Чернокнижник - Александр Смирнов

– А во-вторых? – спросил Ворошилов.

– А во-вторых, его похоронили сами бомжи, – уверенно сказал Николай.

– Откуда ты знаешь?

– Это все знают. У них на кладбище свои люди есть. Если из них кто-то умирает, то свои хоронят, и притом так, что никакая милиция потом найти не сможет.

«Зачем он так пытается убедить меня, – думал Ворошилов, – что мне ничего не угрожает? А впрочем, ясно: всё делается для того, чтобы я не подумал на него. Он хочет усыпить мою бдительность и выяснить, что я знаю, а что нет. Вот этот номер не пройдёт».

Ворошилов внимательно слушал своего собеседника. Николай давно закончил, а Вячеслав всё слушал, не спуская глаз с бутылки.

– Да, действительно, что-то она быстро кончилась, – по-своему расшифровал иступлённый взгляд гостя Семёнов. – Я сейчас принесу.

Хозяин встал из-за стола и, пошатываясь, вышел из комнаты.

Ворошилов только казался пьяным, потому что, стоило хозяину выйти из комнаты, как взгляд его из иступлённого превратился в целенаправленный. Он быстро вытащил маленький свёрток, извлёк из него трусики своей жены, которые он предусмотрительно прихватил из грязного белья и подбросил их под диван.

Когда хозяин принёс бутылку, голова гостя уже лежала на столе.

– У-у, как тебя развезло! – воскликнул Николай. – Пора домой!

Он поднял гостя, закинул его руку себе на плечо и аккуратно, чтобы не уронить, повёл его домой. Довёл его Николай домой или оставил просыпаться в парке – неизвестно. Но картину, когда Николай и Вячеслав, обнявшись, как лучшие друзья, покачиваясь вышли из дома, увидела Вера, возвращаясь домой от подружек.

– Сговорились! – воскликнула она. – Теперь они всё свалят на нас.

Когда муж вернулся домой, жена робко спросила его:

– Как посидели с приятелем?

– Тамбовский волк ему приятель! – ответил Николай.

– А мне показалось, что вы о чём-то договаривались.

– Это вы, бабы, никогда договориться не можете, – ответил муж, – а мы, мужчины, всегда сумеем договориться. Поэтому вы, бабы, всегда остаётесь в дураках, а мы всегда вывернемся из любых переделок.

Николай включил телевизор и плюхнулся в кресло.

«Так и есть, сговорились!» – прошибла холодным потом догадка.

– Ты его домой провожал? – спросила Вера.

– Нет, только до парка. Он протрезвел и мог идти уже сам.

– А тебя кто-нибудь видел?

– Никто. Я шёл по нашей тропе. Там вообще никто никогда не ходит. А какое это имеет значение?

– Нет, значения это никакого не имеет.

Не прошло и нескольких секунд, как к крику футбольных болельщиков, звучавшему из телевизора, добавилось тихое посапывание Николая. Вера подошла к креслу и посмотрела на мужа.

– Нет, дорогой, на этот раз в дураках останешься ты.

Она не спеша прошла на кухню, достала большой тесак, для разделывания мяса и подошла к мужу.

– Вот твой роман и закончился, – сказала она.

Тесак метнулся к жертве и мягко, будто в масло, вошел в грудь в районе сердца. Вера вытащила платок, тщательно протёрла рукоятку ножа, торчащую из тела мужа и вышла из квартиры.

Подружки, которые не переставали трещать после ухода Веры, удивились, когда увидели её снова.

– Верка, так ты вроде домой собиралась? – спросила хозяйка квартиры.

– Передумала.

– Ну и правильно. Оставайся ночевать.

Девчата, которые не виделись, наверное, тысячу лет, опять принялись трещать, обсуждая последние сплетни, даже не заметив, что их подруга отсутствовала около часа.

– Ой, девчата! – воскликнула одна из подружек. – Скоро двенадцать часов ночи!

– Как быстро время летит! – посетовала вторая. – Кажется, только встретились, а уже расходиться приходится.

– А ты оставайся, – предложила хозяйка.

– Я не могу, у меня дома муж.

– Так вон, у Верки тоже муж, она же остаётся?

– У Верки добрый муж, а у меня злой, – пошутила подружка.

Кто хотя бы в общих чертах знаком с правоохранительной системой у нас в стране, знает, что следователи без работы не сидят. Не успеют они приступить к одному делу, как им подвешивают следующее. Не успеют они просмотреть следующее, как на них сваливается третье. И так без перерыва. Малышев даже приблизительно не знал, как подступиться ко второму убийству, а ему уже подвесили третье. Корреспондент, который как тень ходил за следователем, уже сам стал мыслить логикой милиционера.

– Надо жену допросить, – советовал он Геннадию.

– У неё стопроцентное алиби. Она весь день была на девичнике и осталась там ночевать.

– Всё равно надо.

– Это конечно. За ней уже поехали. Только она ещё не знает о смерти мужа. Из гостей она сразу ушла на работу.

– А где она работает?

– Ещё не знаю. По моим сведениям, работу ей предложили на девичнике, так что она пошла на неё первый раз.

– А что обнаружено при осмотре места происшествия?

– По-моему, это бытовуха, – предположил следователь. – Была пьянка, собутыльники поссорились, в результате – труп.

В кабинет постучали. Дверь приоткрылась и появилась голова Веры.

– Вы следователь Малышев? – спросила она.

На протяжении всего допроса корреспондент не издал ни единого звука. Он заворожено смотрел на жену погибшего и не мог прийти в себя даже после того, как она ушла.

– Что это с тобой? – вывел из прострации корреспондента Малышев.

– Ты не узнал её?

– Нет. А почему я должен узнать её?

– Да это же та самая, из порнофильма, – сказал корреспондент.

– Ты не ошибся?

– Посмотри сам.

Сыщик вытащил из сейфа кассеты и вставил первую.

– Это не та, – сказал собеседник Малышева.

Он хотел было уже вытащить кассету и вставить новую, но Геннадий остановил его.

– Подожди. Посмотри на этого мужика.

Корреспондент не поверил своим глазам. На экране убиенный Семёнов был представлен во всей своей первозданной красоте.

– Обожди, у меня уже крыша поехала, – взмолился корреспондент. – Неужели, и это убийство связано с первым убийством бомжа?

– Теперь это абсолютно очевидно, – ответил следователь.

Просмотрев вторую кассету, сыщики легко установили связь. В действительности, супружеские пары поменялись партнёрами.

– В Швеции такое есть, – сказал корреспондент.

– В Швеции такого нет, – возразил следователь. – Там люди меняются партнёрами, но никто никого не убивает.

После того, как порнофильмы были просмотрены, сыщики долго молчали, пытаясь связать то, что связываться не хотело.

– А что дал обыск на квартире? – спросил корреспондент.

– Найдены трусы Натальи Ворошиловой, – ответил следователь.

– На кассете Наталья Ворошилова совокуплялась с убитым Николаем Семёновым, – напомнил корреспондент.

– Надо вызвать на допрос Ворошилова, – заключил следователь.

Ворошилов явился на допрос без опоздания. Маленькие глазки бегали по кабинету и никак не могли остановиться. Только по этому признаку опытный следователь мог заключить, что отпускать такого, с позволения сказать, свидетеля не следует. Малышев не был опытным следователем, но это обстоятельство не ускользнуло от его глаз.

– У нас есть доказательство, – начал свою атаку следователь, – что вы изменяли своей жене с супругой убитого Николая Семёнова.

– А что, это преступление? – ответил вопросом на вопрос Ворошилов.

Следователь записал показания и пододвинул к Ворошилову бланк допроса.

– Поставьте число и подпишитесь под вашими показаниями, – попросил следователь.

Ворошилов подумал немного и, решив, что в этих показаниях ничего опасного нет, поставил число и подпись.

– Вы знакомы с Николаем Семёновым?

– Нет, – твёрдо ответил Ворошилов. – То есть, да.

– Так нет, или да?

– Мы учились вместе, но это было давно.

– А после института вы встречались?

– Один только раз, на вечере встречи.

– И больше никогда?

– Нет.

Следователь опять подвинул протокол допроса и потребовал расписаться.

– А Николай Семёнов приходил к вам в дом? – опять спросил следователь.

– Я же говорил, что мы с ним не встречались.

– Может быть, он встречался с вашей женой?

– Что вы себе позволяете? – взорвался Ворошилов.

– Это вы что себе позволяете? – строго осадил его следователь. – Забыли, где находитесь? Отвечайте на вопросы.

Ворошилов взял себя в руки.

– Нет, – сказал он, – не встречался.

– Не встречался, или вы не знали, что он встречался?

– Не встречался. Они даже знакомы не были.

И опять следователь подсунул на подпись свой протокол.

– Что вы меня под каждой строчкой заставляете подписываться?

– Так положено. Дело мы расследуем серьёзное.

– Кольку Семёнова ограбили? – спросил Ворошилов. – Так у него же брать нечего. Он нищий.

– Убили, а не ограбили, – поправил следователь. – И убили его вы.

– Я его ещё не убивал! – вырвалось у Ворошилова.

– Что значит, ещё?

– Я хотел сказать, что…