Швабра, Ленин, АКМ. Правдивые истории из жизни военного училища - Александр Сладков

– Товарищ курсант!

– Прошу извинить, товарищ полковник, задумался! Я… Эээ… Я два раза в неделю назначаюсь старшим, с еще одним курсантом, на очень важный участок работы, в сектор «Б».

Проверяющий с улыбкой поощрительно кивает головой. Остальные офицеры моментально меняются в лице, только Маженов опять прыскает, он афганец, боевой офицер, ему можно. А пехота вдруг понимает, здесь что-то не так. Он аккуратно уточняет:

– А что такое… сектор «Б»?

Комбат угрюмо поясняет:

– Сектор «Б» – это за столовой, хоздвор. Парашу они там в корыто грузят. Потом везут на свинарник…

Пехотный полковник оглядывает меня с живым удивлением. Потом сдавленным голосом произносит:

– Видать, ты знатная гнида, Сладков. Жаль, выгнать из училища я тебя не могу. А то поехал бы сейчас куда-нибудь в Чебаркуль!

Ну и на том спасибо.

Вообще, я был чересчур подвижный курсант. Ну какому командиру я бы подошел?.. Да никакому!

Распустили нас из Ленинской комнаты. Офицеры ушли. И тут старшина выглянул из своей каптерки:

– Сладков!!! Клименок!!!

– Я!

– Мы!!!

– Лопаты совковые идите получать, «мы»! На «Севастополь» бегом!!!

«Севастополь» – это и есть сектор «Б». Там ведь костей много. Целая куча. Как черепов на картине Василь Василича Верещагина «Апофеоз войны». И чаек, кстати, полно. Откуда они взялись на Урале? Да кто ж знает. Зима, холодно, чайки слетаются на корыто с парашей. Там тепло и жратва есть. Одним словом – Севастополь!

– Наши когда играют?

– Завтра.

– Будем смотреть или нет?

– Да будем, наверное…

Чемпионат мира по футболу в самом разгаре. Просмотров первых двух матчей добивались у старшины со скандалом. Пытровыч уперся, и все. Интересно, а чтоб он смотрел с удовольствием? Какую трансляцию? С посевной? Как брюкву сажают? Ему сельская тема родней всего. А тут, конечно, футбол. Терра инкогнито. Марадона? Это с какого ж он батальона? Платини… Кто? Как?! Мишель? Наш выпускник, нет?.. Так, наверное, Пытровыч размышляет, когда мы обсуждаем ход чемпионата.

Завтра двадцать второе июня. Сборная СССР уже успела вздуть наших венгерских братьев 6:0, с французами сыграть раз на раз и обуть Канаду два-ноль. Теперь – одна восьмая финала. Фигня – Бельгия. Расправимся, и уже в четвертьфинале.

К сожалению, кроме как по телевизору, чемпионат смотреть невозможно. А телевизор у нас в роте – кусочек мебели, не более того. Да, по воскресеньям включают. «Служу Советскому Союзу», «Утренняя почта». Фильмы всякие. И программу «Время» смотрим каждый вечер.

– Рота!!! Рассаживаться на просмотр программы «Время»!!!

И вот гремит рота стульями. Рассаживается. Кто подшивается, кто газеты читает. А что их читать? Они такие же пустые, как само «Время». Сначала я заставлял себя вглядываться в репортажи. Пшеница под комбайном. Ледокол во льдах. Коровки в коровниках. Сталевар длинной палкой в раскаленную лаву тычет. А потом стал замечать. День-два прошло, и снова пшеница, комбайн. Потом ледокол во льдах. Коровники, сталевар, комбайн, потом опять ледокол. Все по кругу шуруют.

– Рота, рассаживаться на просмотр…

И опять все уныло со стульями к экрану стекаются. Помню, купили папа с мамой в рассрочку «Маяк». Радиоприемник такой. Во! Это часть моей жизни! Столько нового я из него узнал. А уж папа его как любит! Придет со службы, переоденется и на стадион – футбольчик, бассейн. Потом домой, ужин, и… Потирая руки азартно, папа вертит «Маяк»: «Что там у нас вражеские голоса сегодня сообщат?!!» Мама, бывало, на дежурстве, а мы с батей ложимся на наш огромный диван и давай «Радио Свобода» настраивать. Папа говорит, там новостей о Советском Союзе побольше, чем в телевизоре. Там Высоцкого крутят, там Пепл, там Севы Новгородцевы всякие и вообще.

А тут, в КВАПУ, или политинформация по утрам, свой же курсант читает, который, как и мы, сам ни хрена не знает. Или вот программа «Время» по вечерам. «Коровник-сталевар-ледокол». А я за годы уже наловчился, время не трачу зря. Как это? Очень просто. Ставишь стульчик куда-нибудь к кроватке или к столбу. Устраиваешь тело поудобнее. И – «масса»! Кемарнул полчасика и дальше своими делами занимаешься.

Обычно штатных телевизоров в ротах нет. Их покупают сами курсанты, в складчину. Пришла получка – сдали по трешке и айда в город, в ЦУМ. Да и то сразу не купишь. Договариваться надо, ждать. А вот ближе к выпуску курсанты начинают обсуждать, куда потом девать эту электронику. Вариантов масса. Правда, ни разу никто не говорит: «Давайте нашим братьям оставим, тем, что придут после нас!» Нет. Кукиш им. В основном обсуждаются варианты вандальные. Лично я смотрю на телек и представляю, как налью в него воды из чайника и включу в сеть. Хлоп, и нет его. Во многих выпускных курсах на этот счет имеется ритуал. Собирают в кучу все удлинители. Соединяют, вилку в розетку, телевизор включают, звук на полную и за борт его, то есть из окна. Орет он, орет, а потом бац, и куча лампочек, диодов… Хер «минусам», а не телек. Таковы традиции.

Наш «волшебный ящик» разбивать пока рановато. День прожили. Поверка прошла, и вот он, волшебный час. Футбол. И заголубел экран в казарменной мгле.

– А ну выключайте телевизор!

Вот сейчас Россия – Бельгия, и мы не заметили, как из каптерки, скрипнув дверью, появился Пытровыч. Вот же… И слов-то не подберешь к человеку, который смеет запрещать нам смотреть футбол. Он же ничего не понимает.

– Петрович! Одна восьмая финала!

– Не положено!

– Наши играют!!!

– Да хоть ваши, хоть наши!!! Нельзя.

Вот гад, он просто на нервах играет, издевается. Власть свою проверяет на прочность. Вызвать, что ли, того «минуса» – секача, который боролся с ним на соревнованиях аж целых две секунды? Несколько человек демонстративно встают и уходят. Петрович реагирует:

– Так! Стоп! Куда?!

– В седьмую роту, там старшина нормальный.

– А ну в койки!!!

Чемпионаты мира по футболу проходили редко. Один раз за все обучение в КВАПУ. Чаще мы развлекались настольными играми. Почти всегда на САМПО

Чувствую, что сейчас и футбол не посмотрим, и на завтра весь скандал перетянем. Пытровыч точно офицерам пожалуется. Да они сами небось с пивком и у телевизора. В голове созревает мысль:

– Слышь, Петрович, а если ротный разрешит, будем смотреть?

– А как ты у него спросишь?

Заглатывай, заглатывай крючок. «Как ты у него спросишь…»

– Посыльного пошлем!

– А кто посыльный… Власов!!!

– Он в наряде!

– Нет посыльного, все, отбой.

– Давай я сбегаю! Где живет, знаю, десять минут туда-сюда обернусь!

Пытровыч оглядывает собравшихся и вдруг соглашается: