Сердце красавицы - Нора Робертс

— Я хочу, чтобы вы….

«Отбуксировали? Малком!»

Паркер крепко сжала веки, глубоко вздохнула. Все по порядку.

— Выпейте чай, а я пока приготовлю завтрак.

— Милая моя девочка. — Миссис Грейди высморкалась и даже выдавила некое подобие улыбки. — У тебя доброе сердце, но готовить ты не умеешь.

— Взболтать яйца и сделать тосты я могу. — Паркер поставила чай перед миссис Грейди. — Если вы мне совсем не доверяете, я позову Лорел, но вы должны как следует позавтракать и выпить чаю. А потом мы позвоним Хилли Бабкок, ведь она ваша близкая подруга.

— Раскомандовалась тут.

— Вот именно.

Слезы хлынули снова, и миссис Грейди схватила Паркер за руку.

— Я сидела здесь, горевала по погибшим детям, по их семьям, даже по девочке, которую судьба уберегла… и благодарила бога, что он хранит моих.

— Вы имеете право благодарить за это. Как и все мы. Это не умаляет нашего горя и сочувствия.

Паркер снова обняла миссис Грейди. Она помнила, слишком хорошо помнила свою… их общую потерю. Как раскололся мир, как невозможно было дышать. Как ничего не осталось в душе, кроме страшного горя.

— Пейте чай. — Паркер еще раз сжала пальцы экономки. — Я позову Лорел, Эмму и Мак. Погорюем немного и поблагодарим бога. Вместе. — Она поцеловала миссис Грейди в щеку. — Но завтрак я приготовлю.

Они по очереди присматривали за миссис Грейди, стараясь делать это незаметно. А если прибавить консультации, вечернюю репетицию и сменяющие друг друга приемы в надвигающийся уикэнд, то у Паркер практически не оставалось времени на размышления.

Однако она следила за обсуждением произошедшей аварии в Интернете.

У нее перехватило дыхание, когда она увидела фотографии того, что Малком видел накануне ночью. Насколько ужаснее было смотреть на это в реальности?

Вот откуда тот его взгляд, тот тон.

Малком приехал к ней. Да, замкнувшись в себе, но он приехал к ней.

Значит, как только выдастся свободное время, она поедет к нему.

17

Под орущую из айпода музыку Малком регулировал тормоза висевшего на подъемнике джипа, к которому клиент заказал огромные колеса. Похоже, модификация понадобилась парню для выпендрежа, а не для увеличения проходимости машины.

Ну, лично ему платили одинаково независимо от причин, а вот заказчик рисковал, балансируя на самой грани закона.

Работа была не срочная, и вовсе не требовалось задерживаться, как не требовалось и самому менять масло в другой машине — ерунда, которая обычно поручалась Глену.

Он просто хотел загрузить себя работой. Работая, он мог думать только о работе и ни о чем другом.

Почти ни о чем другом.

Мысли о несовершенстве этого мира и, конкретно, несовершенстве его жизни ничего не изменят. Думай не думай, мир будет все так же преподносить мерзкие сюрпризы.

А собственная жизнь? Пожалуй, стоит немного притормозить и отстраниться. Отношения с Паркер стали слишком напряженными и слишком сложными. Сам виноват. Без вопросов.

Да, он лично прокладывал курс, но каким-то образом он… она… они — он не был уверен, кто именно — слишком быстро заплыли гораздо дальше, чем он ожидал.

Они проводили вместе почти каждую свободную минуту и множество минут, которые на самом деле свободными не были. И вдруг бумц, он думает о следующей неделе с ней и следующих месяцах, и — ладно — он заглядывает в будущее. На это он не рассчитывал.

К тому же не успел он понять, что происходит между ними, как уже ведет ее на ужин к своей матери, просит остаться на ночь в своей постели.

Ничего подобного с ним прежде не случалось. Не то чтобы он придерживался жестких правил, просто старался избегать двусмысленных ситуаций, предпочитая простоту и удобство.

«Правда, с самого начала было ясно, что с Паркер просто не будет, — думал Мэл, устанавливая защиту картера. — Она сложная и вовсе не такая предсказуемая, как казалось со стороны». Он хотел узнать, как работает механизм по имени Паркер, чего уж тут отрицать. И чем больше он изучал детали, тем больше увлекался.

Теперь он знал и детали, и как работает все вместе. Паркер очень ответственная, очень — даже слишком — аккуратная и целеустремленная. У нее талант и внутренняя потребность собирать отдельные части в идеальное целое и перевязывать бантиком.

Со своими деньгами и родословной она могла бы стать красивой занозой в заднице. Но она мечтает о семье, доме, стабильности и — видит бог, он это понимает — ценит все, что ей дано от рождения. В ней есть и непоколебимая верность, и щедрость, и стремление быть эффективной и полезной, а ее порядочность просто выбивает почву из-под ног.

Она сложная и очень настоящая и, как ее мать, которую он запомнил в ярком платье на обочине шоссе, олицетворяет истинную красоту. Внутреннюю и внешнюю.

В общем, он нарушил все свои и так не очень жесткие правила, потому что, чем больше узнавал ее, тем яснее понимал, что она именно то, что он хочет.

Он умел справляться с желаниями. У него было множество желаний. Некоторые он осуществлял, некоторые — нет, но всегда находил компромисс. Однако накануне, приехав к ней издерганным и чертовски опечаленным, он понял, что желание превратилось в насущную потребность.

Он нуждался в ней, хотел быть с ней в том созданном ею упорядоченном пространстве, в котором все каким-то образом приобретало смысл.

Нуждаться в чем-то — в ком-то — все равно, что прыгать с высокого здания без страховки. Он на собственном горьком опыте убедился, что может полагаться лишь на себя и своих близких. Точка.

Только незаметно он начал думать о Паркер, как об очень близком человеке. Он даже рассказал ей кое-что из того, что никогда никому другому не рассказывал и что считал бессмысленным вспоминать.

Итак…

Даже хорошо, что он ее разозлил. Хорошо, что она его вышвырнула. Им обоим необходимо передохнуть, успокоиться. Обдумать все, что с ними происходит.

Малком проверил удлиненную и усиленную тормозную систему и сквозь рев «Фу Файтерс» услышал отчетливый цокот высоких каблучков по асфальту.

Повернув голову, он увидел Паркер… в одном из ее сексуальных деловых костюмчиков, с сумкой размером с «Бьюик» на плече… с волосами, затянутыми в «конский хвост» и оставляющими открытым лицо, от которого он, как всегда, не мог оторвать глаз.

— Дверь была не заперта.

— Да. — Мэл вытащил из заднего кармана тряпку и стал оттирать руки. «Паркер не должно быть здесь, — мелькнула мысль. — Здесь воняет маслом и потом. Я воняю маслом и потом». — Мне казалось, у вас прием.

— Был и закончился. — Паркер смерила его холодным взглядом. — Но мы с тобой не закончили. Ты не мог бы убавить звук?