Конец легенды - Денис Ватутин

— Ну а что такого, что у них вот, ай-ай, есть мазь? — спросил Отшельник. — Шмель болен? Ему мазь нужна себе?

— Не себе, — ответил я.

— А кому тогда? — вскинул тот брови.

Я глянул на примотанный изолентой к рукаву брони монитор. Кликнув сенсоры экрана, увидел немного мерцающее в клетках помех изображение надвигающихся улиц. Это был сигнал с одного из роботов.

Я специально подключил к КПК отдельный монитор для данных телеметрии и контроля — экран КПК был маловат для разведки.

Я переключил изображение на вторую машину — все пока ровно: роботы объезжали завалы, прочесывали доступные помещения, и никаких сигналов о живых людях не поступало. Про глюки тоже было тихо.

Один из роботов обследовал яму коллектора с рухнувшей крышей в центре перекрестка. Второй шарился по узким переулкам и подворотням, подпрыгивая на кучах мусора и битого кирпича.

На секунду мне послышался скрип пружинных ходуль, но когда я обернулся, я понял — это старая вывеска скрипит на легком ветру.

— Я так и не понял — зачем шмалю мазь? — спросил Отшельник.

— В том-то и соль истории, — ответил я.

— Про соль ты ничего не говорил, — замотал он решительно головой. — Только про шмаль и мазь. Я все внимательно слушал.

Путь нам преградил высокий длинный дом казенного министерского вида. Часть его фасада обрушилась на улицу, преграждая нам дорогу. Нам пришлось свернуть влево, на боковую улицу, с проржавевшей оградой вокруг высохшего газона.

Мы уперлись в высотное здание, украшенное античными скульптурами и готическими арками.

Я остановился, оторопело разглядывая его и озираясь в поисках прохода дальше.

Готов поклясться, еще не так давно, когда я проходил в этих местах, ничего подобного не видел! Мы не так далеко отошли от исследованной зоны Города.

Здание имело двенадцать высоких этажей, а статуи были непропорционально огромными. Герои и боги в патетических позах, со слепыми каменными глазами… Казалось, они были отлиты из белоснежного полупрозрачного воска… Вот человек в дорическом шлеме пронзает мечом свившегося восьмеркой змея… Вот пожилой бородатый мужчина, восседающий на высоком троне, с жезлом в одной руке и щитом в другой, а вот стройная, но, на мой взгляд, полноватая женщина в короткой тунике, с луком в руках. Рядом с ней такая же гигантская статуя мужчины в набедренной повязке с пузырящейся гроздью винограда в поднятой руке. Он обнимал большую фигуру женщины в длинных одеждах, которая сжимала в ладони клубок ниток.

Именно натуралистичность этих статуй заставляла невольно вздрагивать при взгляде на их выпуклые пустые глаза без зрачков, словно у всех были бельма. И гиганты застыли в этих позах, чтоб не рухнуть со здания вниз. Располагались статуи на уровне этажа восьмого, и сами занимали в высоту около пяти. Стояли они на большом, украшенном богатым растительным орнаментом карнизе.

Сама постройка по стилю была весьма эклектичной: классические колонны сочетались с аркатурами позднего Рима, или же алюминиевые стойки хай-тек врастали в романские портики.

С башенок, которые представляли собою что-то вроде фантазий Гауди[67], спускались фрактальные рельефы, которым мог позавидовать сам Эшер[68].

А главное, что придавало этому дому нереальности, — только вокруг него, ровно по границе тротуара, накрапывал мелкий дождь.

Тонкие темные точки ложились вокруг на пыльный асфальт, словно тысячи невидимых карликов прыгали на острых ходулях. Да… карлик… Что-то давно его не было видно… А жаль…

Отшельник поднял голову вверх и присвистнул.

— Это здесь раньше не стояло, — подтвердил он мою мысль. — Вот так вот, чудеса тут… Это все Духи…

Похоже, Отшельник, как и я, уже устал бояться всех необъяснимых явлений, происходящих в этом нереальном мире Горы.

С КПК на рукаве вдруг послышался настойчивый зуммер, и механический женский голос в наушниках произнес:

— Обнаружен объект протокола «Берсерк-Скаут». Повторяю, обнаружен объект…

Я вскинул экран к глазам: судя по сигналам со сканера, оба «Берсерка» находились в этом странном здании. Черт… на кой их туда понесло обоих? Статус сигнала — инфракрасное излучение, идентифицированное как выжившее гражданское население. Количество — один.

Я немедленно включил камеру одного робота, затем второго. Ноги мои подкосились, а по телу пробежала дрожь. С обеих камер, загораживая весь экран, на меня смотрели серые глаза Ирины, холодно, молча, изучающе… Прямо на меня… Внутрь меня…

Опомнившись, я вскинул автомат и побежал на пружинящих экзосуставах к массивной деревянной двери с позолоченными ручками, которая была прямо по центру фасада этого странного дома.

Рванув дверь на себя, я удивился, как легко она открылась: наверное, причиной тому мышечные усилители брони.

За дверью царил полумрак. Я пробежал глазами по сканерам — они не показывали в ближайшем радиусе ничего живого. Правда, это не очень успокаивало.

Нырнув за дверь, я только успел крикнуть Отшельнику:

— Жди здесь, спрячься за каким-нибудь булыжником, оружие на изготовку!

За дверью я почти сразу прижался к стене и, кинув вдоль нее беглый взгляд, быстро, с легким грохотом, кувырнулся два раза вбок. Мгновенно став на одно колено, я вскинул ствол автомата и поводил им из стороны в сторону, четко фиксируя прицел.

Ни малейшего движения!

Я оказался в просторном холле, обшитом дорогими, но явно очень старыми деревянными панелями. Кое-где виднелись тусклые пыльные зеркала в тяжелых бронзовых рамах и тяжелые парчовые портьеры.

В центре на второй ярус здания шла широкая мраморная лестница, с огромными перилами на витых мраморных балясинах.

Под высоким потолком тускло-оранжевым светом, который лишь подчеркивался бликами бронзовых рам, вставок и самих светильников, горели на витых узорчатых люстрах настоящие древние свечи! Восковые или стеариновые — я не разбираюсь… Неяркие огоньки слегка подтанцовывали в спертом воздухе зала, словно светлячки на балу… Да уж… Вот опять начинается какая-то чертовщина… Кто-то следил за нами? Потом аккуратно обрушил фасад здания, чтобы мы свернули, и на скорую руку построил здесь вот этот домик с многометровыми статуями античных богов? Да еще и свечи успел зажечь… Какая романтика, господи…

Я, откинув забрало шлема, осторожно, по краю холла, начал приближаться к лестнице, внимательно разглядывая не только все темные углы, но и мраморную плитку пола.

Медленно, прижимаясь к каменным перилам, поднялся на полусогнутых по центральной лестнице на галерею.

Первое, что я там увидел, — это была большая опаленная пламенем груда металла, которая когда-то представляла собой двух роботов «Берсерков», которых чинить уже было бесполезно.

Я застыл над ними, не веря своим глазам.

Каркасы стальных механических убийц были покорежены, а местами оплавлены и покрыты гарью. Боевые орудия вырваны с корнем, так, что из корпусов торчали витые шланги грубо оборванных кабелей и раскуроченные приводные механизмы…

Даже мощная плазменная бомба не произвела бы столь ужасающего эффекта.

Но самое ужасное было в том, что на ковровой дорожке, на которой лежали поверженные роботы, не было даже маленького прожженного пятнышка!

Может, их вывели из строя в другом месте, а затем принесли сюда? Стоп! Это уже бред: «Дело о загадочном убийстве роботов»! Трупы роботов были подкинуты сюда, чтобы сбить следствие с толку! Станислав Лем[69] получается какой-то… Кошмар и нелепость преследуют меня…

Я заметил, что на крашенной белой краской стене, между висящим на ней старинным гобеленом, изображающим сцену псовой охоты, и стоящей на деревянном пьедестале ахейской амфорой пятнадцатого века до нашей эры, существует еле заметный четырехугольный контур скрытой двери. Ручки и косяки отсутствовали, поэтому дверь в глаза не бросалась.

Я перебрался через останки роботов и, встав напротив тайной двери, легонько ткнул ее дулом автомата. Дверь послушно отодвинулась в глубь стены, затем отъехала в сторону.

За ней был полутемный коридор, в конце которого брезжил тусклый желтоватый свет.

— Ну, что ж, — сказал я сам себе, — пора лезть в кроличью нору.[70]

Я тихонько, стараясь негромко шуметь мышечными усилителями брони, прошел в образовавшееся отверстие и двинулся в сторону слабого свечения.

Пройдя несколько шагов вперед, я понял, что это еще одна дверь из поляризованного стекла. На нем плавали мутные пятна света и неразличимые размытые формы интерьера, находящегося за дверью.

На этот раз была белая пластиковая ручка сбоку. Я потянул ее, и дверь отошла в сторону. Тут же я вскинул автомат. Мгновение… Но на меня ничто не нападало…