться в Охотничью комнату. Я не стал ему портить удовольствие и просить, чтобы он не трогал старые кремневые ружья. Все равно это не принесет никакой пользы, и поднялся к себе, в спальню, встретив по дороге Шафью.

Магарка лучезарно мне улыбнулась, опустила глаза и, ничего не сказав, прошла мимо, но я знал, что она рада моему возвращению. За то время, что она живет в моем доме, мы здорово научились понимать друг друга, не произнося ни слова.

– Я намереваюсь выспаться, – безапелляционно заявил мне Стэфан. – Сегодня был просто ужасный день. Хорошо, что мы все смогли его пережить.

Анхель тоже устала, так что я оставил их наедине друг с другом, переоделся и направился в обеденную залу. Талер, бесцеремонно бросив плащ на стол, возился с мушкетоном, на который он поглядывает все эти годы и клянчит в качестве подарка на День Пришествия Всеединого.

– Пока ты ходил, приехал посыльный от Данте – сказал он, склонив голову над спусковым механизмом. – Привез пять бутылок кальвадоса.

– Это меньшее, что он мог сделать, выиграв сегодня кучу денег, – улыбнулся я.

Большая корзина с бутылками, каждая из которых была спрятана в цилиндрическую коробку из северного дуба, стояла в углу. Со своего места я прекрасно видел вбитые в дерево буквы из чистого золота. «Яблоневый сад». Дороже в этом мире кальвадоса просто нет. Тысяча фартов за бутылку – даже больше, чем состояние. Некоторые чиновники не получают столько и за два года, а старина Данте без проблем тратит на алкоголь и бóльшие суммы.

– Читал сегодня газеты? – Талер все еще возился с мушкетоном.

– Да.

– «Срочные новости»?

– Нет. Ты же знаешь, что я крайне редко ее покупаю. Они взяли моду пережаривать факты. К тому же здесь еще и личная неприязнь.

Когда надо мной был суд, именно «Срочные новости» не оставили от моей репутации и камня.

– Пишут, что война все-таки будет. Шейх Малозана вывел в Срединное море несколько казематных броненосцев.

– Все-таки решился?

– Ну, у него нет выбора, иначе какой он шейх? Потеряет хватку и покажет себя слабым, так его прирежет собственный брат или сын, чтобы занять павлиний трон и хрустальный гарем. У них, на востоке, с этим все быстро. К тому же, терять Кирус Малозан не желает.

– Значит, в скором времени жди стрельбы.

– Угу, – он облизал губы. – Я вот подумал… Только не смейся. Наверное, запишусь в армию.

Я нахмурился, внимательно посмотрел на него:

– Хотелось бы узнать причину этого решения.

Он задумался, вздохнул, отложил ружье в сторону:

– Почему бы и нет? Мне до смерти надоел Рапгар.

– Угу. В увеселительной поездке на фронт ключевое слово – смерть. Можешь поверить, Двухвостая кошка рыскает там повсюду. Не то, чтобы я боялся умереть сам, но хоть это и звучит несколько эгоистично, мне не нравится, когда умирают мои друзья.

– Ну, Двухвостая это у вас, лучэров. У людей гораздо менее приятный образ – старуха с косой, – он невесело улыбнулся. – Меня, действительно, ничего здесь не держит, Пересмешник. Ни семьи, ни дома, как такового. Даже любимая работа давно не в радость. Хочу перемен в этой жизни. Мне тридцать. Пора хоть что-то менять.

– Ты считаешь, что война – это лучшая возможность для перемен?

Он задумался, прикусил губу и в сомнении взъерошил свои длинные непослушные каштановые волосы:

– Кажется, в моем случае это так. Уверен, что армии нужны хорошие стрелки. Да и инструкторы по стрельбе им тоже не помешают.

– Думаю, они как-нибудь справились бы без тебя. Впрочем, я не имею права тебя отговаривать. Ты взрослый человек, решаешь сам. Единственное, что хочу тебе сказать – подумай о том, что скажет Кат. Она ведь с ума сойдет, когда узнает.

Его уши стали красными, и он пробормотал:

– Катарина всегда принимала всякие пустяки близко к сердцу.

– Вот только я не уверен, что она относит тебя к категории пустяков. Просто я хочу тебя предупредить, что на этот раз тебе придется с ней объясняться без моей помощи. Не желаю видеть ее слез.

– Я не собирался перекладывать на тебя такую ответственность. Разумеется, когда придет время, я с ней поговорю.

– Надеюсь, это время не придет, и все ограничатся грозными заявлениями. Никакая черная жижа не стоит гибели тысяч живых существ.

Вошла Шафья с подносом, и мы временно закрыли эту тему. Когда девушка поставила перед Талером тарелку с бараньими ребрышками в меду, шафране и базилике, внизу сухо грохнуло, в серванте задребезжал хрусталь, а я от неожиданности пролил себе на рубашку соус.

– Что за…?! – воскликнул я, вскакивая с места.

В холле раздраженно завыла стафия, кто-то завопил от ужаса, раздались тихие хлопки, а затем настолько низкий звук, что у меня заныли все кости.

– Не высовывайся! – приказным тоном сказал мне Талер. – Там стреляют.

– Что?!

– У них на пистолетах глушители звука. Мы их разработали только два месяца назад. Я такой выстрел узнаю с закрытыми глазами.

– Шафья! Иди в ту комнату. Спрячься. Закрой за собой дверь и не открывай, пока я тебе не скажу.

Девушка заколебалась:

– Внизу Полли. Я должна ей помочь, саил.

– У Полли, в отличие от тебя, два сердца, сковородка и скалка. На кухню к ней никто не сунется. С ней Эстер. Спрячься!

Она яростно сверкнула глазами, несогласная с моим приказом, но послушалась и, подхватив со стола десертный нож, убежала. Талер вытащил из карманов болоньего плаща оружие, кинул мне короткоствольный револьвер и коробку патронов.

Опять раздались приглушенные хлопки, загрохотало на лестнице, я высунулся в коридор, заметил Бласетта, крикнул, привлекая его внимание. Увидел, что за ним бежит человек в капюшоне и с пистолетом в руке, выстрелил без всяких колебаний, попал, и тот покатился по ступеням вниз, скрывшись с моих глаз.

– Эстер разорвала одного, но затем что-то произошло, и ее заковало в клетку, чэр, – скороговоркой сказал запыхавшийся дворецкий.

– Ненавижу магов! – прорычал Талер. – Вот и вся польза от стафии! Сколько их там?

– Восемь. Или девять, господин.

Он кивнул и с мрачным видом засыпал в дуло мушкетона сияющие голубым бусины электрической картечи. Я не препятствовал.