Колокола обречённых. Ч.1: Очищение молитвой - Pferd im Mantel

Объединяться? Спасибо, мы пока подождём.

Владимир Владимирович, задумавшись на какую-то минуту, снова повернулся к Кутепову.

— Ты себя, Леонид, как вообще чувствуешь? — едко спросил Кутин. — Спишь спокойно, не тревожит ничего?

Генерал вытянулся перед Премьером, подготавливаясь получать высочайший нагоняй.

— Не понимаешь — нет у нас этого времени! Ни месяца! Ни дня нет в запасе! — покраснев, крикнул в лицо Кутепову, вращая указательным пальцем перед ним, Кутин. — Хуйню порешь, генерал! Я тебе напомню. Вспомни сорок первый год — сюда полстраны вывезли, и через несколько месяцев заводы уже работали! Не припоминаешь? Не чувствуешь аналогии никакой?

— Есть ускорить работы, Господин Премьер — министр! — отдав честь, отпечатал слова с багровым лицом, Кутепов. — Будем стараться, объект сдадим в срок!

— Старайся! Права на ошибку и оправдание — не имеешь! Запомни и осознай, Леонид — сейчас вся страна оставшаяся на тебя работает. К концу мая — «тушки» должны взлетать отсюда. — отчеканал Кутин.

— Второй вопрос. Господин Вэнь Цзоли — к вам. Переведите генералу! — махнул рукой Владимир Владимирович переводчику, стоящему на два шага сзади премьера с группой китайских офицеров — наблюдателей. В ответ, вперёд вышел старый китайский генерал, одетый в форменную шинель и фуражку, невзирая на адский ветер, пронизывающий людей. Стоящих на пригорке, до самых костей. В течении нескольких минут генерал что-то говорил по-китайски, жестикулируя руками и показывая то на один, то на другой элемент строительства. Когда он закончил, то поклонился Кутину и сделав шаг, вернулся в строй китайских офицеров.

— Переведите, Кун. — попросил Кутин переводчика.

— Генерал Вэнь говорит, что работы идут крайне медленно. Он напоминает, что на следующей неделе в расположение начинают прибывать китайские мотострелковые части — по межгосударственному Договору «О Воинском Братстве», выделенные китайским командованием для поддержки наших частей при Возвращении. Генерал Вэнь отмечает, что казармы, предназначенные для этих частей до сих пор не сданы. Он говорит, что трижды пытался выяснить с генералом Кутеповым этот вопрос.

— Что скажешь, Леонид? — переадресовал этот вопрос генералу Кутин.

— Торопимся! Через два дня — сдадим казармы, Владимир Владимирович.

— Переведите, Кун. И спросите, в свою очередь вот о чём: почему имеются задержки с поставками нашими китайскими друзьями бронеэкипировки для групп некрозачистки первой волны и грузовиков? Я сегодня интересовался у наших офицеров-снабженцев — критическая картина.

Кун перевёл, и в ответ генерал Вэнь снова выступил на шаг вперёд, объясняя и жестикулируя.

— Генерал Вэнь объясняет, что наши китайские друзья в курсе этой проблемы и решают её по мере сил. Как Вы знаете, существует проблема перебоев с электроэнергией в КНР. Но к концу недели железнодорожные поставки возобновятся.

Кутин поклонился генералу, давая понять, что вполне удовлетворён его обещанием. Он посмотрел на часы и отметил, что час в запасе, перед поездкой на отлёт группы Сорокина ещё есть и, окинув взглядом группу сопровождающих русских офицеров, ткнул пальцем в подтянутого мужчину с погонами бронетанкового полковника.

— Хаситдинов! Пока все здесь — рассказывай. Как продвигаются твои дела со сталинскими танками?

Офицеры, стоящие сзади Премьер-министра оживились — Кутин поднял архиважный вопрос.

Когда СССР, раздавив японцев, поставил конечную точку во Второй Мировой Войне, Красная Армия была, без каких-либо преувеличений, самой мощной армией на континенте. Да что там! И в мире. Огромные танковые армады, переброшенные на дальневосточный ТВД, прошлись огнём и мечом по японской военщине, камня на камне не оставив. Когда точка была поставлена, смысла тащить всю эту броню обратно не было никакого, и оставлять в малообжитой части Союза было рискованно. Понимая это, Сталин решил вопрос так: Победа Победой, а Мировую Революцию никто не отменял. А как показала практика, с цветами её ни в Европе, ни в Америке встречать не собираются. Поэтому до поры — до времени танковые армады, сокрушившие немцев и японцев было решено законсервировать. Подальше от глаз людских — в тайге. Мало кто знал о том, что на протяжении десятилетий в вековой сибирской тайге ждут своего часа сталинские бронированные орды — Т-34, Ис-2, КВ, ИСУ-122 и 152, СУ-85 и 100. Танки Победы, на долгие годы они заснули тут, бережно укрытые сибирским лесом. И вот время пришло. Безнадёжно устаревшие для современной, технократичной войны — они лучше, чем современные танки годились для выполнения текущих боевых задач — зачистки оставленной на волю мертвецких орд, сонмищ нежити и банд мародёров европейской России. Простые, надёжные и ремонтопригодные, эти танки были призваны усилить войсковые группы зачистки, испытывающие практически полное отсутствие техники и бронетехники. Жалкие несколько сотен более или мене современных танков не решали проблему — ни количественно, ни качественно, и, по планам Единого Командования, должны быть выведены из частей первой волны для перегруппировки в бронегруппу быстрого реагирования — на случай непредвиденного развития событий. Китайские Донфенги, поступающие в войска по Договору, конечно, манна Небесная, но, при всём уважении — не танки. Только Бог знает, что предстоит встретить ребятам за Уральским Хребтом…

— Работаем, Владимир Владимирович! Расконсервация техники идёт полным ходом — и днём, и ночью. — бодро начал докладывать полковник. — Первый эшелон уже в пути — значит, завтра начинаем наполнение первых частей на Фронтире. Есть и проблемы. Техника старая — много вопросов. Устраняем неполадки — слава Богу, деды оставили огромные склады с запасными частями. — улыбнулся Хаситдинов. — Как всегда — нехватка заправщиков…. Китайские братья подводят.

— Переведите генералу это, Кун. — махнул рукой переводчику Кутин. — Первостепенный вопрос.

— Что с боеприпасами, Камиль? — снова обратился к полковнику Владимир Владимирович.

— Извлекаем, проверяем, отстреливаем. В целом, сохранность боеприпасов неплохая, Владимир Владимирович. — ответил полковник.

— Так держать, Камиль. Сейчас это важнейшие вопросы.

— Служу Богу и России!

Откуда-то сзади через толпу офицеров — русских и китайских — протиснулся невысокий полненький монах, и благословляя военных, тихо подошёл к Кутину.

— Владимир Владимирович. Прошу прощения.

— Отец Иоанн? Ничего… что стряслось?

— Его Преосвященство звонил. Они уже приехали на аэродром, просил Вас известить.

— Да? Ну и мы тогда давайте поспешать. — ответил Кутин, и обращаясь к сопровождающим, сказал: