Книга убийств - Джонатан Келлерман

— Черт! — пробормотала она. Почти минуту мы молчали.

— Это нечестно, — наконец заговорила Уотерс. — У меня нет оснований гордиться своим прошлым, я бы хотела навсегда о нем забыть.

— Мы все были подростками, — заметил я.

— Ну, я была испорченным подростком. Полный провал, к тому же я баловалась наркотиками, как и Джейни. Вот почему мы с ней дружили. Плохое поведение — Господи, и дня не проходило, чтобы мы не напивались. И… мы занимались и другими вещами — когда я вспоминаю, мне становится худо. Но мне удалось выбраться — на самом деле я сообразила, что должна взяться за ум, на следующий день после того, как мы с Джейни разругались.

— На вечеринке? — спросил Майло.

Уотерс схватила другую ручку, но передумала и принялась открывать и закрывать ящики стола — один раз, второй, третий.

— У меня двое детей. И я очень строго их воспитываю. Возможно, даже слишком, но только потому, что знаю, какая опасность им угрожает. Вот уже десять лет я не притрагиваюсь к более крепким напиткам, чем сухое вино. Я люблю своего мужа. Он достиг успеха. Моя практика приносит отличный доход — и я не понимаю, почему моя жизнь должна пойти под откос из-за ошибок, совершенных двадцать лет назад.

— Согласен с вами, — сказал Майло. — Я не делаю никаких записей, информация, полученная от вас, не пойдет в мои досье. Я лишь хочу узнать, что произошло с Джейни Инголлс в ночь с пятницы на субботу. И все, что вы можете мне рассказать о мужчине, который изнасиловал ее за месяц до этого.

— Я уже рассказала о нем все, что знала.

— Молодой, симпатичный, с хорошей машиной.

— Машина могла быть фантазией Джейни.

— Насколько молодой?

— Она не сказала.

— Какой расы?

— Насколько я поняла, он был белый, поскольку Джейни ничего про это не говорила. В противном случае она бы обязательно что-нибудь сказала. Она унаследовала ненависть к черным от отца.

— Она описывала его внешность?

— Нет.

— Классная машина, — напомнил Майло. — Какая?

— Мне кажется, она упомянула «ягуар», но я не уверена. С меховыми ковриками — это я запомнила, поскольку Джейни рассказывала, как ее ноги провалились в мех. Но, разговаривая с ней, я не знала, когда она говорит правду, а когда врет. Джейни жила в мире фантазий.

— О чем?

— О том, чтобы как следует набраться и участвовать в вечеринке с рок-звездами.

— И ей удавалось? Уотерс рассмеялась:

— Даже и близко ничего подобного. Джейни была грустной маленькой девчонкой, которая родилась совсем не в том районе Голливуда.

— Молодой парень на «ягуаре», — повторил Майло. — Что еще?

— Больше я ничего не знаю, — сказала Уотерс. — Правда.

— В какой отель он ее повел?

— Она сказала, что в центре, где полно всяких бездельников. И еще, что этот тип хорошо знал то место — сидевший за стойкой клерк бросил ему ключи, как только они вошли. Но Джейни показалось, что он не жил там, поскольку номер, в который он ее привел, не производил впечатления обжитого. Она не заметила никакой одежды, даже кровать не была застелена. Голый матрас. И веревка. Он вытащил веревку из шкафа для одежды.

— И Джейни не попыталась сбежать, когда это увидела? Уотерс покачала головой.

— Он дал ей сигарету с марихуаной еще в машине. Здоровенную, отличного качества, возможно, там еще был гашиш, поскольку она сразу же улетела — а такое действие на нее оказывал именно гашиш. Джейни рассказала, что ей казалось, будто все происходит не с ней. Даже после того как он толкнул ее на кровать и начал связывать.

— Руки, ноги и шею.

— Во всяком случае, я видела следы веревок именно на этих местах.

— Что было дальше?

Под линзами очков в глазах Уотерс вспыхнул гнев.

— А как вы думаете? Он делал с ней все, что только мог придумать. Использовал все отверстия.

— Она так сказала?

— Ну, только в более грубых терминах. — Серый цвет в глазах Мелинды Уотерс стал превалировать, словно внутренний свет погас. — Она сказала, что ничего не чувствовала, хотя знала, что он делает.

— И вы подумали, что она утратила вкус к жизни.

— Сначала так и было. Но потом — через несколько дней — она напилась и вновь заговорила о событиях того вечера. Она не плакала. Джейни злилась. И вы знаете, что ее больше всего раздражало? Вовсе не то, что тот тип с ней проделывал, а то, что она ничего не почувствовала. Она возмущалась, что потом он даже не отвез ее домой, а просто вышвырнул из машины в Восточном Голливуде, и ей пришлось пройти пешком две с лишним мили.

Но даже тогда Джейни во всем винила себя. Она сказала примерно так: «Наверное, во мне что-то есть, если люди так со мной обращаются. Даже он». И я спросила: «Кто он?» В ее глазах вспыхнула ярость, и она ответила: «Он, Боуи». И это окончательно оттолкнуло меня — сначала извращенец, потом инцест. Я спросила, как давно это началось, но она снова замкнулась в себе. Я продолжала задавать вопросы, но она предложила мне заткнуться, пообещав рассказать моей матери, какая я шлюха.

Мелинда рассмеялась.

— Это было серьезной угрозой. Я никогда не отличалась безупречным поведением. И хотя моя мать и сама была не Бетти Кроккер[23], она тревожилась из-за меня. И мне бы не поздоровилось, узнай она о моих похождениях.

— Боуи было все равно, — сказал Майло.

— Боуи был законченным мерзавцем, он опустился на самое дно. Вот почему Джейни делала все, только бы не возвращаться домой.

Я подумал о пустой комнате Джейни и спросил:

— А где она ночевала?

— Ничего постоянного. Иногда у меня, или пробиралась в заброшенные дома на Голливудском бульваре. Бывало, пропадала по нескольку дней, а когда возвращалась, предпочитала помалкивать. И все же на следующий день после вечеринки — после того как мы с Джейни поругались — я позвонила Боуи. Я презирала землю, по которой он ходил, но мне хотелось убедиться, что с Джейни все в порядке. Я попыталась. Но никто не ответил.

— Когда вы поссорились?

— Вскоре после того, как пришли туда. Я хорошо относилась к Джейни. Мы обе давно переступили границы приличий — это нас и связывало. Наверное, у меня возникли после вечеринки неприятные предчувствия — ведь Джейни исчезла в самый разгар веселья. Я так никогда и не смогла ее забыть. Через несколько лет, когда я уже училась в колледже и умела пользоваться компьютером, я еще раз попыталась ее найти. После поступления в юридическую школу я получила доступ к официальным базам данных Калифорнии и соседних штатов. Владение недвижимостью, налоги, уведомления о смерти. Но ее нигде не было…

Она взяла документы Майло.

— Убойный отдел Лос-Анджелеса. Значит, ее убили в Лос-Анджелесе. Так почему же ее смерть документально не зафиксирована?

— Хороший вопрос, мадам.

— Ах вот оно что, — задумчиво проговорила Уотерс и откинулась на спинку кресла. — Значит, речь идет не только о возобновлении расследования, не так ли? Возникли серьезные осложнения.

Майло молча пожал плечами.

— Замечательно. Великолепно. В результате, что бы я ни делала, меня все равно затянет в водоворот, верно?

— Я сделаю все, чтобы этому помешать, мадам.

— Вы говорите почти искренне. — Она потерла лоб, вытащила баночку с эдвилом[24], вытряхнула таблетку и проглотила ее, не запивая. — Что еще вы от меня хотите?

— Вечеринка, — ответил Майло. — Для начала, как вы с Джейни о ней узнали?

— Ну, до нас дошли слухи — знаете, девчонки много болтают. Когда приближаются выходные, таких разговоров становится больше. И все стараются угадать, на какой вечеринке будет интереснее. Многие из нас так сильно ненавидели свои дома, что были готовы на все, лишь бы не оставаться там по вечерам. Мы с Джейни имели богатый опыт подобных вечеринок. Иногда попадали на настоящие оргии — организаторы пробирались в заброшенные здания или использовали подходящие места под открытым небом. Какой-нибудь дальний уголок в Грифит-Парке или у дамбы Хансена. Бездарная группа играла практически бесплатно, дешевая закуска, много наркотиков. Главное, побольше наркотиков. Как правило, такие вечеринки устраивали продавцы наркотиков — и получали неплохие прибыли. Впрочем, иногда мы просачивались на настоящие вечеринки, где охотно принимали всех, или просили кого-нибудь нас провести.

Она улыбнулась:

— Бывало, нас выгоняли, но у девушек всегда найдутся друзья, которые помогут им избежать неприятностей.

— И вечеринка в тот вечер получилась именно такой, — уточнил Майло. — Вы попали в чей-то дом?

— В чей-то большой дом, настоящий особняк, а еще поговаривали, будто там будут серьезные наркотики. Мы с Джейни решили, что обязательно должны туда попасть. Для нас подобные вечеринки были как полет на другую планету. Джейни могла часами говорить о богатых парнях, мечтала найти типа, который снабжал бы ее наркотиками. Как я уже говорила, она любила фантазировать. На самом деле мы были настоящими неудачницами — ни денег, ни машины.