Практическая антимагия - Степан Кайманов

– Постой.

Я повернулся.

– Понимаю, тебе будет нелегко сделать это, но, может быть, сам расскажешь ученикам, что да как?

– Расскажу, – произнес я хмуро. – Не переживай.

– Определись, где будешь стоять. Богарта тоже позови.

– Он еще не знает?

– Знает. И знал с самого начала. Не до конца, конечно. Но, во всяком случае, когда отправлялся сюда, понимал, что может не вернуться.

– Храбрый человек, – похвалил я его искренне. – Хоть и колдун.

– Надеюсь, все разногласия ты оставишь до окончания битвы?

– Можешь быть спокоен, – уверенно ответил я. – Сегодня мне будет кому мстить. Некромаги придут за мной, и они меня получат. Вместе с моей ненавистью, вместе с моей злобой.

– Хорошо, – Пронт на мгновенье поджал губы. – Будем считать, колдовской щит на вас с Богартом. Если что-нибудь понадобится, смело обращайся ко мне. Это и твой бой… Да помогут нам небожители.

– Да помогут нам небожители, – повторил я и шагнул к двери. Остановился. – Буду горд драться вместе с вами, агенты его величества.

– Мы тоже будем рады биться вместе с тобой, – сказал Маркус, – Анхельм Антимаг.

Тишина, упоительная тишина. Нежный солнечный свет льется в окно. Небо лениво двигает облака. Табачный дым расслабляет тело. Подо мной – мягкая кровать. Во дворе и в замке – полное спокойствие: мало кто знает об угрозе.

Лишь одна мысль не дает мне покоя. Что будет с Лилей? Слово агентов крепко, но дочь там, далеко отсюда, а они здесь. Не забудет ли Арцис Храбрый о предупреждении? Не забудут ли его горячие солдаты? Не сверкнет ли над головой моей дочери сталь клинка?

ХВАТИТ! Успокойся. Не думай об этом. Потерпи немного, до исхода битвы. Пророчество пророчеством, но мало ли что?..

Я глубоко втянул дым и с наслаждением упал на кровать.

Арцис, будь он проклят, умен. Он прекрасно понимал, что одними солдатами ему не одолеть некромагов и колдунов. Выставлять людей и мечи против мертвяков и заклинаний – все равно что пускать кроликов на удава. К тому же две войны подряд сильно обескровили Асгот. Битва с Канааном Вторым, а после – и с орками Джен-Дала оставила много шрамов на теле асготского королевства.

Королю нужно было лишить Узуйкама хотя бы мертвой армии. И он лишил. Почти без потерь и изящно. Разыграл такой спектакль, что самые мнительные некромаги свято поверили в существование полчища антимагов. Хм, для пущей правды, по словам агентов, проверил чуть ли не все города. Искал – по-настоящему! – антимагов, рискуя спокойствием в Асготе.

Зачем? Зачем, все демоны мира, ему понадобилась эта безумная война? Когда он поднимал народ на Канаана Второго, всякий человек, пусть даже во хмелю, точно мог назвать причину. Мол, за нас идет голову сложить, за простых людей, уставших от жадности и жестокости проклятого самозванца; да и отомстить за именитого предка – дело доброе. Про орков Джен-Дала и думать нечего. Сами полезли из лесов да пещер на свет. Тупицы. Думали, ослаб Асгот после междоусобицы. Думали, не будет помощи. А помощь пришла. Причем, что самое интересное, от тех, кого Арцис сейчас пытается уничтожить или клеймить. Нет, эльфы, конечно, тоже немного подсобили. Но ведь основной удар приняла на себя армия Узуйкама – тысячи воскрешенных воинов, которые совсем недавно бились друг с другом на Галахамских равнинах. Не приведи старый некромаг нежить к крепости Асток, еще неизвестно, чем бы война Трех королей завершилась для людей и эльфов. Бессмертные до сих пор отойти не могут. Нынешняя война иного рода – бесцельная битва неблагодарного короля с бывшим союзником, спасшим Асгот. Битва, где люди встали на место орков.

Непонятно, необъяснимо и глупо. Неужели Арцис испугался за власть? Не спорю, после победы над Джен-Далом Совет некромагов прибавил в силе, но не думаю, что кто-нибудь из его представителей рискнул бы бросить вызов Арцису. Нет, должна быть другая причина. И она, чтоб я сдох, кроется в этом поганом клейме. Именно в нем. А я его так и не понял, не сумел понять, сколько ни пытался.

Для чего тебе, Арцис Храбрый, король Асгота, нужна эта бессмысленная бойня?

Что заставило тебя клеймить и убивать колдунов?

Какую страшную тайну ты скрываешь ото всех?!

Нет ответа. Тишина. Затишье перед грозной бурей.

Я затушил трубку и зевнул. Потянулся в кровати, глядя на светлое небо. Демон, так хочется спать! Эх, и вправду заснуть бы сейчас, а проснуться уже следующим утром, чтобы не видеть крови, не слышать криков, не нюхать трупный смрад.

Скоро придут ученики. Придется смотреть им в глаза и объяснять, отчего я прячу свои. Почему краснею, как нашкодивший мальчишка во время объяснения перед строгими родителями. Да, скоро придут Эрик и Буверт…

Меня разбудил Буверт. Он, чуть склонившись над кроватью, смотрел в мои заспанные глаза. Позади дворянина по-прежнему голубело небо; в окно заглядывало солнце. Битву, к сожалению, проспать не удалось.

– Учитель, – над ухом прошептал Буверт. Видимо, не в первый раз, – мы собрались, как вы просили.

Я сладко потянулся, отер лицо руками и поднялся. Оглядел гостей. Богарт, гадина, занял единственный стул; лицом колдун был мрачен, руки оставляли на резном посохе влажные следы; взгляд жег подножие кровати. Эрик подпирал спиной стену у двери.

– Закрой ее и присаживайся, – сказал я ему. – Разговор будет серьезный.

И без моего предупреждения пекарь наверняка уже понял, что в предстоящей беседе не будет места шуткам. Особенно если вспомнить, с каким настроением я просил его вылезти из кухни и подняться ко мне; да и колдун вел себя так, словно кто-то недавно умер. Но, как часто говорил сам Эрик, хотелось размять тесто перед тем, как испечь пирог. Подготовить рыжеволосого толстячка к очередному и, пожалуй, самому страшному удару в его жизни.

Повар в напряженной тишине закрыл дверь и опустился на край кровати. Буверт сел рядом. Оба смотрели на меня сосредоточенно и настороженно. Я повернулся и шагнул к окну.

Все-таки какие удивительные узоры порой плетет злодейка-судьба из человеческих жизней. Полтора месяца назад никто из нас не знал друг о друге ничего. Буверт, окруженный армией заботливых слуг, покорно изучал дворянские манеры в собственном замке; Эрик, треская плюшки и ватрушки за обе щеки, пек себе спокойно хлеб в отцовской пекарне; Богарт тихо-мирно колдовал в столице, не подозревая, что скоро трое подлецов каждый день будут сосать из него магию, словно оголодавшее комарье – кровь. А я… А я, лежа на старой тюремной лавке, постреливал магическими огоньками в крыс и с надеждой глядел в зарешеченную дырку на стене.

Повернувшись, я предсказуемо встретился со взглядами встревоженных учеников; Богарт теперь тоже смотрел на меня. Светлое Небо, как же мне сейчас хотелось онеметь! Тогда бы и Эрику, и Буверту предстоял серьезный разговор с агентами, с колдуном, да с кем угодно, но не со мной.