Синтез (СИ) - "Токацин"

Гедимин вышел на улицу. Под ногами был гладкий фрил — ни пучка травы, чтобы вытереть с комбинезона кровь. «Ему помогут,» — он покосился на здание санчасти. «А Эзра… странный.»

— В ядро Юпитера такие смены, — пробормотал второй eateske.

— Спасибо за помощь, — повернулся к нему ремонтник и протянул руку. — Я Гедимин Кет.

— Знаю, — буркнул шахтёр, убирая руки за спину. — Тебя все знают. Но ты водишься с макаками. Я… я не думаю, что… я не хочу дружить с тобой. Извини.

…Двое охранников в экзоскелетах перехватили ремонтника на обратном пути от душевой к аэродрому. Следом за ними шёл Эзра.

— Этот? — один из «броненосцев» ткнул стальным «пальцем» в его нагрудный знак и повернулся к бригадиру. — Альфа — один — сорок три? А второй?

— Только этот, — сказал Эзра. — Самовольно покинул забой. Сбил меня с ног и отнял оружие.

— Это я слышал, — буркнул второй охранник, разглядывая экран своего смарта. — В санчасти видели двоих — сорок третьего и семнадцатого из барака «Альфа-один». Ты назвал только этого. Будем опрашивать семнадцатого?

Эзра мигнул.

— Идём к сержанту, — сказал охранник, убирая смарт. — Разберёмся.

…Когда Гедимин вышел из информатория, бродить по свалке было уже некогда — оставалось десять минут до отбоя. Он думал о жёлтой окиси урана — кажется, такой налёт он видел на камнях в руднике. «Какие сложные бывают процессы,» — вздохнул про себя ремонтник. «Не думаю, что обогащение урана можно провести в бараке. И на свалке, наверное, тоже не получится.»

Что-то изменилось на улице, пока он сидел в информатории. С торца бараки выглядели так же, но зайдя к ним сбоку, Гедимин увидел, что их удлинили вдвое. Два сооружения, поставленных торцами друг к другу, превратились в одно. «Алфавит кончился,» — хмыкнул ремонтник, оглядываясь по сторонам. Бараки сдвинули и на восточной стороне улицы. Их двери по-прежнему выходили на неё — не на «Форт» и не на лес за оврагом.

— Раненого привели? — спросил он у коменданта барака, пытаясь вспомнить, какой номер был у того на груди.

— В госпитале, — ответил Гай Марци. — Ему лежать там три дня.

Гедимин заглянул в удлинившийся коридор. «Теперь здесь сто поселенцев,» — он прошёл немного дальше, чем обычно, и убедился, что вторую дверь — на западном торце — заделали. «Надо прикинуть, сколько всего жителей в посёлке. Если сюда вывезут хотя бы восемьдесят тысяч… по сто в бараке — восемьсот зданий… обширное поселение.»

Устроившись на матрасе, он посмотрел на задвинутое в угол оборудование. Токарный станок, лишённый патрона, уже третий день никто не использовал, и он успел немного запылиться. Гедимин смахнул пыль и перевернулся на другой бок.

Он очнулся через пятнадцать минут от странного лязга на улице. «Охрана,» — подумал он, недовольно щурясь. «А я думал, они научились ходить тихо. Давно не слышал их среди ночи.»

— Эй, — в правую стену постучали. — Не спишь?

— Нет, — Гедимин приподнялся с матраса.

— Верни патрон на место. Я нашла стальное сверло, — в этот раз Лилит говорила тихо и не фыркала. — И проходной резец. Он надломлен, но ещё годится.

— Покажи, — ремонтник сел и провёл ладонью по глазам.

— Сначала верни патрон, — за стеной фыркнули. — Ты здесь не бываешь до самого отбоя! Зачем тебе станок?!

— Ты суёшь в него всякую дрянь, — сузил глаза Гедимин. — Сломаешь и станок, и себя.

— С тех пор, как убрали охранные посты, — протяжно вздохнули на той стороне коридора, — все галдят и бродят по ночам. В Пирре небось лежали тихо…

Гедимин мигнул.

— Убрали охранные посты? Откуда? — он встал с матраса и выглянул в коридор. Напротив вполголоса помянули размножение макак, и всё затихло. Гедимин, оглядевшись, пошёл к двери. «Это надо проверить,» — думал он. «Кажется, я многое пропустил.»

Мимо неподвижного коменданта он прошёл так тихо, как только мог, от самой двери оглянулся на него — Гай так и лежал, не открывая глаз. Бесшумно приоткрылась дверь, с освещённой улицы потянуло прохладой. Гедимин осторожно выглянул, посмотрел направо, — у озера, недалеко от насосной станции, горели фонари, и в их свете блестела сине-белая броня. Ремонтник рассмотрел один тяжёлый экзоскелет, двоих патрульных в лёгких «Маршаллах» и несколько теней там, куда свет фонарей не проникал. «Шестеро или семеро, один «Шерман»,» — Гедимин очень осторожно прикрыл дверную створку и отодвинул другую, посмотрел налево. В конце улицы, ведущей с юга на север, — «первой стрит», как гласила табличка на каждом бараке, — виднелся участок, освещённый перекрещенными лучами. Там мерцали красные огоньки зажжённых сигарет, и Гедимин, прислушавшись, уловил скрип брони и негромкие голоса. «Второй пост,» — он ещё немного высунулся на улицу, удивлённо разглядывая пустое пространство. Больше постов не было, ни один охранник не стоял у бараков и не бродил вдоль них, и два больших патруля не спешили отправиться в дозор.

— Эй! — кто-то больно ткнул Гедимина в спину. — Ты куда лезешь?!

Захлопнув дверь, он обернулся и увидел Гая Марци. Тот сердито смотрел на него, сузив глаза, и поглаживал пальцем широкий браслет часов. За дверью что-то загромыхало — кто-то тяжёлый шёл по улице.

— Пересчитывал патрульных, — сказал Гедимин. — Куда пропали все макаки?

— Как ты мне надоел, — Гай с тяжёлым вздохом опустился на матрас. — На первой стрит два сторожевых поста и один джунг-патрульный. Но к тебе лично я приставил бы два «Шермана».

— Хм… Неплохо, — Гедимин усмехнулся — слова коменданта показались ему лестными. — Почему решили убрать охрану?

— Тут нечего охранять, — комендант нажал кнопку на браслете и снова посмотрел на ремонтника. — Большие посты — на границах территории. Пока ты в её пределах — можешь идти куда вздумается, но захочешь выйти — застрелят на месте. Ночью патрульные только следят за порядком. Возможно, к концу года уберут и их, оставят только пограничников.

«Тогда это действительно будет наш город,» — мечтательно сощурился Гедимин. «Наша территория и наш урановый рудник. Надо хорошо подготовиться к этому дню…»

— Что у тебя за кнопки? — он указал на браслет Гая. — Передатчик?

— Ну да. Я обязан сообщать на пост охраны о нарушениях порядка, — Гай поморщился. — Иди спать. На тебя сегодня уже два донесения, сейчас третье отправлю.

— Надо же, — хмыкнул Гедимин, направляясь к своей комнате. В коридоре было тихо и темно. Выждав немного, ремонтник провёл пальцем по стене. В сорок пятой клетушке заворочались и вопросительно хмыкнули.

— Я верну патрон на место. Можешь пользоваться. Но ты на ночь оставишь мне резцы и свёрла, — тихо сказал Гедимин. — И электроды. Я видел на твоей цацке сварные швы. Электроды мне тоже нужны.

— Это спайки, — усмехнулись за стеной. — Ты можешь наладить тут сварку? Это было бы хорошо. А на что тебе все эти штуки?

— Из двух повреждённых механизмов на свалке можно собрать один исправный, — сказал ремонтник, с довольной усмешкой укладываясь на матрас. — Но нужно поработать.

— Чего? Ты чинишь хлам на свалке?! В своё свободное время ковыряешься в этом… Ты думаешь, тебе обломится лишний паёк? — Лилит говорила тихо, но сдерживаться ей было непросто.

— Я разбираюсь в устройстве механизмов, — ответил Гедимин. — А за твои цацки тебе обломится паёк?

За стеной громко фыркнули.

— Цацки… Ты всё-таки больной. Что там за механизмы? Да ещё два одинаковых…

— Покажешь свою работу — я покажу тебе свою, — ремонтник повернулся на другой бок. Сейчас, когда и мозг, и тело получали достаточную нагрузку, его устраивало всё — кроме появившейся привычки спать по часу за ночь.

— Эй, не спи, — по стене тихонько постучали. — За час до отбоя я буду у оврага. У меня там нычка. Ты про сварку не соврал? Можно её наладить? А гальваническую ванну?

— Можно, — отозвался Гедимин, не открывая глаз. — Если не сожжём проводку — всё будет.

«Истребитель получился удачный,» — подумал он, вспомнив мельком увиденную модель. «Приятно посмотреть. Правда, не летает, но это можно исправить.»